Мира Грант - Корм
— Я просто…
— Очевидна, но не для тебя.
— Дорогие мои, — вздохнула Магдалена, — сделайте мне одолжение и замолкните на минутку, чтобы ваша начальница могла все объяснить. У меня от ваших дрязг голова болит.
— Спасибо, Мегги. — Я вгляделась в экран, внимательно изучая каждое лицо. — Андреа, причина очень простая: мы не хотим, чтобы вы чувствовали себя обязанными оставаться на этом сайте. Уверена, все уже слышали о том, как кто-то позвонил в ЦКПЗ и сообщил о нашей якобы гибели?
Блогеры согласно закивали.
— Неизвестный позвонил до того, как мы сами связались с Центром и сообщили, что живы. Кто-то прострелил нам шины, на дороге мы были одни, и тем не менее вышеупомянутый звонок имел место.
— У вас есть временные отметки? — разволновался Аларих.
— Да.
Я сделала знак Шону, и он начал что-то печатать. Аларих отвернулся от камеры, чтобы просмотреть полученные файлы.
— Баффи погибла не в результате несчастного случая, ее убили. И убийца думал, что ему и нас удалось прикончить. Случилось много всего, но на данный момент это самая важная информация: Баффи убили. Ее убийцы спят и видят, как бы разделаться с нами троими. И я не могу гарантировать, что они и вас не захотят убить. Вот вам хорошая возможность уйти красиво до того, как я сообщу, почему на нас так ополчились.
Я снова взялась за наладонник.
— Проверьте почту. Там вы найдете новый контракт. Все, кроме тебя, Магдалена, и тебя, Махир. С вами мы поговорим в оффлайне.
Магдалена удовлетворенно кивнула — значит, явно ожидала чего-то подобного. А вот Махир удивился. Вполне ожидаемые реакции.
— Повторюсь, если вы хотите уйти — это нормально. Даю вам пять минут на принятие решения. Если по истечении этого времени вы не определитесь, я отсоединю вас. Если решите покинуть сайт — у вас будет двенадцать часов, чтобы удалить свои личные файлы с серверов. По истечении двенадцати часов ваш доступ будет аннулирован, и скачивать информацию в дальнейшем можно будет только при содействии одного из администраторов.
Я замолкла, давая им время высказаться. Но никто ничего не спросил.
— Хорошо. Пожалуйста, просмотрите контракты. Если вы соглашаетесь на эту работу — введите код безопасности, который указан под номером вашей лицензии. Если отказываетесь — хочу лишь сказать: нам было очень приятно с вами работать. Желаю вам удачи во всех будущих начинаниях.
Снова воцарилась тишина. Наши сотрудники открывали и просматривали свои новые контракты. Мы не стали почти ничего там менять — то же самое количество акций, тот же процент от продаж сувенирной продукции, те же дедлайны и правила журналистской этики. Но с другой стороны, поменялось практически все, ведь теперь они будут их подписывать, зная, что кто-то пытался нас убить. Мы не предлагали доплаты за риск и не могли гарантировать высокие рейтинги — вместо этого мы лишь подвергали их настоящей опасности, наградой за которую послужит возможность поведать миру правду. Правду, которая была важнее каждого из нас по отдельности. И снова первой заговорила Андреа:
— Я… Прости, Джорджия. Шон. Я просто… Я пришла сюда, потому что Баффи попросила. Я никогда не хотела ввязываться в такое. Я не могу.
— Все в порядке, — ласково успокоил ее брат (у него всегда такие штуки хорошо получались, кто-то же должен из нас двоих). — Спасибо тебе за хорошую работу.
— Простите, что не могу остаться. Я… Удачи вам всем.
Сочинительница вытерла слезы тыльной стороной ладони и отвернулась от камеры.
Ее окошко померкло, в верхнем углу монитора у меня теперь остался темный пустой квадратик.
Ее слова словно стронули лавину. Одни окошки вспыхивали белым — это люди соглашались подписать новый контракт, другие меркли — после того как блогеры, пробормотав свои извинения, отсоединялись. Некоторые ответы меня не удивили. Я знала, что Аларих и Бекс останутся. Шон уверял, что и Дейв тоже. Баффи теперь не было, и никто не мог поручиться за сочинителей. Я так и думала, что мы лишимся как минимум половины из них. Чего я не ожидала, так это что к ним присоединится столько моих вестников.
Луис выразила общее мнение:
— Я не сомневаюсь, что вы поступаете правильно. Я тебя знаю. Ты не можешь поступить по-другому. Но пострадают люди, а я не могу в этом участвовать. У меня семья. Простите.
И она отсоединилась, как многочисленные сочинители и большинство администраторов.
В конце концов остаться решило меньше половины сотрудников. Единственные, чьи окошки не мерцали теперь белым, были Магдалена и Махир. Я посмотрела на своего взволнованного бывшего заместителя и сказала ему:
— Я тебе перезвоню, когда мы тут закончим.
А потом прервала его соединение.
— А ты, Магдалена, можешь остаться, но на данный момент ты не являешься сотрудником сайта.
— Я полагаю, что сейчас вы будете обсуждать сложившуюся ситуацию. А меня не стали нанимать сразу же, потому что хотите предложить другой контракт: я должна буду выполнять обязанности Баффи, — совершенно спокойно пояснила Магдалена. — Я права?
— Абсолютно, — согласился Рик.
— Я останусь. Это не только ваша проблема, но и моя тоже. Я отвечаю за свой раздел и должна знать, что происходит.
— Спасибо. — Я действительно была ей благодарна, Мегги никогда не сможет заменить Баффи, но она явно готова попытаться, а это уже немало. — Рик, перешли файлы.
— Готово.
— Проверьте, пожалуйста, почту. Вы найдете письмо с вложением. Там все, что нам известно на данный момент. Тот, кто приказал убить Баффи, занимает высокий пост в правительстве. В дело замешан Тейт. Это не просто секретная информация — этой информации вполне достаточно, чтобы и за вами началась охота. Прочтите, сделайте копию и сотрите письмо. Будете вы помогать нам выяснить, что же на самом деле происходит, или нет — решать вам. Но если вдруг нас обвинят, скажем, в государственной измене, то знайте — вы только что сделались соучастниками. Добро пожаловать.
Я встала.
— Шон и Рик останутся и ответят на все ваши вопросы. Шон отвечает за ирвинов, а Рик как мой новый заместитель — за вестников. Спасибо всем. А теперь прошу меня извинить, мне срочно нужно позвонить.
И не обращая внимания на недовольные возгласы, я удалилась в ванную, выключила верхний свет и закрыла за собой дверь.
Пока Дейв и Аларих спешно сооружали новый канал для конференц-связи, мы с Шоном изолировали ванную — теперь она защищена специальным экраном, сквозь который могут прорваться только сигналы на одной определенной частоте. За этой дверью не будет работать большая часть моих коммуникаторов, но именно этого мы и добивались. Мне, безусловно, будет чертовски сложно сделать отсюда телефонный звонок, зато другие почти наверняка не смогут к нему подключиться.
В моем наладоннике были все нужные коды, но у меня все равно ушло почти пять минут, чтобы дозвониться до Махира.
— И что это такое было? — спросил он резким и обиженным тоном. — Я что, дал тебе какой-нибудь повод усомниться в моей преданности сайту? Я когда-нибудь делал что-нибудь наперекор твоим указаниям? Честно говоря, сейчас, мисс Мейсон, мне отчетливо дали понять, что я не очень ценный сотрудник.
— И тебе привет, Махир.
Я облокотилась о раковину и сняла очки. Мне вполне хватало мерцания экрана наладонника. От него все равно голова болела, но хоть что-то.
— Ты очень ценный сотрудник. Именно поэтому я тебя и уволила.
Махир надолго замолчал, переваривая услышанное.
— Боюсь, я не совсем тебя понимаю.
— Послушай, ситуация сейчас такова, что в любую минуту все может покатиться в тартарары.
Как бы я хотела, чтобы это не было правдой. Никогда в жизни еще так не хотела оказаться лгуньей.
— Мы оказались на чужой территории и играем теперь по чужим правилам. А мы к этому не готовы. И нам некого позвать на помощь. Мы либо найдем то, что ищем, либо потерпим сокрушительное поражение.
— Но зачем меня увольнять? Ты с большой радостью пригласила всех остальных присоединиться к этому самому сокрушительному поражению. Почему же мне отказала в праве купить билет на «Титаник»?
— Потому что мне надо, чтобы ты остался на береговой вышке и принимал наш сигнал.
Махир снова задумался, а потом осторожно сказал:
— Слушаю тебя внимательно.
— Если все пойдет прахом (а такое вполне возможно), нас, вероятно, убьют, а всех сотрудников сайта обвинят в государственной измене. Если неизвестный злоумышленник сумеет свалить ответственность за свой заговор на нас, то всех работников «Известий постапокалипсиса» могут обвинить по статье терроризм за использование живого вируса Келлис-Амберли.
— Боже мой… — ужаснулся Махир. — Об этом я не подумал.
