Джефф Лонг - Год зеро
— Те, кто уцелел, — за тридевять земель, по ту сторону океана, — сказал он. — Им сюда не добраться. Они понятия не имеют о нашем существовании.
— Но отыщутся выжившие и в Америке, — тихо возразила она. — Если нашей стране суждено вымереть. Эпидемия произведет отбор.
— А почему ты думаешь, что они придут сюда?
Миранда махнула в сторону огней.
— Нас видно издалека.
— Кто они будут, эти оставшиеся в живых?
— Они станут нашей последней надеждой, — проговорила она, и ее ответ был похож на мантру. — Может быть, они выработают антитела к нынешнему вирусу Корфу…
— Нет, — прервал он Миранду. — Я говорю: кто они будут?
Она смутилась.
— Американцы. Люди с материка или мигранты с севера — из Канады…
— Поосторожней в своих мечтаниях, — сказал он. — Ты хочешь, чтобы они были овцами. А если это будут волки?
Она не ответила.
— Да ты и представить себе не можешь, каково там…
Миранда отвернулась от него, обратив лицо к любимому городу.
— Возможно, тебе следует начать бояться, — сказал он.
Она поднялась на ноги.
— Я думала о тебе лучше, — сказала она.
Натан Ли слушал, как хрустели ее шаги по гравию. Хлопнула дверь. После ее ухода он остался сидеть на кромке крыши, гадая, что же на самом деле скрывалось за пределами его мечты.
Через час Натан Ли, тяжело дыша, достиг окраин Южного сектора. Он часто приходил сюда, и каждый раз вот так — прячась за деревьями, как вор в ночи. Было холодно, но пробежка согрела его. Как и всегда, Южный сектор сиял за лесом подобно острову света. Для места с такой мрачной репутацией он был непристойно ярок. Ослепительно горели «солнечные» прожекторы. Ограда сверкала, как посеребренная стена.
Будто на пост, Натан Ли регулярно приходил сюда. И всякий раз — тупик. В Южном секторе был Окс. Он хранил тайну Грейс. У Натана Ли были с собой кусачки и нож, чтобы дать ей свободу. Но не хватало силы духа. Он словно сбился с курса. Никогда прежде мир не казался ему таким безбрежным. А что, если Окс — лишь отговорка и он уже утратил ясность цели? Что, если Грейс уже мертва? Он постоянно вел борьбу со своими сомнениями.
Натан Ли приближался к кромке леса. Над мерцающим барьером тройного забора торчали макушки зданий. Он подошел еще ближе. Перспектива строений сжалась. Теперь ему были видны только вышки с охранниками, ряды колючей проволоки и предупредительные знаки.
Очищенная земля нейтральной полосы казалась ослепительно белой: здесь никогда не допускалось ни малейшей тени. Клоны хотели вырваться наружу. А ему надо было пробраться внутрь.
Его схватят. Как пить дать. Расчищенная полоса словно на ладони. Она заминирована, напичкана сенсорами, видеокамерами и патрулируется. И все равно он наверняка бы шагнул в полосу света. Но он не верил в свою судьбу.
— Натан Ли…
Он не обратил внимания на шепот. Это лес. Ветер.
Его имя прозвучало вновь. На этот раз Натан Ли пригнулся и посмотрел назад: Миранда.
Она шевельнулась на фоне плотной стены листвы. Тени легли полосами на ее силуэт. Глаза в сумраке — два зеленых огонька.
Выследила. Натана Ли встревожила не ее хитрость, а собственная беззаботность. Где она научилась так красться в ночи? Тропинок вокруг нет. Бывая здесь каждую ночь, он всякий раз сам толком не знал, с какой стороны приблизится к этому месту.
— Ты что творишь? — зашипел он.
Лес изменил ее. Это была Миранда, но совсем иная. Она отступила в глубокую тень и держалась очень уверенно. Под его ногой хрустнула ветка. Он потерял ее из виду. Миранда двигалась, и он вновь увидел ее. Тени струились, как потоки воды.
Он шел за ней — все дальше от Южного сектора. Свет почти иссяк. Миранда сбавила шаг, но не остановилась, а лишь дала ему догнать себя. Она продолжала идти в пересечении теней.
— Как ты нашла меня? — спросил он.
Она цыкнула. Выследить его нетрудно. И она проделывает это уже не в первый раз. Натан Ли был ошеломлен. Значит, Миранда наблюдала, как он прятался там, на границе света и тени. Он чувствовал себя дураком.
— Я пришел сюда поразмышлять, — сказал он.
Миранда так и не остановилась. Он с трудом поспевал за ней.
— Зачем ты губишь себя?
— Вовсе нет.
— Но собираешься.
— Собираюсь, — ожесточенно бросил он. — Все, чего я хочу, недостижимо. Я обманываю себя.
— Это глупо!
Ее охватила ярость, и она отпихнула его. Он споткнулся.
Миранда хотела было опять толкнуть его, но на этот раз Натан Ли перехватил ее запястье. И почувствовал, что вот-вот упадет, держится из последних сил. Миранда вполне могла вырвать руку. Вместо этого она притянула его к себе.
Позже они выдумали игру: один обвинял другого, что тот сорвал украдкой первый поцелуй. Затем по очереди предъявляли на него права. А потом все повторяли, снова и снова пересказывая начало, пока не соткалась история их отношений. Все любовники делают это: сплетают вокруг себя новый мир. Единственная разница в том, что у кого-то на это меньше времени, чем у других. Вот почему они так боялись не успеть.
27
ГОЛГОФА
Октябрь
Кто-то пробрался ночью во двор и повесил на изгибе ствола дерева распятие. Когда утром пришел Натан Ли, двор оказался пуст. Удар был нанесен. У дерева стоял Иззи.
— Клоны, едва увидели, кинулись к двери, — рассказал Иззи. — Они теперь ни за что не выйдут.
Натан Ли сорвал распятие. Маленькая статуэтка с широко разведенными руками. Мерзавец или сам был католиком, или украл у него распятие. У протестантов кресты «пустые»: перерождение не есть страдание.
— Кто ж это постарался? — Натан Ли вертел распятие в руках. — И зачем?
— Может, это подарок такой? — предположил Иззи. — Или символ: «Отче наш» как знак солидарности. От современных христиан — христианам ранним. Может быть, тут нет злого умысла.
Рассудок Натана Ли переполняла Миранда, ее худенькое тело, зеленые глаза. И так не хотелось ни о чем другом думать. Он бросил распятие в костер.
— Что делать будем?
— А давай придем к ним и скажем, — сострил Иззи, — мол, ребята, мы придумали религию о покойнике, приколоченном к дереву.
Они и раньше обсуждали это. Даже самые примитивные христиане в группе клонов не купятся на такое. Распятие не являлось предметом поклонения в течение многих веков после возникновения раннего христианства. Прежде чем появился культ распятия, должно было завершиться его фактическое применение.
— Они решили, что это предзнаменование грядущего, — сказал Иззи. — Если раньше и были у них сомнения, то теперь отпали. Это ад. Они в руках демонов.
Сверхъестественный мир клоны считали абсолютно реальным. Натан Ли постоянно слышал это в диктуемых ими письмах. Демонов винили во всем: в холодном воздухе, в головной и желудочной боли, их проклинали за плен и голоса в переговорных устройствах, за приступы депрессии и неуправляемые приливы гнева. Это было совсем не то, что могло появиться либо исчезнуть по их велению.
Существует гипотеза о том, что сознание, представление о собственном «я» начало формироваться не ранее двух-трех тысяч лет назад. До этого человек был не в состоянии провести грань между бытием и сознанием. Клоны «Года зеро» перешагнули этот психологический рубеж. Для большинства из них демоны и духи были всюду. В Библии рассказывается о гоэле, или духах-попечителях[72]. Сны были альтернативной реальностью. Сокровенные мысли считались голосами невидимых созданий. В те времена — сто поколений назад — люди, глядя на охваченный огнем куст, верили, что слышат глас Божий.
— Начинаем все сначала, — вздохнул Натан Ли.
— А стоит? — сказал Иззи. — Опять тащить их через все это? Может, они хотят упокоиться с миром в своих камерах.
— Нет, не хотят.
Они с Иззи подали пример, прогуливаясь мимо открытых дверей камер клонов.
— Ну, видите? — говорил клонам Иззи. — Никакой опасности.
— Нет, — упорствовали они. — Демоны караулят нас.
Ближе к концу дня, когда тени стали багровыми, во дворе появился Бен. Натан Ли сидел на корточках у костра. Над городом проходил холодный фронт. Двор с закопченными дымом стенами выглядел неуютным, как арена. Промозглый ветер кружил хороводы листьев.
Бен остановился над ним.
— Где эта штука? — спросил он о кресте.
Меж сосновых ветвей поднимались искры.
— В огне, — ответил Натан Ли. Отгоревшая часть свалилась в грязь. Он ударил по ней палкой. — Вон.
— А ты почему не боишься?
Натан Ли поискал такие слова, чтобы соответствовали его образу писца.
— Летопись нашей жизни пишет Бог.
— Если мы дозволяем Ему, — заметил Бен.
А может, он сказал: «Кроме тех случаев, когда мы не позволяем Ему», или что-то вроде того. Арамейский Натана Ли был примитивен. Бен постоял так еще минуту. Затем опустился на корточки рядом с Натаном Ли на краю костровой ямы, подобрал палку и пошевелил ею красные угли.
