Неспящие - Саша Урбан
«Все нормально. Их доставят прямиком к Никколо. У девчонки котелок варит, что надо», — хмыкнула она и, пригнувшись, повела Рема за собой, через соседние улицы, пока они, наконец, не выбрались к трамвайным путям и не влились в спасительную толпу.
Сопротивление в Верхнем городе было куда активнее, чем в Нижнем. Видимо, сказывался уровень жизни: сытые и выспавшиеся люди, имевшие что-то вроде ценностей, активнее защищали то, что им дорого, и с десятикратной яростью мстили за обман. Толпа требовала сместить и судить Никколо, открыть ворота и впустить в город людей из Нижнего, а потом и вовсе отключить систему рейтинга и мониторинга. Людей стало так много, что дроны уже едва могли втиснуться в толпу, и люди окружали их, раскачивали, толкали, пока те не выпускали слезоточивый газ, но это только сильнее распаляло людей.
Протискиваться через это месиво было трудно. Рем и Вера по очереди буксировали друг друга, пока не встали в «пробку» возле дворца науки. Там толпа застыла и лишь медленно покачивалась в такт выкрикам, прокатывавшимся по ней волнами. Рему и Кане пришлось поработать локтями, протискиваясь вперед.
— А тут какого-нибудь тайного хода нет? — едко поинтересовался Рем.
— Хуй его знает, я тебе не энциклопедия по истории города, — фыркнула Вера. — Посторонись!
Она с силой пихнула появившегося из ниоткуда парня. Тот обернулся. Его взгляд лишь на секунду задержался на Вере и тут же перескочил на Рема. На лице мелькнуло узнавание.
— Это он! Смотрите! Это тот парень из новостей! Это он!
Толпа загудела, отворачиваясь от научного центра и переключая внимание на Рема. Они свистели и аплодировали ему, как будто он был какой-то знаменитостью. В воздух полетели кулаки и выкрики: «Свобода, равенство и братство!» Рем хотел было дать заднюю, но Вера тут же подсуетилась и удержала его за шиворот.
— Ребят, нам очень нужно пройти вон к тому зданию. Будет просто заебись, если вы поможете. Давайте, дружненько. Разойдись!
И толпа расступилась, пропуская их вперед. Все дальше и дальше, к массивным дверям, украшенным надписями на латыни. Перед ними выстроились три плотных ряда дронов, сканировавших толпу и выкрикивавших приказ разойтись по домам. Самые нетерпеливые кидали в машины мусор. Вера и Рем замерли во главе толпы.
— Какие идеи? — спросила женщина.
— Они реагируют на триггер, — сказала стоявшая рядом молодая девушка с фиолетовыми волосами. — Например, на лицо, находящееся в розыске. Или на противоправное действие. Типа такого.
И, не теряя времени, она распахнула рубашку. Роботы, как завороженные, уставились на голую грудь и стали подъезжать к женщине. «Мисс, ваше поведение непристойно и может оскорблять других. В соответствии с законом номер сто семнадцать пункт пять подпункт двадцать пять, поправка сорок два, вы не имеете права демонстрировать молочные железы, а также другие половые признаки в публичных пространствах, даже если целью демонстрации является творческий акт, политическое заявление, а также…»
Слова зазвучали эхом, потому что стоявшая рядом Вера сделала то же самое, а оказавшиеся поблизости женщины следовали ее примеру, одна за другой. Пуговицы летели во все стороны, как пули. Следом за ними в воздух взлетали футболки и рубашки, кто-то безжалостно рвал одежду на себе и через секунду принимался раздевать других, а роботы беспомощно смотрели на это, забыв о толпе. Между их покрытыми белом эмалью боками появился просвет, и Рем с Дези рванули вперед, к дверям здания. Рывок — и они оказались внутри.
— Незаперто, — удивленно отметил Рем. Вера обреченно вздохнула и заозиралась по сторонам. Рядом со входом стоял ряд пластиковых стульев с металлическими ножками. Она, не церемонясь, разбила один ногой и взяла в каждую руку по ножке с острыми остатками креплений.
— На первое время сойдет. Если будут стрелять, старайся, чтоб не попали. Нам на нижние этажи, там комнаты для ручного управления.
В коридорах было пусто, даже камеры погасили свои злые глаза. И впервые Рему от этого стало совсем не по себе.
* * *Вера оказалась права, дроны провели их в центр по системе переходов под улицами. Видимо, это была сеть бункеров, в которых люди десятилетия назад переживали экологические кризисы. Теперь это были подсобки, складские помещения, а система переходов оставалась доступной только для исключительных случаев. Кана и Дези шли плечом к плечу, изредка соприкасаясь руками. Иногда из вентиляционных отверстий доносились крики людей и вой толпы, выкрики и лозунги. Они поднимались все выше и выше, пока не оказались под баром. Роботы издали звонкую трель и расступились перед женщиной, ожидавшей их в конце перехода.
«Аманда», — стиснула зубы Дези.
— А где брат-акробат? — вскинула голову Аманда, отбрасывая челку. — Бросил вас? Так с этими мужчинами, никогда нельзя на них полагаться. Правда же, Кана? Ты это знаешь не понаслышке.
Ученая смерила ее холодным взглядом.
— Мы пришли добровольно. У меня есть сообщение для Мартина Никколо.
— О, вот как? Какое же? Что ты не против и на его члене прокатиться?
— Я знаю, что у него проблемы со здоровьем из-за употребления таблеток. Я знаю, как ему помочь, — проговорила она.
— А эта тебе зачем? — Аманда указала на Дези. В тусклом освещении перехода блеснула маленькая, даже изящная, пушка.
— Она мой ассистент и по совместительству полевой врач. Машины же сейчас толком не работают, — невозмутимо продолжала Кана. Аманда недовольно нахмурилась, цокнула языком и скомандовала роботам следовать за ней.
— Только без приколов, а то пришью вас обеих раньше времени, — цыкнула она.
Они поднялись по винтовой лестнице. Через хранилище с сотнями бутылок и консервных банок вверх, в зал, разделенный стеклянными перегородками. На всех диванах и креслах сидели люди: перепуганные, нервно хлебавшие алкоголь из вместительных стаканов. Они тихо переговаривались, бросая перепуганные взгляды на Аманду и пистолет в ее руке. В углу лежало накрытое простыней тело. Дези шла вплотную к Кане и тихо прошептала: «Что ты задумала?»
«Разговорчики!» — рыкнула Аманда и повела их дальше, к приватным комнатам, к двери с номером двадцать четыре.
Как и во всех приватных комнатах, большую часть пространства занимала огромная кровать, заваленная
