Александр Розов - Волонтеры атомной фиесты
- Ну-ну, — проворчала Калиборо, — значит, Джо-Джим предлагал жить нараспашку?
- Нет, не то, чтобы нараспашку, а просто не напрягаясь из-за того, что тебя видят. Как пишет Джо-Джим, ни один хороший человек не ведет себя в частной жизни так, чтобы действительно требовалось это скрывать. Ведь скрывают дурные поступки, а хороший человек их не совершает. У него поступки хорошие, и пусть смотрит, кто хочет.
Молли Калиборо сделала короткую паузу, затем спросила:
- И что, на Сувароу действительно такой образ жизни, открытый для подглядывания?
- Ну, я бы сказал, док Молли, что на Сувароу принята большая отзывчивость к делам соседей. Хотя, на других малонаселенных, но продвинутых атоллах та же тема. Типа, постиндустриальная деревня, понимаешь?
- Понимаю. Я ведь успела неделю покататься по островкам в компании Арчи.
- Ну, вот! — обрадовался он, — Значит, ты представляешь, как это все выглядит в реале.
- Представляю. Но, тогда в чем отличие Li-Re?
- Так, прикинь, док Молли, у каждой постиндустриальной деревни свои фишки. Ты бы приехала и посмотрела. Там у нас так красиво, просто не передать. У нас своя морская архитектура, схемы плавучих домов, такой ни у кого больше нет. Вообще, много чего.
- Тогда, Пиркс, в чем принципиальное отличие Li-Re?
- Уф! Вот, ты спросила… Не знаю. Просто, на Сувароу хорошо. Приезжай — увидишь.
- Вот как? Ну-ну. Я подумаю, может, действительно…
…Молли Калиборо замолчала, не договорив фразу, и задумалась: «На Сувароу хорошо. Приезжай — увидишь». Вот так легко: «приезжай». Слово «легко» (креольское «fasi-fasi», примерно аналогичное английским «easily» и «facile», но гораздо более выразительное) можно было признать лейтмотивом недельного турне доктора Калиборо по юго-западу Меганезии. Утром 12 декабря Молли сорвалась с острова Мабуиаг в это странное турне вместе с меганезийским коммодором Арчи Дагдом Гремлином. И началось «fasi-fasi».
Сначала: «Молли, хочешь посмотреть самый огромный коралловый риф в мире?».
«Самый большой, вот как? Тогда, наверное, хочу».
«Fasi-fasi» — следует ответ, и в полдень они уже в 500 милях от восточного побережья Австралии, в акватории бывшей французской (уже почти год — меганезийской) Новой Каледонии, на огромном (30 тысяч квадратных километров) полуподводном архипелаге Честерфилд. Здесь чересполосица мелководья коралловых полей и совсем крошечных островков зачастую украшенных домиками-бунгало на ножках-сваях — то ли хижинами меланезийских рыбаков, то ли элементами системы базирования Народного флота.
Бунгало, в котором они остановились в тот вечер 12 декабря был, скорее второго типа, слишком уж хорошо оборудован для рыбацкой хижины. До комфорта австралийской турбазы на Большом Барьерном рифе это жилище немного недотягивало, но так было, пожалуй, даже романтичнее. И вот в этом бунгало на Честерфилде, посреди безумно-красивого кораллового поля, Молли, будто провалившись во времени в незабываемую студенческую юность с беззаботными эпатажными вечеринками на берегу, провела с коммодором Гремлином фантастическую ночь… Прожив на свете более 35 лет, доктор Калиборо, несмотря на свою далеко не идеально-женственную фигуру (вызывающую ассоциации со сказочным кузнечиком, или худощавой и нескладной худенькой куклой Пиноккио), пользовалась определенным успехом у мужчин. В общем, неудивительно: энергичная, остроумная, оригинальная, и свободная от основной части стандартных психических комплексов, Молли нередко оказывалась привлекательнее, чем, вроде бы, значительно более красивые женщины из того же университетского круга. Но у такой «нестандартной» привлекательности была и оборотная сторона: заведомое отсутствие какой-либо перспективы. Получалось что-то скоротечное, в стиле курортных романов. Несколько дней — максимум, чаще — одна ночь, после чего разбегание, как правило, по обоюдной инициативе. Молли не соответствовала критериям будущей домохозяйки, и интерес мужчин быстро исчезал. А сами эти мужчины не соответствовали «критериям основательности» (как называла это Молли), и ее интерес исчезал тоже. Если бы Молли поставила себе цель найти пару, это не вызвало бы проблем (так, слегка сменить стиль, простой жизненный артистизм), но она (как вообще многие образованные деятельные австралийки) не ставила такую цель, как приоритетную, поэтому оставалась одна…
…До знакомства с Гремлином, в отношениях с которым как-то даже смешно было бы оценивать какие-то там критерии. Совсем другая ситуация, вот что…
Так вот, была фантастическая ночь с 12 на 13 декабря, а утром за завтраком, Гремлин внезапно спросил: «Молли, хочешь посмотреть роение скатов-манта?»
«Роение скатов, вот как? Конечно, хочу».
«Fasi-fasi».
Сказано — сделано. Они летят на атоллы Луайоте в Новой Каледонии. Это рядом…
И все-таки, Молли Калиборо больше поражалась не чудесам природы, а еще большим чудесам устройства жизни людей. На каждом из островов, где она побывала, в течение нескольких феерических дней, наблюдался примерно один и тот же феномен: почти первобытные поселки туземцев очень органично соединялись с постиндустриальными агрофермами или мини-фабриками, транспортными узлами или военно-гражданскими авиабазами. Примерно к середине турне в голове у доктора Калиборо сформировалась цельная картина: современный продвинутый технополис, но не сконцентрированный в пределах одной площадки, а состоящий из полуавтономных фрагментов, связанных в продукционную сеть, работающую по некоторым гибким правилам кооперации. Затем картина уточнилась: нет, это не сеть, а своего рода экономическая среда, в которой эти фрагменты плавают, как некие живые организмы в питательном бульоне, причем сами подпитывают этот бульон. Молли вспомнила случайно ставший ей известным факт о японской организации производства: крупное автомобилестроительное предприятие является ядром, и его обслуживают несколько сотен маленьких «фирм-сателлитов», с низким уровнем издержек. Здесь, в «стране канаков», было нечто похожее, но без ядра. Точнее, функции ядра выполняла «среда-бульон». Вероятно (думала Молли), в такой структуре можно производить не любые виды товаров, но, быть может, те, которые не получается производить по такому пути, здесь или замещены чем-то, или закупаются, например, из Китая, Японии или Кореи. По крайней мере, она видела здесь несколько одинаковых компактных роботизированных цехов с лейблом «Yu-Jin Robot — Seoul».
«А ведь Луайоте, — рассуждала Молли, — это лишь один из, кажется, сотни архипелагов Конфедерации Меганезия, протянувшейся по Тихому океану на 10 тысяч километров с востока на запад и на 3 тысячи с севера на юг. Если остальные архипелаги устроены в социально-экономическом смысле похоже на Луайоте, или на Палау, где я побывала в конце октября, то каков же примерно потенциал всей этой, якобы, отсталой страны?».
Следующим (отчасти шокирующим) открытием для Молли стало то, что она каким-то образом оказалась включена в меганезийскую конфигурацию «бульон с фрагментами». Случилось это сегодня рано утром, на южном краю Новой Каледонии и было связано с самолетом модели MiG-8 «ET-Utka», на котором она сейчас летела в новозеландский Инверкаргилл. Дюжина самолетов этой модели стояли у причала мини-фабрики, где, очевидно, они были смонтированы. И доктор Калиборо сразу же опознала их движки: электроиндукционные турбины. Еще бы: она в начале ноября консультировала своих меганезийских студентов (или может, не студентов, а инженеров) по методам расчета нелинейных течений в рабочих каналах таких движков на трансзвуковых скоростях…
…И вот, серийные результаты этих консультаций, маркированные эмблемой Авиации Народного флота, стоят, готовые к старту. Роль доктора Калиборо, как оказалось, была известна всем присутствовавшим офицерам летного состава. У нее наперебой просили автографы, протягивая распечатки ее учебника по прикладной механике, а желающих «подбросить любимого преподавателя к южным киви» оказалось с десяток. Арбитром выступил Гремлин: «Hei, foa! Давайте обойдемся без споров: дока Молли повезет Пиркс Металлика». Все остальные призадумались, но признали: «Да, Пиркс Металлика, это реальный хищник неба, ему и штурвал в руки». Вот так Молли и полетела…
А теперь проснулся ехидный внутренний голос, и начал давить ей на психику:
«Ты доигралась. Попадешь в военные преступники, как твой бой-френд — коммодор».
«Что за чепуха! — возмущенно возразила Молли, — Для меня Арчи, это не бой-френд, а любимый мужчина. Надеюсь, ты понимаешь разницу?».
«Еще как понимаю! Если бы он был бой-френд, тогда еще полбеды, но если любимый мужчина, тогда ты, дорогуша, серьезно влипла».
«Я взрослая женщина, и могу себе это позволить. Вопрос закрыт», — отрезала Молли.
«Взрослая? Ну-ну. А ты подумала о последствиях? Скоро вся Океания будет знать, что доктор Молли Калиборо влюбилась в адмирала нези, и помогает экстремистам в войне против всего цивилизованного человечества».
