Саймон Кларк - Чужак
— Эй, Тони, поторапливайся. — Зак кивнул в направлении приближающейся толпы. — Ты же не собираешься пролежать здесь целый день.
Тони скорчил гримасу.
— Кажется, собираюсь. Эта обезьяна наступила мне на ногу. — Он сел, ощупал голень и покачал головой.
— Поднимайся, дружище. Надо вставать.
— Нет, перелом. — Тони подтянул к себе автомат. — Я останусь и прикрою.
— Ну, уж нет. Зак, бери его за шиворот и тащи с собой.
— Куда?
— Куда-нибудь. Главное — быстрее. Шевелись!
Толпа приближалась. Шершни бежали как-то странно, в ногу, и звук шагов напоминал бой барабанов. Я открыл огонь, уложив с полдесятка плохих парней, но все когда-нибудь кончается. В том числе и патроны. Разумеется, наших врагов потери не смущали. Я оглянулся — Зак успел оттащить Тони на несколько ярдов, но не более того.
— Не туда. В этот коридор нас заманивал Феникс. Там может быть ловушка.
— Но куда же? — В голосе Зака прозвучало отчаяние. — Куда нам, черт возьми, идти?
Плотная масса катила по коридору. Гул нарастал. До шершней было не более тридцати ярдов. Я вытащил пистолет. Мной овладело странное спокойствие. Я знал, что мне не остается ничего другого, как только стрелять, стрелять и стрелять, пока меня не накроет эта страшная волна.
Я прицелился в парня с рыжей бородой. Бац! Убит. Следующим на мушку попал косматый верзила с крючковатым носом. Бац! Шершень схватился за живот (пуля, должно быть, пробила ему печень), споткнулся и совершил неуклюжий кувырок через голову. Толпа не остановилась, и в следующий момент по упавшему пробежали десятки ног. Вот так, ублюдок, отстраненно, словно наблюдая за происходящим со стороны, подумал я. Бац! Теперь пулю получила женщина с почерневшими, гнилыми зубами. Ее глаз лопнул, как мыльный пузырь. Бац! Еще один покатился по полу с кровавой пеной на зубах.
А потом случилось что-то непонятное.
Я уже собрался умирать и ни о чем другом не думал, но внезапно откуда-то сверху свалилась стальная решетка, перегородившая коридор и отсекшая нас от разъяренной, предвкушающей пир толпы. В следующую секунду десятки кулаков обрушились на металлические прутья, оскаленные физиономии прижались к ним, жадные руки потянулись через ячейки.
Спасены? Осознание приходило медленно. Похоже, что да. По крайней мере, мы получили передышку. Я оглянулся. Тони лежал на полу, опираясь на локоть. Зак стоял над ним с отвисшей челюстью. Кажется, им тоже с трудом верилось в чудо.
— Долго она не выдержит. Тони, придется потерпеть.
Он молча кивнул.
Я передал винтовку Заку, подхватил Тони и рывком поднял на ноги.
— Обопрись на меня. Зак, пойдешь впереди. Если увидишь кого, стреляй.
— Будь уверен.
Мы заковыляли по коридору. Тащить Тони было нелегко, но я не сдавался. К черту все, но эти чудовища его не получат. Секунд через двадцать мы прошли через вращающиеся двери. Идти стало тяжелее, что-то случилось с полом. Я посмотрел под ноги. Что это? Ковер? Значит, мы попали в жилую зону. Но куда дальше? Мой выбор пал на комнату, надпись на двери «№ 3. Гостиная». Она была больше той, во втором бункере, но не отличалась от нее обстановкой: такие же роскошные кресла, мягкие диваны, телевизор.
Я осторожно, насколько хватало сил, опустил Тони на пышные подушки и вытер выступивший на лбу пот.
— Боже, я умер и попал в рай, — прохрипел Тони, морщась от боли и с удивлением озираясь по сторонам.
— Пока еще нет, — пробормотал Зак, на которого комната произвела столь же сильное впечатление. — Но мы уже где-то близко… очень близко.
— Зак, помоги мне придвинуть к двери этот стол. Попробуем забаррикадироваться. — Я взялся за край стола, но меня остановил голос Феникса.
— Не надо напрягаться, ребята. В этом нет необходимости.
— Ну, что ты нам приготовил, урод?
— Как грубо.
— Грубо, не грубо… как есть.
— Валдива, ты у меня в долгу. Я уже второй раз спасаю твою шкуру.
— Спасаешь? Для чего? Чтобы скормить на ланч той твари?
— Послушайте меня, парни. Здесь вы в безопасности. Решетка им не по зубам.
— Если только ты их не впустишь.
— Думаешь, я это сделаю? — Не знаю почему, но мне показалось, что Феникс напуган.
— Значит, нам ничего не угрожает? — Я перезарядил винтовку.
— Обещать не могу.
— Прекрасно, ты опять не в духе.
Экран на стене засветился, и в следующее мгновение на нем появилось лицо Феникса. Крупным планом.
Я кивнул.
— Тони, Зак, познакомьтесь с нашим хозяином.
Ребята изумленно взирали на раскрашенную физиономию с подведенными глазами, густыми черными ресницами и неестественно блестящими глазами.
Тони потер больную ногу.
— Черт, не очень-то приятное зрелище, — с гримасой отвращения прокомментировал он.
Зак пожал плечами.
— Может быть, и ты выглядел бы не лучше, если бы просидел на игле несколько месяцев.
Я подошел к экрану.
— Что дальше, Феникс?
— Сначала хочу показать тебе кое-что. — Он отвел взгляд от камеры и опустил руку на клавиатуру. — Помнишь?
Картинка на экране сменилась — теперь перед нами была ванная. Стены, измазанные какой-то густой, липкой на вид субстанцией. Нечто, похожее на комки клубничного желе, на полу. Возле двери — обескровленные бедолаги, принесенные в жертву чудовищу. Они лежали, сморщенные, как египетские мумии, с идиотскими резиновыми сандалиями на ногах.
— Мы уже видели все это, Феникс. У меня нет никакого желания любоваться твоей операторской работой.
На экране снова возник этот жалкий извращенец-наркоман. Распухшее лицо не помещалось в объективе камеры: налитые кровью глаза смотрели прямо на нас.
— Ты не понял, Валдива? — прошипел он. — Комната пуста.
— Хочешь сказать, что эта тварь… вылупилась?
— Нет, не то… Метаморфоза завершена. Цикл пройден. Смотри! — Он сделал шаг в сторону, предоставляя нам возможность увидеть фигуру, стоявшую за ним. И тут же прошептал с отчаянием, едва шевеля губами: — Помоги мне, Валдив! Пожалуйста, помоги мне!
53
Изображение увеличилось, заполнив весь экран. Тони и Зак ахнули у меня за спиной. Я и сам застыл, чувствуя, что не в силах отвести глаза от скрывающейся за Фениксом фигуры. Мелкая дрожь, как от удара электрическим током, пробежала по спине.
Девушка лет двадцати сидела на полу спиной к стене. Темные, с необычным яблочно-красным оттенком, мягкие волосы водопадом струились по плечу. Смуглая кожа отливала янтарем, словно ее смазали оливковым маслом. Глаза были прикрыты. Она словно дремала, прислонясь к стене, подняв колени. Правая рука покоилась на колене, ладонью вверх, пальцы слегка согнуты.
На ней не было абсолютно никакой одежды.
Феникс снова заговорил, негромким, прерывистым шепотом.
— Улей изменился, когда вы ушли. Он стал темнее, не розовым, а малиновым. И еще начал пульсировать… как-то странно… возбужденно. Потом, через пару дней, я обнаружил, что мембрана лопнула, и вся жидкость растеклась по полу.
— Тебя послушать, так получается что-то вроде родов.
— Вот именно. Это и было рождение. А немного позже я встретил ее в коридоре.
— Уверен, что она вышла из улья? То есть… может быть, это какая-то пришлая?
— Нет, она точно из улья. Бункер закрыт надежно. Без моего ведома сюда и мышь не проберется.
Я продолжал смотреть на сонное лицо девушки. Крупный план позволял увидеть каждую ресничку, каждый волосок. Ее черные брови образовывали две изящные арки, на лоб свисала тонкая, слегка вьющаяся прядь.
— Что ж, Феникс, теперь у тебя есть компания, — сказал я наконец. — От меня ты чего хочешь?
Ты должен помочь мне, Валдива. Она меня не отпускает.
Да не выдумывай, ты, Феникс, в ней ведь не больше сотни фунтов веса. Разве ты с ней не справишься?
— Я… я не могу объяснить. Но она как-то проникает в мою голову. Заставляет делать. Заставляет делать то, что ей нужно.
Тони перехватил мой взгляд и покрутил пальцем у виска.
Сбрендил.
— Не забывайте, парни, что я тоже вас вижу, нет, я не сумасшедший. Так все и есть. Она влезает мне в голову. Знаете, есть люди, которые ходят во сне. Здесь что-то похожее. — Феникс заволновался, почувствовав наше недоверие. — Я отключаюсь, а потом обнаруживаю, что закрыл двери командного центра. Потом открываю внешнюю дверь и впускаю тех чудовищ. Я не понимаю, что происходит. Я не могу ничего с собой поделать. Чувствую себя так, словно голова у меня вот-вот взорвется. А она только сидит и сидит. Не шевелится. Даже не смотрит на меня. Господи, я…
— Феникс! Она разговаривает с тобой?
— Нет. — Он глубоко вздохнул, наверное, чтобы попытаться взять себя в руки. — Нет, за все время — ни слова. Я же говорю, она умеет влезать в мою голову. О, черт, это сводит меня с ума. Я хочу выйти отсюда.
