Ольга Антер - Грань реального
– Это сон, – ошарашенно прошептала девушка и почувствовала, как по ее собственному лицу сбегают слезы. – Сон!
– Не плачь. Не надо.
– Но ты умер. И я сейчас просто говорю с собственным сознанием.
– Ну и что?
– Я не могу без тебя!
– Можешь. Я не для того помог девочке вырасти, чтобы она сломалась от одной потери.
– Тар, я не могу! Тар!
Отчаянный крик, вырвавшийся, когда Кат почувствовала, что просыпается, ничуть не помог – лицо мужчины напротив окончательно размылось и пропало. Вместо ткани формы под руками оказалась измятая подушка, мокрая от слез, и было глупо надеяться, что в этот раз никто ничего не заметил.
Наверное, уже было утро. Или за ней наблюдали. Или и то, и другое. Стоило Кат вытереть глаза, подняться и умыться, как дверь отворилась, пропуская молодую фигуристую блондинку в темно-сером костюме. Сопровождавший ее стражник почтительно поклонился и скрылся без единого слова предупреждения.
– Доброе утро, – блондинка остановилась в центре небольшой комнаты. – Поди сюда. Мне необходимо провести несколько тестов.
– Что за тесты?
Тем не менее, Кат приблизилась, неприязненно рассматривая новоприбывшую.
Светлые брови над кошачьими рыжими глазами слегка приподнялись.
– На состояние здоровья, дурочка. На скорость реакции. Ой, да! – предупредила женщина, словно прочитав ее мысли. – Что и как делать, я скажу тебе сама. Если попробуешь что-то показать своим способом, защищаться я буду чисто инстинктивно. И, поверь, методы изменяющих тебе не понравятся.
– И не думала, – соврала девушка, с сожалением попрощавшись с идеей продемонстрировать «скорость реакции».
Еще один маг… Магичка? Магесса? В языке Теней само слово «магия» означало что-то несуществующее, давным-давно растворившееся в сказках, и производных от него существовало немного.
Прикрыв глаза, изменяющая взяла Кат за правую руку и замерла напротив.
– Так, стой неподвижно… Угу… Ага… Дай вторую руку… Эй, что ты дергаешься?
– Неприятно!
Девушка и впрямь непроизвольно отшатнулась назад, вырываясь.
Ее тело только что будто слабым разрядом тока продрало, неприятно напомнив про детство и сферу, заполненную синими разрядами нестабильного поля. Как же злился тогда Ярс на ее беспомощное хныканье и неспособность немного потерпеть…
– Прости, – изменяющая сочувствующе склонила голову. – Это я виновата. Обещаю, больше не повторится.
Аори настолько удивилась, что по первому же кивку вновь вложила свои холодные ладошки в теплые руки женщины.
– Начнем с самого начала, – негромко, спокойным тихим голосом произнесла гостья. – Закрой глаза и постарайся, просто постарайся, ощутить то, что я скажу. Даже если это покажется тебе странным.
Передернув плечами, Кат повиновалась. Ладно уж, в чужой эрг со своими настройками не ходят.
– Ты ведь чувствуешь тепло моих рук? Чужое тепло? Оно постепенно согревает твои собственные, одевайся теплее, кстати… Моя энергия понемногу проникает в твое тело, и пронизывающие нас потоки сил точно так же чуть-чуть, самым краешком, соприкасаются. Это чуть больше, чем просто прикосновение, но чуть меньше, чем единение душ… Кат!
– Что? – отозвалась девушка, и все-таки не сдержала сдавленного нервного фырканья.
– Я что, сказала что-то смешное?
Ну и как объяснить недоумевающей изменяющей, что все эти глубокомысленные фразы психологической настройки невозможно воспринимать всерьез после заботливого совета теплее одеваться?
А как можно смеяться спустя несколько дней после того, как…
– Нет, – глухо ответила Кат и опустила руки. – Я не хочу этим заниматься. Лучше пусть будет больно.
– Ладно тебе! Я ведь обещала.
– Разве обещания врагу что-то значат?
Блондинка вновь посмотрела на нее, как на дурочку. Снисходительно и устало.
– Обещания дают в первую очередь для себя. Если кто-то решил вываляться в грязи, что, обязательно ложиться с ним рядом? Кому станет от этого хуже?
– Что?
– Если другой человек нарушает свое обещание, это его беда. Свою честь ты хранишь сама, словами и действиями. Ни перед кем, кроме своей совести, не отчитываясь. И неважно, может ли быть возмездие за нарушение обещания.
Изменяющая поправила густые волосы, откидывая их назад, и обрамленные пушистыми ресницами миндалевидные глаза стали грустными.
– Даже просто встать, умыться и привести себя в порядок, – это тот самый минимум, что позволяет сохранять собственную гордость и честь. Точно так же, как встать после удара, даже просто смотреть в лицо опасности. Пусть даже это ничего не изменит, но твоя душа – единственное, что стоит борьбы. Ты сама, такая, какой будешь себя видеть.
Кат снова захотелось плакать. От стыда за несколько прошедших дней, от слишком глубокого понимания прозвучавших слов.
– И ты никогда не нарушала своих обещаний? – глубоко вдохнув, поинтересовалась девушка и вернулась на свою койку.
– Много раз.
– Почему?
– У меня всегда были оправдания или, хотя бы, объяснения, – серьезно объяснила женщина. – Безупречные со стороны. Но я знала, что отныне не могу верить даже себе.
– Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Почему нет? Я знала, что ты меня услышишь.
Девушке стало неловко. Может, тут и принято свободно говорить о личном, но среди Теней подобное приветствовалось лишь с близкими друзьями. Достойными твоего доверия. И непонятно, с чего бы незнакомой изменяющей, даже не назвавшей своего имени, так относиться к незадачливой пленнице.
– Что, не привыкла думать о чем-то, кроме очередного приказа? – насмешливо уточнила блондинка, заставив Кат обиженно нахмуриться и куснуть губу.
– Неправда!
Почувствовав окончание разговора, изменяющая пожала плечами и покинула камеру. Даже не проводив ее взглядом, девушка сцепила руки сзади шеи и откинула голову назад, навстречу холоду стены, ставшему привычным успокоительным средством.
Она ведь так и не дала никакого обещания. Тогда почему так больно? Словно и впрямь предала не только того, кого любила, но и себя саму…
Покинув камеру, светловолосая изменяющая энергично устремилась к ближайшему лифту. Тот за какой-то десяток секунд поднял ее к самому шпилю башни. Бросив полный сожаления взгляд на широкий балкон, женщина все же решила повременить с желаниями и приложила ладонь к невидимой обычным человеческим зрением пластине на обшитой деревом стене.
Украшенная тонкой резьбой панель разошлась ровно посередине, открывая доступный лишь избранным проход в самое сердце Арканиума. Немногочисленные коллеги приветственно кивали, и блондинка охотно улыбалась в ответ, порой поднимала руку, но не останавливалась.
Достигнув неприметной серой двери, она вздохнула и негромко постучала. Владелец этого кабинета чурался любых нововведений.
Сочтя невнятный звук изнутри разрешением войти, женщина толкнула тяжелую створку. Та распахнулась совершенно беззвучно, пропуская изменяющую вглубь затененной комнаты.
Рассеченные вертикальным зрачком глаза яростно сверкнули, когда стоявшее у задернутых штор существо обернулось ей навстречу.
– Я, кажется, велел подождать.
– Прошу прощения, – кротко отозвалась изменяющая. – Уже удаляюсь.
Она и впрямь развернулась к выходу, но раздраженное шипение заставило женщину замереть на месте.
– С-с-сиэсса! Прекрати вилять хвостом! Ты сделала то, о чем я просил?
– Да. Я поставила ликвидаторы. Все знаки Главы пока что на своих местах, но мне кажется, что нужно более серьезное вмешательство. Абсолютно чистое и незакрепленное сознание, максимально открытое для внешнего влияния. Если сейчас тварей отпугивают личные метки Владыки, то в будущем многочисленные связи с Гранью выйдут девчонке боком.
Кончик нервно подергивающегося хвоста в очередной раз рассек ворс пышного ковра, оставляя за собой шрам в сложном узоре.
– Предлагаешь исправить?
– Если попытаться оборвать нити сейчас, то ее сознание радостно ринется им вослед.
– Рад, что хоть это ты сообразила.
Час спустя очередной перепуганный стражник приказал Кат отойти к стене.
К стене так к стене.
Всего лишь завтрак, а сколько приготовлений.
На удивление девушки, она почувствовала голод. Еда выглядела аппетитно, но уже первый кусок встал поперек горла, вызывая тошноту, и пришлось довольствоваться несколькими кисловатыми фруктами, состоявшими, казалось, из одной лишь жидкости, заключенной в многочисленные мембраны. Но они, по крайней мере, обладали сразу несколькими достоинствами – легко чистились, глотались и не просились обратно.
Ближе к концу жалкой трапезы у Кат появилась компания.
Когда дверь приоткрылась, девушка уж было решила, что это очередной стражник, присланный убрать остатки трапезы. Но нет – высокий парень с наглыми светлыми глазами чуть ли не оттолкнул сопровождающего, протискиваясь мимо него в камеру.
