ездил с Яном в промзону, – сказал я. – Это я поняла, – сказала она. – Встречались там с Рыжим? Я рассказал о нашей поездке и о рассказе Яна. Ольга выслушала не перебивая, в конце кивнула и взяла новую пачку сигарет. – Тебя ничего не удивляет? – спросил я. – Знаешь, – сказала она, – Рыжий и Ян оба сказали важные фразы – в городе и в корпорации ничего не изменится. Слишком мы зависим от Рыжего или кто там придет вместо него. В рассказе Яна я уловила несколько неточностей, но главное он сказал – тут ничего нельзя трогать. Не знаю, как ты, а я сейчас решаю только одно – наслаждаться спокойствием в Корпорации или рискнуть и уехать, чтобы тут не закиснуть. – Уехать одна? – Хотела бы с тобой, но ты сам решай. В любом случае, решать головоломки и играть в шпионов я больше не буду. Это и опасно, и требует слишком много нервов. Она опять начала вытаскивать и ломать сигареты. Я стоял, понимая, что мне лучше уйти. Я привык к таким ее перепадам, возможно, завтра она будет говорить совершенно другое. – Тебе нужно что-нибудь – лекарства, еда? – Спасибо, на пару дней у меня все есть. Да и доставка работает отлично. Ко мне скоро придет Мария, обещала принести что-нибудь вкусненькое. Потом лягу в постель и буду читать Достоевского. А тебе спасибо за новости. И я ушел. По дороге домой я думал: а зачем Ольге мой дневник? Да и не собираюсь я ей ничего показывать. Слишком там много личного. Утром следующего дня ко мне в кабинет заскочил Иден. – Слушай, ты спал, а у нас новости. Знаешь рыжего помощника куратора? Он сегодня уволился. А Ян заболел. Звонил, сказал, что прихватило сердце. Лежит дома под капельницей, с ним медсестра. Просил тебя к нему приехать. – А тебя? – Сказал, чтобы я работал. Звал только тебя. Валентин в машине уже ждет. – Может привезти ему что-нибудь? Фрукты, лекарства? – Все у него есть, иди быстрее. Мы подъехали к коттеджному поселку, который вытянулся вдоль реки, и поехали мимо аккуратных двухэтажных домиков, покрашенных в разные цвета. Я разглядывал занесенные снегом клумбы, постриженные кусты, голые ветви фруктовых деревьев. Спокойно тут было, но, наверное, скучно. Тишину любишь, когда устаешь от шума, а постоянная тишина приедается, наводит на мысли о вечном покое. Ян лежал в постели, к его запястью тянулась трубка от капельницы, рядом на столике я увидел упаковки таблеток и бутылки с соком. Подошла медсестра, померила Яну давление, сказала, что у меня максимум пять минут, и ушла. – Пять минут… – проворчал Ян, – Ничего они не понимают. Сильвия лично приезжала, сказала, чтобы я три дня не вставал с постели. Ладно, слушай, я кратко. Я присел на стул у кровати. – У меня завтра встреча с Председателем Совета. Повестка, – он заглянул в телефон, – обсуждение психологического настроя сотрудников корпорации и обсуждение планов по дальнейшему совершенствованию социальной защиты в городе. – Общие слова? – спросил я. – Не совсем. Председатель явно что-то узнал, я почувствовал это по его голосу. Нет начальственной нотки, скорее голос был просительным – дорогой Ян, настало время поговорить. Его помощник прислал повестку разговора, но это общие слова, тут ты прав. – Но ведь вы не сможете приехать на встречу. – Не смогу, но откладывать ее нельзя. Поедешь ты, все согласовано. Председатель запомнил тебя, сказал, что будет рад познакомиться с тобой поближе. Вот только этого мне не хватало! Я попробовал отказаться. – Что я могу сказать о социальной защите? Рассказать ему о группах, которые мы обнаружили?
– Ни в коем случае, – сказал Ян. – Тебе просто придется отвечать на вопросы. Слушать твой доклад он не будет. Я не знал, что и сказать. Ладно, попробую. Председатель, несмотря на возраст, мужик жесткий. И вопросы могут быть самые неожиданные. Если будут проблемы, скажу, что не в курсе или не уполномочен. Рыжий – вот главное. Знают они его? – Будет разговор о Рыжем и его компании? – спросил я. – В том числе. Говори ему все, что сочтешь нужным. Ничего не бойся, я прикрою, если что. – Рыжего уволили. – Да, я рассказал Председателю о нашем визите, он и уволил. Нельзя переходить границы дозволенного. Если хочешь, скажи, что Совет надо разогнать. Я ему намекал, его это не шокирует. Скажи, что это мнение коллектива корпорации. Я ведь еще и социолог. Ты понял меня? Короче, завтра в десять тебя ждут в комнате триста один. Причешись, почисти ботинки и иди. Вот и все, пути отрезаны. Похоже, что завтра начнутся интересные события. В кабинете я позвонил Ольге. – Ты как? – спросил я. – Отлично! – услышал я бодрый голос. – Не курю уже сутки и, представляешь, – не тянет. Лежу, читаю, в промежутках ем. Мария, конечно, кудесница, сегодня утром принесла пирожки с вишнями, она готовит не хуже, чем твоя Нинель. Я рассказал ей о разговоре с Яном. – Старый лис! – засмеялась Ольга. – Не захотел себя подставлять, послал тебя. Он уже не первый раз заболевает, когда чувствует над собой тучи. А ты не бойся, Ян и правда тебя прикроет. Скажет, что ты молодой, неопытный, что он возьмет над тобой жесткое шефство, прочитает тебе пару лекций о корпоративной этике. Председатель только кивнет, ему сейчас не до тебя. Успеха тебе завтра. Дверь с номером триста один вела в небольшую приемную, где за столом у окна сидела красивая секретарша, играющая в пасьянс на компьютере. Не смущаясь, не делая ни малейшей попытки скрыть свое времяпровождение, она улыбнулась, показав идеальные зубы, и кивнула в сторону тяжелой двери из светлого дуба. За этой дверью я увидел большую комнату с рядом кресел и огромный стол, за которым сидел Председатель. Он привстал, протянул сухую, в старческих пятнах руку, и пригласил сесть в кресло напротив. – Буду рад познакомиться с вами поближе, – его голос был твердым, как будто и не было у него за плечами прожитых десятилетий. – Ян очень хорошо о вас отзывался, – продолжил он, – да я и сам в этом убедился во время вашего доклада на Совете. Какое ваше мнение о Яне, как руководителе? – Ян – прекрасный профессионал, никого
