Харлан Эллисон - Мальчик и его собака
– Тебе-то какое дело? Ты же всегда говорил, что без ме– ня тебе будет только лучше.
При этих словах он заметно сник.
– Вик, мы были вместе почти три года, и в хорошие вре– мена, и в плохие. Но эти мгновения могут стать худшими из всех. Я напуган, парень, напуган, что ты не вернешься назад. Я сильно голоден и должен буду найти какого-нибудь пижона, который бы взял меня… А ты знаешь, что большинство соло сейчас объединяются в стаи, и шансов на это у меня практи– чески нет. Я уже не так молод, как прежде, и у меня болят раны.
Я вполне мог все это понять. В его словах был смысл. Но я никак не мог перестать думать о той суке, которая саданула меня. И еще ко мне все время возвращался образ ее нежной груди, и как она негромко стонала, когда я был в ней. Я зат– ряс головой, так как знал, что должен сквитаться.
– Нет, я должен идти, Блад. Должен!
Он глубоко вздохнул и еще больше сник. Должно быть, по– нял, что все бесполезно.
– Ты даже не знаешь, что она сделала с тобой, Вик, – только и пробормотал он.
Я встал.
– Постараюсь вернуться скорее. Будешь ждать?
Он долго молчал и, наконец, сказал:
– Некоторое время, может, я буду здесь. А может быть, нет…
Я понял его. Я пошел вокруг металлического столба, на– шел в нем щель и сунул туда металлическую пластинку. Разда– лось гудение и секция столба отошла в сторону.Я даже не за– метил шва этой секции. Затем открылась какая-то круглая дверца, и я ступил внутрь. Повернувшись, я увидел Блада, наблюдающего за мной. Мы смотрели друг на друга, пока слыша– лось это гудение.
– Пока, Вик.
– Береги себя, Блад.
– Скорее возвращайся.
– Постараюсь.
– Ну и хорошо.
Потом я повернулся и сделал еще шаг внутрь. Створки входа бесшумно сомкнулись за моей спиной.
7
Мне следовало бы догадаться, следовало заподозрить. Ко– нечно, время от времени эта курочка объявлялась наверху, чтобы поглядеть, как все это выглядит там, на поверхности. Верно, такое нередко случалось. Зачем я поверил ее словам, когда она прикорнула на моей груди в котле, что ей хотелось узнать, как это происходит у женщины с мужчиной, поскольку фильмы, которые она смотрела в своем городишке, были слаща– выми, нравоучительными и скучными, и девушки в ее школе пос– тоянно шептались о порнофильмах, а у одной была тоненькая книжка, которую она читала с расширенными глазами… Конечно, я ей поверил. Все это было логично. Но я должен был что-то заподозрить, когда она оставила свой пропуск. Это бы– ло слишком просто. Идиот! Да, я был круглым идиотом!
Как только входное отверстие закрылось позади меня, гу– дение стало громче, а стены осветились каким-то странным, холодным светом. Стены… В этом помещении было всего лишь две стены – внутренняя и наружная. Эти стены пульсировали, испуская свет, гудение нарастало, а затем пол, на котором я стоял, стал раздвигаться, как лепестки ирисовой диафрагмы. Но я стоял прочно, как мышонок из мультика, и пока не глядел вниз, со мной ничего не могло произойти. Я бы не упал.
Но потом мне все же пришлось упасть. Через пол. Эта чертова диафрагма сошлась над головой, а я заскользил по трубе, набирая скорость, но не особенно быстро. Теперь я знал, что представляет из себя спусковая шахта.
Так я спускался вниз, иногда видя какие-то надписи, вроде «Десятый уровень». Иногда я видел секции входных отверстий, но нигде не мог задержаться.
Наконец, я свалился на самое дно и увидел на стене надпись: «Границы города Топека, население 22 870 человек». Я приземлился без особого труда, немного согнув колени, чтобы смягчить посадку, но даже этого можно было не делать.
Я снова воспользовался металлическим пропуском, диаф– рагма на стене – на этот раз немного больших размеров – раздвинулась, и я бросил первый взгляд на подземку.
Она простиралась передо мной миль на двадцать до смутно синеющего горизонта из жести, стали и пластика, окружающего все это пространство единым обхватом, вновь смыкающимся за моей спиной. Я стоял на самом не огромной металлической бан– ки, достигающей высоты четверти мили над моей головой и миль двадцати в диаметре. На дне этой чудовищной жестянки кто-то построил город, выглядевший, точно картинка из книжки. Акку– ратные маленькие домики, плавно и изящно изгибающиеся улицы, подстриженные газоны. Деловая часть была сравнительно неве– лика, да и сам Топек не производил впечатления большого го– рода. Впрочем, все главные аксессуары настоящего города тут были представлены, кроме, разве что, солнца, птиц, облаков, дождя, снега, холода, ветра, муравьев, домашних животных. Кроме грязи, гор, океанов. Кроме огромных полей пшеницы. Кроме звезд на небе, кроме луны, лесов, раздолья, кроме транспорта…
Кроме свободы!
Она была законсервирована здесь, как снулая рыба.
Я почувствовал, как сжимается горло. Мне захотелось поскорее выбраться отсюда. Я задрожал, руки внезапно похоло– дели, на лбу выступил пот. Было настоящим безумием спускать– ся сюда. Прочь отсюда! Скорее!
Я повернулся, чтобы выйти обратно в спусковую шахту, и тогда меня схватило.
Сука Квилла Джун! Мне следовало бы догадаться!
Эта штука была приземистой, зеленой и походила на ящик с отростками на концах вместо рук. Катилась она по рельсам, и вот она-то и схватила меня.
Она подняла меня на свой плоский верх, держа рукавицами на отростках, и я не мог даже пошевелиться, разве что попро– бовал пнуть здоровенный стеклянный глаз, который был у нее спереди, но это не дало никаких результатов. Глаз не разбил– ся. Эта штука была всего около четырех футов высоты, и мои тапочки почти доставали до земли, но не совсем. И она поеха– ла по своим рельсам, волоча меня с собой.
Люди здесь были повсюду. Они сидели в качалках на кры– лечках, подстригали газоны, бросали монетки в автоматы, ри– совали белую полосу посреди дороги, продавали газеты на уг– лу, сидели на скамейках, мыли окна, подравнивали кусты, со– бирали молочные бутылки в проволочные корзинки, купались в общественных бассейнах, выставляли ценники на витринах мага– зинов, прогуливались под руку с девушками, и все они видели, как я еду на железном сукином сыне.
А я слышал голос Блада, те слова, что он сказал перед тем, как я вошел в спусковую шахту:
«У них там свои порядки и обычаи, они знают друг друга. И они ненавидят соло. Уже немало стай совершило рейды по подземкам, насилуя их женщин, воруя их пищу. У них давно го– това против этого защита. Они убьют тебя, парень!»
Спасибо, дружище!
Прощай!
8
Зеленый ящик прокатил через деловую часть города и ос– тановился перед магазином с вывеской «Бюро лучшего бизнеса». Затем он вкатил прямо через открытую дверь в помещение, где была дюжина человек, пожилых и очень старых, поджидающих ме– ня. Здесь также находилась пара женщин. Зеленый ящик остано– вился перед ними.
Один из мужчин подошел и вынул из моей руки металличес– кую пластинку. Он посмотрел на нее, повернулся и отдал само– му старому из присутствующих здесь – морщинистому старикашке в мешковатых штанах с подтяжками.
– Квилла Джун, Ду, – сказал парень старику.
Этот Ду взял пластинку и положил в верхний ящик стола.
– Забери у него оружие, Аарон, – сказал затем старый хрыч.
Парень, который отобрал у меня пропуск, обшарил меня как можно тщательнее.
– Теперь освободи его, Аарон, – продолжал Ду.
Аарон зашел за железный ящик, чем-то там щелкнул, и от– ростки с рукавицами втянулись внутрь, а я слез с этой штуко– вины. Руки так онемели, что каждое движение вызывало сильную боль. Превозмогая ее, я начал растирать одну руку другой, не обращая никакого внимания на собравшихся.
– Ну, мальчик… – начал Ду.
– Какой я тебе мальчик, задница!
Одна из женщин побледнела. Лица мужчин стали суровыми.
– Я же говорил тебе, что ничего из этого не выйдет, – сказал старикашке один из мужчин.
– Дурная затея, – поддержал его еще один молодой.
Ду подался вперед из своего кресла с прямой спинкой и ткнул в мою сторону кривым, дряхлым пальцем.
– Тебе лучше вести себя более воспитанно, мальчик.
– Желаю вам, чтобы все ваши дети были уродами!
– Не вижу смысла продолжать, Ду, – опять произнес тот же паршивец из молодых.
– Грязный оборванец! – каркнула женщина.
Ду сердито смотрел на меня. Его рот превратился в мерз– кую черную линию. Я знал, что у этого сукиного сына не оста– лось во рту ни одного зуба, который не был бы гнилым и воню– чим. Он разглядывал меня маленькими злобными глазками. Боже, ну и уродиной же он был! Точно птица, которая вот-вот начнет склевывать мясо с моих костей. Он собирался что-то сказать, что мне совсем не понравится.
– Аарон, может, лучше снова отдать его часовому?
Аарон направился к зеленому ящику.
– Ладно, обождите с этим, – сказал я, глядя на них и поднимая руку.
Аарон остановился и бросил взгляд на Ду. Ду кивнул, за– тем снова подался вперед и нацелил на меня свою птичью лапку.
