Ирина Крупеникова - Застава
Доктор Полозов невозмутимо кивнул и направился к дверям.
— Я не разрешаю вам оперировать! — вдруг выкрикнул заведующий.
Сотрудники отделения растерянно застыли на своих местах.
— По какой причине? — спокойно осведомился хирург.
— Вы пьяны, Полозов.
— Один и тот же процесс не для всех заканчивается одинаковым результатом.
Он вышел в коридор и уверенно зашагал в предоперационную.
Положение было более чем неприятным, Всеволод Полозов это прекрасно понимал. Однако тратить драгоценные минуты на споры с начальником не собирался. Равно как не стал утруждать себя анализом причин беспечного поведения бригады за праздничным столом.
Грохнула дверь ординаторской, и по коридору прокатилась сбивчивая дробь быстрых шагов.
— Полозов!
Он вынужден был остановиться. Заведующий нагнал его в рекреации.
— Я не позволю вам!..
— Прекратите, — оборвал хирург. — Вы прекрасно видите, что я трезв.
— Если вы переступите порог операционной, я немедленно звоню начмеду! Вас вышибут из больницы завтра же!
— Завтра и обсудим. А сейчас я должен быть с пациентом. Вы радеете за отделение, не так ли? Уверяю вас, репутация его не пострадает.
Помощник хирурга, анестезиолог, Лидочка и вторая медсестра приблизились к доктору Полозову, невозмутимому, как скала, и к взбешённому заведующему, пританцовывающему от возбуждения.
— Коллеги, — врач обратился к членам своей бригады, — я прошу вас готовиться к операции.
Приближаясь к дверям, за которыми мерцали синие кварцевые лампы, он слышал за спиной тишину. В сознании осела горькая мысль: придётся работать в одиночку. Это было не ново для доктора Полозова. Многолетний опыт операций в домашних условиях научил его успешно выполнять функции всех сотрудников бригады — от медсестры до реаниматолога. И всё же тяжёлая капля задела сердце. Бригада. Коллектив. С каждым шагом он удалялся от них безвозвратно, как будто опять уходил в Переход. Оставлял позади людей, яркие лица и открытые души которых вдруг рассмотрел сквозь туманную завесу безразличия, ещё недавно плотно висящую перед глазами.
«Ты не спасёшь его. Он уйдёт за мной», — холодный кровавый взгляд мелькнул в темноте.
— Я не отпущу без боя человеческую жизнь.
«Он мразь! Он подставил меня, и он умрёт. Ты не вытащишь его, док».
— Ты знаешь, кто я?
Кровавый след на стене зашипел.
«Здесь знают всё. Но ты один. Ты не победишь в этом бою. Не будь дураком, док. Отступи сейчас, пока не взял в руки скальпель. Мразь подохнет, а ты отмоешься. Я даже помогу тебе отмыться. Я не хочу тебе зла. Мне нужен он».
Тур неопределённо усмехнулся, а сам подумал, что призрачный мститель мыслит логично. Если он возьмётся оперировать один и проиграет, шумных последствий не избежать. Заведующий не преминет свалить прокол отделения на одного «пьяного» дежуранта. Если хирург отступит перед операционной, дело кончится общебольничным скандалом. И тогда он подставит под удар всю бригаду, но в первую очередь руководителя отделения, допустившего пьянку на рабочем месте. Это последнее недальновидный молодой начальник ещё не понимает.
«Ты видишь, как паршиво складываются обстоятельства?»
— Сгинь. Я не продам человеческую жизнь за личное благополучие.
Всеволод Полозов толкнул перед собой двери, и синий кварцевый свет упал к его ногам.
И вдруг позади, в коридоре, стукнули об пол звонкие тапочки медсестры Лиды. Загудели половицы под тяжёлой поступью рослого анестезиолога, и эхом откликнулись шаги другого врача. Доктор Полозов замер на мгновение. В груди жарко воспрянуло сердце. А над руками, охватив пальцы, кисти и предплечья, вспыхнул призрак солнечного огня, как салют преодолевшим порог неуверенности и страха.
День двадцать второй
Ворон бросил смятую травину, и река проворно унесла стебелёк в журчащие просторы.
— Повезло фирмачу! А твоей бригаде и подавно.
Тур откинулся на прибрежный песок.
— Мы делали общее дело. Они стойко выдержали восьмичасовую операцию. После праздничной выпивки это было непросто.
— Догадываюсь. Но знаешь, опять и опять удивляюсь твоему профессиональному упрямству. Ты прекрасно видел, что у мужика шансы остаться в живых были близки к нулю. Зачем ты полез, да ещё и без перчаток? Ты же фактически просто прикрыл задницу своего придурошного заведующего.
— Мы спасли человека, Ворон. Не важно, кто он: мразь, гений, пьяница или президент. Он живой человек. А про зава я думал меньше всего. Кстати, он сам всё испортил. Сгоряча позвонил начмеду.
Ворон повернулся к близнецу.
— И что? — на лице расписалось нескрываемое любопытство.
— Догадайся с трёх раз, — Тур подмигнул.
— Сдаюсь без боя. Слишком много красочных вариантов на горизонте.
— Бригаде объявили благодарность.
Ворон сморщил лоб. Тур повёл бровью в его сторону, но уточнять пока не собирался.
— Не понял… Ага! — он просветлел. — Так это ты с начмедом разговаривал в час ночи?
— Именно. Она совсем недавно была оперирующим хирургом. После звонка шефа бросила все дела и поднялась к нам в операционную отстаивать честь клиники. Присутствовала до конца. Потом мы поговорили.
— А как твой шеф себя чувствует теперь?
— Это его проблемы. Я сдал дежурство и отправился в отпуск.
Ворон рассмеялся.
— Я тобой восхищаюсь, близняшка! Итак, отмечаем начало твоего отпуска?
— На счёт «три». До того берега и обратно!
Разрешение на «шестёрку» Лис получил сразу же, как только объяснил Туру, куда собирается поехать.
— Вы договаривались о встрече? — удивился старший брат.
— Нет. Но я её найду, — уверенно заявил юноша.
Он действительно не сомневался, что найдёт Олю. И не где-нибудь, а в огороде небольшого частного домишки. Картина, представшая перед его глазами в реальности, точь-в-точь повторяла ту, спонтанно возникшую утром перед вещим взором. Оля в спортивном костюме и косынке, из-под которой виднелись густые пряди тёмно-русых волос, сидела на корточках возле цветочной клумбы и тщательно выпалывала сорняки. Бабуся, хозяйка дома, копалась поодаль в грядках клубники.
Лис бесшумно приблизился к калитке.
— День добрый.
Оля подняла голову.
— Борис?
Борис Полозов заранее заготовил не менее десятка речей для этого случая, но в результате произнёс незапланированное:
— Вот заехал предложить вам субботнюю прогулку.
Бабуся недоверчиво оглядела молодого гостя, осталась удовлетворена увиденным и невозмутимо вернулась к своим грядкам.
— Я бы с удовольствием, — девушка опустила глаза, — но я бабушке обещала…
— Езжай, езжай, — хозяйка махнула ей рукой. — Сорняки не убегут. А кавалеры ждать не будут.
Реплика ввергла в смущение обоих. Оля безо всякой необходимости поправила косынку, а Лис потёр вспотевшую шею под воротом белоснежной рубашки. Посмотрев друг на друга, юноша и девушка улыбнулись.
— Я выйду через минутку, — сказала Оля.
— Спасибо, — вырвалось у Бориса Полозова. — Буду ждать в машине.
Вопрос, заданный недавно брату: о чём беседуют с девушками, решился для Лиса без специальных усилий. Через полчаса автомобильной прогулки по окрестностям города он не обнаружил ни набора условностей, присутствующих в разговоре первые минуты, ни налёта неестественности, ни чего-либо, утяжеляющего общение. Единственное, что мешало непринуждённому разговору, это необходимость постоянно следить за дорогой.
— Борис, давайте лучше пешком погуляем, — предложила девушка. — По-моему, вам совсем неуютно за рулём.
Лис признался, что машины недолюбливает, и охотно принял предложение. Исходив вдоль и поперёк весь центральный район города, молодые люди забрели на театральную площадь.
— Как вы относитесь к кино, Оля? — осведомился Лис.
Девушка поискала глазами афишную тумбу.
— Честно говоря, последнее время отрицательно, — несколько неуверенно сообщила она.
Борис Полозов проследил за её взглядом: «Дьявольское задание (мистический боевик)», «Кровавая резня в Манхеттене (боевик)», «Давай спать вместе (убойная комедия)». Он понял, что поспешил с вопросом.
— Пожалуй, я того же мнения, — согласился он. — Может быть, зайдём в кафе?
Но Олю привлекло нечто иное.
— Сегодня поют «Князя Игоря», — пробормотала она, вздохнула и пояснила. — Я оперу люблю. Вам это, вероятно, покажется старомодным.
— Ничуть! — оживился Лис и шагнул в сторону драмтеатра, над парадным подъездом которого растянулась строгая афиша с представлением гастролёров из северной столицы. — Идёмте.
— Борис, я уже пробовала туда попасть, — Оля отвернулась. — Нам это не по карману. Даже самые дешёвые билеты стоят больше моей стипендии.
— Какие проблемы!
Девушка насторожилась.
— Вы успеваете и учиться, и работать?
— А при чём тут… — Лис осёкся. — В общем, пусть этот вопрос вас не беспокоит.
— Борис, мне просто неудобно, — она отступила.
