Тим Хэй - Отряд скорби

Объяснение Брюсом седьмой печати показывало, что она пока осталась загадкой даже для него:

«Седьмая печать столь величественна, что когда на небесах объявлено о ее снятии, там установилось безмолвие на полчаса. По-видимому, она представляет собой развитие шестой печати, величайшего в земной истории землетрясения, и служит тому, чтобы положить начало суду семи труб, которое, безусловно, будет значительно хуже, чем суды печатей».

Аманда попыталась резюмировать все это для Рейфорда. Нас ждет мировая война, голод, мор, смерть, мученичество праведников, землетрясения и затем безмолвие на небесах, когда мир будет готовиться к следующим семи судам.

Рейфорд покачал головой, опустил глаза.

— Брюс все время предупреждал нас об этом. Иногда я думаю, что я приготовился к будущему, а иногда хочу, чтобы скорее настал конец.

— Это цена, которую приходится платить за то, что мы пренебрегли предостережениями, когда у нас еще был шанс, — откликнулась Аманда. — И тебя, и меня предупреждала одна и та же женщина.

Рейфорд кивнул.

— Посмотри на последние строчки Брюса, — сказала Аманда. —

«Обратите внимание на письмо по электронной почте, отправленное в понедельник. Чтобы все это не произвело на вас такое же тяжелое впечатление, как на меня посылаю вам мой любимый стих. Пусть он успокоит ваши сердца».

Брюс послал это письмо так, чтобы обе пары получили его до того, как они отправятся на встречу с ним в Чикаго. Стих звучал коротко и просто:

«Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится…»

Рейфорд повернулся, желая узнать, как Аманда переносит утомительный беспосадочный перелет из Нового Вавилона в международный аэропорт в Далласе. Ей хотелось как можно больше времени проводить в жилом отсеке Рейфорда за кабиной, но нужно было общаться с другими участниками полета, чтобы не показаться невежливой. Рейфорд понимал, что на деле это означало заниматься пустой болтовней.

Ее уже подробно расспросили об экспортно-импортном бизнесе, которым она начала заниматься. Неожиданно настроение в самолете стало меняться. Как-то, когда она осталась наедине с Рейфордом, она сообщила ему:

— Происходит что-то очень важное: Карпатиу все время получает сообщения, изучает их, хмурится и секретно проводит какие-то возбужденные обсуждения.

— М-да! — отреагировал Рейфорд. — Может быть, что-то серьезное, а может быть, и не очень. А может быть, и вообще ничего.

Аманда улыбнулась самоуверенной улыбкой:

— Не сомневайся в моей интуиции.

— Я уже понял это.

Бак и Хлоя приехали в Чикаго вечером накануне встречи с другими членами Отряда скорби, о которой они все заранее договорились. Они поселились в гостинице Дрейка и позвонили оттуда в церковь, чтобы оставить сообщение для Брюса о том, что они уже приехали и что встретятся с ним завтра в четыре часа. Из его сообщений по электронной почте они знали, что он уже вернулся в Америку из своей поездки, но больше никаких сведений о нем у них не было.

Они также сообщили ему, что Рейфорд и Аманда собираются завтра приехать в отель Дрейка на ленч, после которого они вчетвером проедутся по Маунт-проспект. «Если ты хочешь присоединиться к нам, будем рады», написал Бак.

Пару часов спустя, когда не поступило никакого ответа ни на одно из посланных сообщений, Хлоя сказала:

— Как ты думаешь, что бы это значило?

— Это значит, что он собирается сделать нам сюрприз, появившись завтра во время ленча.

— Надеюсь, что ты прав.

— Рассчитывай на это, — ответил Бак.

— Но тогда это не будет сюрпризом.

Зазвонил телефон.

— Вот и кончились сюрпризы, — сказал Бак. — Это, должно быть, он. Но это был не он.

Рейфорд включил сигнал «Пристегните ваши ремни». Оставалось пять минут до приземления в Далласе. В этот момент в его наушниках раздался голос одного из инженеров по связи:

— Правитель хочет что-то сообщить вам.

— Прямо сейчас? Мы уже заходим на посадку.

— Я сейчас спрошу.

Через несколько секунд снова раздался его голос:

— Он будет говорить с вами в пилотской кабине после того, как вы выключите моторы.

— Мы с первым пилотом и штурманом должны подписать полетные листы.

— Минуту!

В голосе инженера послышалось раздражение. Через некоторое время он сказал:

— Отошлите этих двоих сразу после посадки и играйте в ваши послеполетные игры после встречи с правителем.

— Хорошо, — пробормотал Рейфорд.

— Если вы узнаете мой голос и хотите ответить, позвоните мне по номеру таксофона, который я вам сейчас назову, и подтвердите, что тоже звоните из таксофона.

— Ответ положительный, — сказал Бак.

Он повесил трубку и повернулся к Хлое:

— Мне нужно на минуту выйти.

— Зачем? Кто это был?

— Джеральд Фитцхью.

— Благодарю вас, джентльмены, и простите меня за вторжение, — сказал Карпатиу, проходя мимо пилота и штурмана в кабину.

Рейфорд знал, что и они недовольны тем, что не соблюдаются обычные послеполетные процедуры, но это был хозяин. Карпатиу проворно уселся в пилотское кресло. — Капитан, я должен вам довериться. Наша агентура раскрыла заговор, и мы должны дать ложное сообщение о моих передвижениях по Соединенным Штатам.

Рейфорд кивнул, и Карпатиу продолжил:

— Мы предполагаем, что в этом участвует муниципальная гвардия. Кроме того, даже состоялся сговор между недовольными кликами в Америке и, по крайней мере, еще двумя странами. Чтобы обеспечить безопасность, мы ограничиваем нашу радиосвязь, а прессе сообщаем противоречивые версии о том, куда я направляюсь.

— Это уже план, — откликнулся Рейфорд.

— Большинство людей думает, что в ближайшие четыре дня я буду находиться в Вашингтоне. Но сейчас мы объявляем, что в течение ближайших трех дней я также побываю в Чикаго, Нью-Йорке, Бостоне и даже, возможно, в Лос-Анджелесе.

— Значит, у меня не будет моего маленького отпуска? — спросил Рейфорд.

— Наоборот. Но я хочу, чтобы вы были наготове.

— Я оставлю адрес, куда мне можно будет позвонить.

— Я хотел бы, чтобы вы перегнали самолет в Чикаго, а там попросили бы кого-нибудь, кому вы доверяете, в тот же день переправить его в Нью-Йорк.

— У меня есть такой человек, — сказал Рейфорд.

— Потом я как-нибудь доберусь до Нью-Йорка, и оттуда мы вылетим по графику. Постараемся расстроить планы мятежников.

— Привет, — сказал Бак, когда президент Фитцхью взял трубку сразу же после первого звонка.

— Хорошо, что вы не дома, — сказал Фитцхью.

— Что еще вы хотите мне сказать?

— Только одно: это хорошо, что вы не дома.

— Понял. А когда я могу вернуться домой?

— Пока это не вполне ясно. Вы сами поймете, когда можно вернуться. На какое время вы уезжаете?

— На четыре дня.

— Прекрасно. Раздался гудок отбоя.

— Алло, это миссис Холлидей?

— Да, кто…

— Это Рейфорд Стил. Мне нужен Эрл, но, пожалуйста, не говорите ему, что это я. У меня для него сюрприз.

Утром Баку позвонила одна из женщин, прислуживавших при церкви.

— Мы беспокоимся о пасторе Барнсе, — сказала она.

— Простите, мэм?

— Мы беспокоимся, сможет ли он приехать на ленч.

— Мы думаем, что он приедет.

— Он чем-то заразился в Индонезии. Нам пришлось срочно отвезти его в больницу. Он настаивал на том, чтобы мы никому ничего не говорили. Он считал, что у него легкое заболевание, что его там быстро вылечат, и он вернется сюда. Но сейчас он находится в коме.

— В коме?

— Я же сказала вам, что мы беспокоимся за него.

— Как только сюда приедут Стилы, мы поедем к нему. Где он?

— В Северо-Западной общественной больнице в Арлингтон Хейтс.

— Мы найдем его там, — сказал Бак.

Рейфорд и Аманда встретились с Эрлом Холлидеем в аэропорту «О'Хара» в десять часов утра.

— Я всегда буду благодарен тебе, Рей, — сказал Эрл. — Конечно, это не то ощущение, когда на борту сам правитель или президент, но я могу это представить.

— Тебя будут ждать в аэропорту имени Кеннеди, — сказал Рейфорд. Позже я позвоню узнать, как тебе понравился самолет.

Пока Рейфорд брал на прокат машину, Аманда по пейджеру обменялась сообщениями с Хлоей.

— Мы должны захватить их там и ехать прямо в Арлингтон Хейтс.

— Зачем? Что случилось?

Когда подъехали Рейфорд и Амнда, Бак с Хлоей уже ждали их на тротуаре около гостиницы Дрейка. После коротких объятий они уселись в машину.

— Проезд к Северо-Западной общественной по центральной дороге, не так ли, Хло? — спросил Рейфорд.