Евгений Енин - Случайностей не бывает
Табачный Дух показал руками, как много хлопот принесёт признание самому себе в том, что видишь зимой в Москве на проезжей части то ли слона, то ли мамонта.
— А этот? — Артёма слегка передёрнуло от холода, и он, не вынимая рук из карманов, кивнул туда, куда ушёл названный вором серый человечек.
— Да это так, мелочи. Ну бывало же, терял что-то?
Артём кивнул утвердительно.
— Ну вот, это они. Подбиратели наши. Берут, что плохо лежит. На столе с краю, или завалится что-то в диван, или из кармана торчит, так, что вот-вот выпадет. В общем, если есть шанс потерять. Вот они этот шанс и претворяют.
Артём попытался вспомнить, что он терял. Кроме носков. Книжки терял библиотечные. Ой, да много чего. Плеер терял, деньги терял. Думал, в кошельке шестьсот рублей, уверен был, когда предложил заплатить за Лиду в институтском кафе. А там оказалось четыреста. Артём поставил в памяти красную галочку размером с пятиэтажку: подбирателям отомстить.
— Так это… Нехорошо же, — сказал он Духу, покраснев от воспоминаний.
— Ты, главное, с них пример не бери. Мы-то с тобой честная нечисть.
Артём даже согрелся от удовольствия. Дух сказал: «Мы, нечисть». Значит, записал человека в свои. Хотя если человек, например, Артём скажет «нечисть», например, эльфу, в мире станет на одного Артёма меньше. Потому что видизм.
Вдруг Дух схватил его за плечи. Артём не переставал удивляться тому, как, казалось бы, бесплотное существо, может быть таким сильным.
— А сейчас смотри и учись. Видишь девушку в лыжной куртке, синей? Присмотрись.
Воздух над плечами и головой девушки чуть дрожал.
— Видишь? Давай работать.
Дух вытащил откуда-то из себя бумажку.
— Так, наряд-заказ. Скворцова Яна. Глаза карие, волосы, м-м-м, разные могут быть. Помочь соскользнуть на Чёрную ветку. Там её встретят.
Девушка приближалась.
Курка скорее сноубордическая, чем лыжная, вместо шапки капюшон, джинсы, зелёные кроссовки с буквой N.
— Симпатичная, — автоматически отметил про себя Артём, когда она подошла ещё ближе.
— Ищи вторую точку, — зашипел Табачный Дух ему в ухо.
Артём лихорадочно завертел головой. Он разволновался и ничего подходящего не мог заметить.
— Давай, давай, — шипел Дух, глядя куда-то в сторону.
Артём посмотрел туда же. Ага! У заборчика, огораживающего газон, валялся выброшенный мимо урны синий «Единый проездной». Только руками не махал. Дух заметил, как изменилось лицо Артёма.
— Молодец. Теперь давай, совмещай объекты.
— Как?
— Как хочешь! Придумай. Ты случайник на задании или баран на шашлыках?
Лицо Духа полностью захватил Сталин с улыбкой типа: «Или мы вас расстрэляем».
Если на один конец шкалы поставить парней, которые легко подходили к девушкам на улицах, а на другую — Артёма, то они бы оказались в разных галактиках. Артём очень боялся, что покраснеет, и девушка будет над ним смеяться. От самой мысли, что он может покраснеть, он краснел мгновенно. И сейчас почувствовал, как от инфракрасного излучения его щёк вокруг начал таять снег. Он шагнул назад. Дух сильно толкнул его в спину.
— А ну, пошёл!
— Это не я, это не я, это он, — бормотал Артём, бежавший к проездному.
Он и правда представил, что не Артём Столетов подойдёт сейчас к девушке по имени Яна Скворцова, а трёхсотлетний разумный клуб дыма, которому терять на этом свете нечего, на том — тем более, а краснеть он не мог технически.
Нагнулся, схватил проездной, побежал за объектом.
— Подождите, девушка, стойте!
Яна остановилась и обернулась. Брови удивлённо поднялись.
— Вот, вы потеряли. Выпал. Там, — Артём махнул куда-то назад, и сунул синий билетик ей в руку.
И хотя Яна помнила, что ничего не теряла, и вообще, у неё была пластиковая «Тройка», а не бумажный «Единый», она машинально сомкнула пальцы на том, что ей протягивал незнакомый парень.
Артём пролетел три метра, Яна — три с половиной, всё-таки она была легче. Артём ударился головой о бордюр, Яна — об урну. Артём потерял сознание через три сотых секунды после соприкосновения, Яна — через две сотых. Вспышку успели заметить оба.
От грохота оглохли все в радиусе десяти метров.
От вспышки ослепли все, кто смотрел в их сторону.
Кроме Табачного духа.
Его просто сдуло.
Очнулись Артём и Яна в той же последовательности, что теряли сознание. И почти с тем же промежутком. И оба, с первой искрой сознания попытались уползти в разные стороны.
— О, хорошие рефлексы! Стоять! — рявкнул Табачный Дух, хватая их за ремни. — А то свалитесь.
Свалиться они могли со спины сильно волосатого слона, шагавшего по проезжей части Петровского бульвара в сторону Тверской. Спина его была покрыта чем-то вроде толстой мягкой зелёной попоны. На голове слона сидела обезьянка в красном, шитом золотом жилете, красных шароварах и бирюзовой феске.
— Это Бимбо, дух старого зверинца ещё с Пресненских прудов, — представил Табачных дух обезьянку. Мы с тех пор и знакомы. Зоопарк переехал, а Бимбо в духи подался. — Это, — он похлопал по спине слона рукой, — Махараджа, слон-призрак.
Артём тоже потыкал рукой в попону.
— Ну да, твёрдый призрак, — кивнул Табачный Дух. — Я же тебе его показывал, он по Чистопрудному шёл.
— М-м-мамонт? — уточнил Артём.
Обезьянка застрекотала.
— Слон, — перевёл Дух. — Акклиматизировался просто. Холодно, — показал он на голые деревья. — Стоять!
Яна снова попыталась уползти в сторону слоновьей попы и гудящих за ней машин. Машины гудели как будто издалека: уши Артёма были заложены после… чего, собственно?
— Привяжи!
Дух протянул Артёму конец верёвки, Артём привязал её непослушными пальцами за ремень Яны, и теперь она тихо, безуспешно и беспрестанно пыталась ползти, как игрушечный солдатик на батарейках.
— Что это было? — Артём смог наконец задать этот вопрос, не заикаясь.
— Буххх! — Табачный Дух изобразил пальцами расцветающий цветок.
— Ага, — согласился Артём, — а подробнее?
— Ты дал ей билетик. Буххх! Вы валяетесь, как пьяные гномы в пятницу вечером. Я пару секунд пытаюсь понять, где дерево, а где я, и угадываю не с первого раза. Хватаю вас за шкирки. Тащу сюда. Вот, как-то так.
Табачный Дух не иронизировал, а последовательно излагал события. Факты. Артём понял, что в это же время Дух над чем-то напряжённо думает.
— Ясно. То есть не ясно. Этот буххх, что, часто у вас так?
— Нет, — коротко сказал Дух. — Никогда раньше.
К медленно идущему слону пристроилась полицейская машина. Рявкнула сирена. Обезьянка застрекотала на неё, оскалив зубы. Машина выключила мигалку и быстро набрала скорость.
— Дух, что-то случилось?
Вопрос прозвучал странно из уст человека, только что чуть не сломавшего головой бетонный бордюр, а теперь сидящего на слоне-призраке, но Дух его понял.
— Посмотри на неё внимательно, — Дух кивнул на Яну, которая устала уползать и лежала, свернувшись калачиком, обняв колени руками.
Артём глянул искоса. Воздух дрожал.
— А теперь хоть на тот фонарь, — показал Дух.
Воздух над фонарём дрожал.
— Посмотри на неё и на дом, — показал Дух.
Воздух заметно дрожал над вывесками, портившими первый этаж.
— И что это значит? — не понял Артём.
— Вспомни скрепку. И место, где её быть не должно. Сколько мест было?
— Ну, несколько.
— А тут всё! — почти крикнул Дух, и обвёл рукой окружающее пространство. — Всё вокруг!
Артём молча на него смотрел, ничего не понимая.
— Она тут нигде не должна быть. От неё вся Москва ваша дребезжит. От этой, как её… — Дух достал из себя бумажку, — Скворцовой Яны. Глаза карие. Чужая она здесь. Или это всё для неё чужое.
Он выпустил бумажку из рук, и она улетела к бибикающим машинам. В этот момент Скворцова Яна, глаза карие, резко распрямилась, ударив Артёма в грудь обеими ногами в зелёных кроссовках, отчего тот почти упал со спины слона, чудом уцепившись за край попоны, а сама принялась наощупь распутывать узел, завязанный на её ремне. Будь узел спереди, она бы успела. А так Дух дёрнул верёвку, и она влетела в него, как подсечённая рыба в коптильню и закашлялась почти до тошноты.
От начала до конца Тверской на спине медленно идущего слона происходило то, что Яна потом назвала «дурдом на выезде».
Попробуйте рассказать психически здоровому человеку, что он едет на спине слона-твёрдого-призрака под управлением обезьяны-духа, с ним общается разумный говорящий клуб дыма при поддержке парня с шальными глазами, оба управляют случайностями, живут в вымышленном городе, куда ездят на несуществующем метро. При этом рассказать так, чтобы психически здоровый человек в это поверил и остался психически здоровым человеком.
Сначала Яна слушала, зажмурившись и не заткнув уши только потому, что её руки держали Дух и Артём. Потом она открыла один глаз, потом другой, но в её глазах плескалось безумие. Когда все, — и убеждающие и убеждаемая, — порядком устали, случилось то, что, по мнению Артёма, должно было размазать остатки разума Яны по поверхности слона.
