Девятнадцать сорок восемь Том VI - Сергей Викторович Вишневский
Громов с перекошенным от злости лицом обернулся и взглянул на узкий технический коридор, а затем смачно сплюнул кровавый сгусток на пол. Опустив взгляд на висящую плетью правую руку и окровавленное плечо, он тихо прошипел:
— Сраные выродки… суки… все… всё, пошло к черту…
Тут в коридоре послышались шаги и Максим Александрович среагировал мгновенно, юркнув в сторону небольшой кладовки, дверь в которую была слегка приоткрыта.
Внимательно прослушав шаги, он убедился, что неизвестный удалился.
БУДУМ!
Стены здания, где проводилось всеимперское собрание вздрогнули. Послышалось несколько выстрелов, однако Громова это волновало мало.
— Значит еще не всех перебили, — произнес он и выглянул в коридор.
Быстро пройдясь до первого же поворота, он оглянулся назад, а затем достал небольшую черную палочку. Небольшой артефакт, завязанный на силу смерти, он активировал вымазав его в своей крови. Однако, стоило ему повернуть за угол, как он столкнулся лицом к лицу с молодым парнем, в руках у которого был небольшой, но покрытый рунами пистолет.
— Император в опасности! — успел выкрикнуть с выпученными глазами Громов, сделав шаг вперед.
Парень растерялся буквально на секунду, но этой секунды хватило, чтобы один из организаторов переворота воткнул артефакт в живот. Незнакомца тут же выгнуло, глаза заполнились тьмой, а еще спустя пару секунд из него словно вытянули жидкость, и он превратился в сухую мумию, которая рухнула Максиму Александровичу под ноги.
— Уже лучше, — сухо произнес Громов, пошевелив раненной рукой. Оглядевшись, он направился дальше.
Спустя несколько поворотов, он оказался на улице, где тут же приметил несколько групп вооруженных людей, что внимательно на него уставились.
— Твою мать! Утырки уголовные! — выругался Громов быстрым шагом направившись к ним. — Кто главный⁈
От толпы отделился один человек. Он сделал несколько шагов и внимательно уставился на Громова.
— Ты! — ткнул в него пальцем Максим Александрович. — Кто ты такой⁈
— Меня зовут Гудвин, — спокойно улыбнулся тот. — А вы, я так понимаю Громов Максим Александрович?
— Выблядки портовой шлюхи, — рыкнул в ответ аристократ. — Где штурм⁈ Какого хрена вы тут стоите⁈
Громов вытащил из-под рубахи несколько треснувших медальонов и швырнул их на брусчатку.
— Вы, мать вашу, понимаете, что натворили⁈ Нас там как дерьмо по сортиру размазывает! У меня личные артефакты на миллионы в труху развалились, а вы тут… — Громов сделал шаг вперед, но тут Гудвин спокойно достал пистолет и навел его промеж глаз собеседника.
— Вы… ты какого хрена творишь⁈ Ты знаешь, кто я такой? — с глазами полными ненависти произнес он. — Тебя же потом на куски порежут, тварь уголовная…
— Не горячитесь, — с доброй улыбкой произнес авторитет и слегка прищурил глаз, чтобы хорошенько прицелиться. — Не стоит. А это… это так… Ничего личного. Только бизнес.
Брови Громова поползли вверх от понимания, что уголовникам все хорошо известно. Он открыл было рот, чтобы попытаться его убедить, но тут…
БАХ!
Во лбу Громова появилась красная точка из которой медленно на переносицу потекла капелька крови.
Секунда, вторая и бессознательное тело мятежника падает на пол.
— Андреич, — раздался за спиной голос Чахлого. — Валим? Аристократ ведь…
— Валим, — кивнул Гудвин. — Валим всех, кто выйдет отсюда до прихода одного человека.
— Какого?
— Старого знакомого, — улыбнулся вор. — Как он даст отмашку, так и уходим.
— Стремно, Андреич.
— Разборки аристократов — это всегда страшно, — кивнул Гудвин. — Тут главное не ссать и делать то, что сказано. Фотографии тебе ведь дали?
— Ну, так, да…
Тут он заметил, как из здания показался еще один человек.
— А ну глянь на того, — указал гудвин. — На начальника ИСБ похож.
— Ну, вроде да.
Гудвин обернулся, взял из рук подручного винтовку и вскинул ее, прицеливаясь в очередного аристократа.
— Всегда мечтал это сделать…
БАХ!
Глава 16
Алексей Семенович Медведев сидел в своем кресле, в личном кабинете, и уже десятый раз пересматривал запись из зала, где проводилось всеимперское собрание.
Император подходит к трибуне, кладет стопку бумаг перед собой и начинает зачитывать фамилии. Минута, за ней вторая, третья, и постепенно люди в зале поднимаются один за другим. В какой-то момент виснет тишина, а затем раздаются первые взрывы от заклинаний. В этот же миг вскакивает Соколов, провинциальный аристократ, а затем бьет руками об стол.
— Почему Соколов? — почесывая подбородок, произнес Медведев и замедлил воспроизведение.
На его глазах тот превращается в того самого уборщика, от которого одновременно во все стороны устремляется поток золотых ниточек. Еще до того, как взорвалось первое боевое заклинание, вокруг каждого из оговоренных людей появилась серая плотная пелена, ну а дальше на несколько секунд зал залило силой, взрывами, огнем и льдом, что перемешивались в причудливые формы.
После того, как все улеглось, в зале стояла гробовая тишина. На этом моменте Медведев остановился запись и принялся пристально осматривать каждый миллиметр изображения.
— Громов, сукин сын… Как? Как и когда он успел улизнуть?
В этот момент в дверь в кабинет с шелестом приоткрылась, и внутрь прошла супруга главы рода.
— Тебе не надоело? — тихо спросила она, пройдя внутрь и усевшись напротив мужа. — Третий день пялишься на эту запись?
— Прости, солнце, но у меня до сих пор не укладывается в голове…
— Что именно?
— Куда и как делся Громов?
— Тебе мало, что он лежал с дыркой во лбу на площади перед собранием? — удивленно спросила женщина.
— Нет, я рад, что он сдох как последняя шавка от
