Драконья Эра на Руси чародейской - Сергей Юрьевич Тимаков
— А большой отрыв — это м-м-м… сколько? — всё же не удержал в себе любопытства Асбьёрн.
— Хм, само собой, «большой» — величина относительная. Скорее даже — сугубо личная… Однако в данном случае оное определение должно соответствовать неким общим ожиданиям… Я бы даже сказал — внушать! Дабы ни у кого не возникло даже тени сомнения, — тожественно выдал я.
— Хех! А как же в таком случае определиться с посильностью сего подвига для героя? — весело осведомился беролак.
— Герой — на то и герой, чтобы совершить что-то броское, вызывающее восхищение и даже оторопь своим размахом и смелостью. Герой отдаст всего себя и все свои силы, дабы его женщины славили его неутомимость и самоотверженность, и ни одна из них не терзалась бы нехваткой мужниных ласк… В самом крайнем случае, его подвиг и самоотдача прославятся в веках! Скальды и сказители Руси сложат в честь сего мужа свои строки. Их с придыханием станут передавать из уст в уста долгими зимними вечерами. Его пример станет наставлением всем, — добавив в голос изрядную долю патетики, заявил я.
— Э-э-эм… Прошу не держать на меня зла, князь. Я, бесспорно, весьма признателен Вам за столь щедрое и славное предложение, но, пожалуй, всё-таки откажусь от него. Не хочу печалить моих очаровательных жён, уже высказавших свои взгляды на будущее нашей семьи. К тому же я, кажется, осознал всю важность чувства меры, — мягко и на удивление витиевато отбоярился норвежец.
— Воля ваша, боярин… Забота о благополучии семьи — главное для мужчины. А слава… Она ведь бывает разная! — едва заметно подмигнув собеседнику и обозначив столь же лёгкую улыбку, ответил я.
Самое интересное — после сего шуточного диалога, почему-то совершенно не нашлось желающих хоть как-нибудь затрагивать тему сватовства. Даже краешком или мимолётным намёком… Юмор творит чудеса! Я ведь совершенно точно не собирался проворачивать с семейством Берг подобную дичь…
Тем не менее, самое большее, что позволили себе окружающие — поздравить Чару и Шакти с замужеством, да передать свои поздравления семейству Алерона в целом и Джи с Дзин в частности.
Алёна Огнёва так вообще ходила донельзя довольная… Похоже, собирается как-то использовать сегодняшнюю историю в личных интригах. Хм, её родня придумала девушке некое задание, но теперь ей будет чем их припугнуть? А вдруг вояки не испужаются⁈ А? М-да… Охохонюшки! Как там говорилось? Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас? Только вот и молчание — тоже ведь не выход!
Впрочем, вскоре её товарка — Бояна Ломова подняла ещё одну, только набирающую обороты тему. Да ещё такой досадный акцент умудрилась сделать…
— Княже, а не поведаете ли о недавнем морском сражении, совпавшим с вашим свадебным отдыхом? Наша семья, пусть и весьма далека от морского дела, однако прознала об этом знаменательном событии.
— Сражении⁈ Каком ещё сражении⁈ Когда? Я что, что-то пропустила⁈ — деланно воскликнула в ответ на её высказывание Нежка, удачно сместив акценты.
— Думаю, речь о давешнем выезде на рыбалку, который вы всем нам устроили на зимних праздниках, — подыграла ей Чара, которая так и лучилась сдерживаемым ехидством в эмофоне.
— Ах это… Хотя рыбалка вышла знатная, да! Всем рыбалкам — рыбалка… Настоящая подводная охота! А уж добыча… Ух! Даже размеры глаза того чудища руками показать затруднительно, не говоря уже о длине его туши… А панцирь? Как представлю накладки из него на рукоятях моих мечей да ножнах, так аж дух захватывает! — задорно выдала Нежка.
— А сколько чудных зелий можно приготовить из той здоровенной тушки… М-м-м! — вторила ей Белянка.
— Что же, боярыня, наш небольшой морской поход, и впрямь, получился запоминающимся, — с ироничной улыбкой ответил Ломовой, продолжив: — Так уж вышло, что чародеи с близлежащих островов затруднялись с выловом сего кальмара-великана. На мелководье-то они его загнали, но вот додавить уже не могли. Вот мы и присоединились к охоте. Гостей на нашем острове по случаю праздников собралось прилично, и само собой многим из них захотелось сходить на охоту вместе с нами… Дальше всё прошло скоротечно. Охотников собралось много, а чудище, пусть и могучее, но оно — одно. Отсечь ему возможность совершать прыжки и бить водяными таранами, дать всем вдоволь отстреляться… К тому времени, как каждый из гостей внёс свою лепту, головоногий изрядно измотался. Мои удары уже больше напоминали разделку добычи… Печально лишь то, что при переносе рядом с чудищем оказалось пару судов, одному из которых не повезло… Впрочем, успеть на подмогу всё одно было бы сложно.
— А что со вторым? — машинально уточнила Бояна.
— Его мы навестили чуть позже, заодно избавив от болячек путешествующих на нём моряков. Занятный кораблик… И по-своему красивый. К этому миру он приспособлен весьма слабо, но гораздо лучше, нежели тот — второй… В любом случае, эта часть нашего морского путешествия оставила приятные воспоминания, — ответил я.
— И непривычные… — добавила Чара, пояснив: — На борту пришлого корабля оказалось всего-то пяток разбитных девиц, а все остальные моряки — мужчины! Мир у них чем-то похож на наш до Возрождения Силы. Ведуны по большей части мелькают лишь в детских сказках, а оружие представляет собой простенький огнестрел… То-то они удивились, увидев летевшего к ним Злата, а потом и нас, вышедших из открытого им портала!
— Князь полетел к ним в драконьем облике⁈ — ошарашенно уточнила Бояна.
— Нет, что вы, боярыня! Боюсь, в этом случае, столь спокойного и обстоятельного общения не случилось бы… — весело ухмыльнулась Чара.
— Эт точно! — с ухмылкой поддержала её замечание Пава.
— Им-то и меня с роднёй хватило за глаза… Так истово косились да робели, что диво берёт! Как только косоглазие-то не схлопотали? — преувеличенно недовольно буркнула Пелагея.
— Ну, я в детстве, тоже неслабо так подивилась, когда в первый раз увидела ваших… Ещё мать долго выспрашивала, мол, настоящие ли хвост да рожки, али накладные. И если всё-таки накладные, то почему шевелятся, — невозмутимо выдала на это Бояна.
— На том кораблике путешествовал почти что твой тёзка — Баяном кличут. Тоже зело бойкий да на диво говорливый, между прочим. Бурчал даже когда узнал, что при переносе в наш мир Силу в себе пробудить умудрился, — хмыкнула на это Пелагея.
— И большая
