Владимир Михайлов - Вариант «И»
– Все спокойно вроде бы, – сказал я.
Он кивнул:
– Будь иначе, ребята предупредили бы.
– Разве там кто-нибудь есть?
– Ну, ну, гость. Не играйте в наивность.
– Не буду. Извините.
– Об этих бумагах: когда познакомитесь с ними – было бы любопытно с вами побеседовать. Там есть – вы увидите – какие-то ссылки на людей и факты, мне не известные. А хотелось бы разобраться досконально.
– Увлекаетесь историей?
– Не сказал бы. Просто хочу о своем отце выяснить все, поелику возможно. В отношении родителей мы всегда поздновато спохватываемся – когда их уже не спросишь. Но именно тогда и возникает в этом потребность.
– Да, – согласился я. – Боюсь, что и наши дети начнут думать об этом слишком поздно. Хотя вот моя дочь уже сейчас очень интересуется.
– Наташа – ваша дочь? Знаете, а ведь мне, откровенно говоря, показалось…
– Вам правильно показалось, – сказал я тоном, ставившим предел разговору на эту тему. Он понял, разумеется.
– Думаю, – сказал он, меняя тему, – целесообразно было бы вас проводить до вашего расположения. Для полного спокойствия. Машину вызвать мне недолго. С охраной.
Конечно, это было бы целесообразно – только не с точки зрения моих дальнейших планов на сегодняшний вечер – вернее, уже ночь. Мы с Наташей должны были до утра исчезнуть бесследно.
– Очень благодарен за заботу. Но имею основания отказаться.
Он кивнул:
– Полторы секунды… А как с кучностью?
– Соответствует.
– Ну, что же – вам лучше знать, что вам нужно.
– Мужчины могут смотреть, – донеслось из-за наших спин.
Мы отошли от окна. Наташа экипировалась. Было немного заметно, однако когда наденет плащ – все аномалии укроются. Sehr gemuеtlich.
– Ну что же – до завтра? – сказал я, чтобы откланяться.
– Будем надеяться, – ответил он. – Кстати, насчет завтра: у вас есть… что-нибудь?
Странный вопрос, не так ли? Но совершенно понятный.
– Нет. Не считаю нужным.
– А до завтра достать можете?
Я призадумался, понимая, что без причины Филин не стал бы этим интересоваться.
– Боюсь, что нет.
– Боюсь, что нет… – повторил он. – I’m afraid… Живали в Англии?
– Почему же обязательно, – возразил я. – К нам через литературу пришло столько конструкций.
– Верно. Обождите, соберусь с мыслями. Думается, тут вы дали маху. Чтобы охранять даму, рыцарь должен быть вооружен. Хорошо. Одолжу вам – из своих запасов. Ничего особенного, конечно, девятимиллиметровый браунинг – презент одного ближневосточного коллеги, подружились на совместных учениях.
– Да не надо…
– Вы прогноз погоды слышали?
– На завтра? Нет еще.
– Ожидается резкий, порывистый ветер до шести баллов.
– Вот как, – сказал я. – А осадки?
– Обещают и осадки.
– Тогда давайте, – сказал я.
3
До бывшего жилища Блехина-Хилебина добраться удалось без помех. Внизу, в подъезде, мы немного постояли, прислушиваясь. Было тихо. В этот час люди уже укладываются спать или сидят перед телевизором с приглушенной громкостью; в России акустика порой хромает в концертных залах, в жилых же домах она идеальна. Я спросил:
– Какой этаж?
– Восьмой. Лифты там дальше, налево.
Я покачал головой:
– Не надо. Пойдем пешком.
Наталья, похоже, удивилась, но спорить не стала. Сказала лишь:
– А я даже не знаю, где тут лестница. Не приходилось…
– Ничего. С нашими талантами непременно отыщем.
– А скажи…
Я прервал ее, приложив палец к губам:
– Тсс… Враг подслушивает.
Но в ее жизни эта формула ничего уже не значила. Хорошо быть молодым.
Лестницу мы, конечно, нашли; она шла практически снаружи дома, и с каждой площадки можно было окинуть двор взглядом, чем я и воспользовался. Никакой подозрительной суеты не заметил; за все время, пока мы поднимались, только один человек пересек двор, не совсем уверенно ступая, но и он скрылся совсем в другом подъезде, в противоположном корпусе. Похоже, на хвосте у нас никто не сидел, да и неудивительно: прежде чем отпустить нас на все четыре стороны, генерал Филин принял меры, чтобы сделать наш отход безопасным; люди для этого у него, как оказалось, были. Перед тем как войти с лестничной клетки восьмого этажа, мы снова с полминуты помедлили. Но и тут было тихо. Дверь я распахнул рывком: такие ничьи двери, бывает, скрипят, и чем медленнее отворяешь их, тем скрип этот тянет за нервы дольше и противнее; кроме того, если за дверью кто-то поджидает тебя, выгоднее не дать ему времени на подготовку.
Но нас никто не ждал, и мы с Наташей ничуть не обиделись на отсутствие чьего-то внимания. Нужная дверь была, как я и думал, опечатана. Но самым примитивным образом: при помощи наклеенной бумажной полосы с фиолетовыми печатями и чьей-то загогулистой подписью. Я вытащил из кармана ножик-шпрингер с длинным, узким клинком. Клей, как ему и полагалось, оказался халтурным, и один край полосы – тот, что был на двери, а не на косяке – удалось отделить легко и без потерь.
– Ключей у тебя, конечно, нет.
– До такой степени наши отношения не дошли, – сухо сказала она.
– Не обижайся. Я просто уточняю.
– Мог бы и не в такой форме. Ясно же: будь они у меня, я давно уже сказала бы.
– Приношу извинения за непродуманную форму вопроса. А теперь займемся делом.
– Ты уверен, что нам надо взламывать дверь, врываться в жилье покойного?
– Тебе кажется, что тут, в коридоре, ночевать будет удобнее? А что касается взлома, то его просто не будет. Произойдет лишь негромкий диалог с замком – он хотя и с иностранным паспортом, но, полагаю, откликается на обращение по-русски…
Я уже упоминал, что сумка, без которой я на улицу не выходил, была достаточно тяжелой, хотя наполняли ее вовсе не воспоминания. Я пошарил вслепую и вытащил нужный инструмент: в сумке все лежало не россыпью, как в дамском ридикюле, а располагалось по соответствующим кармашкам, карманам и карманищам.
– Квартира может быть на контроле в милиции, – напомнила Наталья.
– Учтено.
Дискуссия с замком длилась секунд сорок. Потом – слышно было – ригели мягко вылезли из гнезд. Перед тем как войти, я без труда открыл помещавшийся рядом с дверью в коридоре шкафчик со счетчиком и предохранителями, и выключил оба провода, а для страховки и пакетник. Подсвечивая себе фонариком (из той же сумки), отворил дверь, и мы вошли. Я осветил стены в поисках сигнализирующего устройства…
– Не волнуйся: все отключено. Я привык заботиться о ближних. Да не хватайся ты за пистолет: вы в полной безопасности!
Я повернулся. Медленно опустил напрягшиеся было руки.
– Изя! Какого черта…
Он с удовольствием засмеялся.
– Не ожидал, да? Но не все же тебе меня удивлять, это противоречило бы теории вероятности. Ну, что же мы толпимся в прихожей: заходите в комнату. Только сначала, будь добр, включи предохранители. Конечно, в темноте романтичнее, но наш возраст взывает к реализму.
Я вынужден был согласиться с ним, высунулся из квартиры, включил пакетник и перекинул оба рычажка.
– Ну вот, – удовлетворенно констатировал Изя, – теперь можно побеседовать без помех.
4
– Спрашивать буду я, – заявил я, когда мы расположились в тесной комнатке – уселись в кресла, которые показались мне какими-то допотопными, хотя в свое время, похоже, стоили немалых денег. Такие, видно, были в моде в пору, когда покойный владелец их переживал пик своей карьеры. В наше время моды меняются стремглав, но вещи долговечны, как слоны, и чем они старше, тем долговечнее.
– Сделай одолжение, – согласился Изя. – Только по теннисным правилам. Каждый имеет свои подачи. По принципу тай-брейка: твой вопрос, потом два моих, два твоих – и так далее.
– Но тогда уж как в покере, – сказал я, – ставки без ограничения.
– Ну сыпь свои фишки на стол.
– Почему ты здесь оказался?
– Я ценю своих друзей, особенно старых. И стараюсь сделать все, чтобы облегчить их жизнь – и тем более сохранить ее. А также предотвратить их ошибки – в частности, в отношении меня самого. Моя очередь.
– Ну… спрашивай.
– Ты уже получил ответ на беседу с духовным лицом?
Похоже, я слишком промедлил с ответом. Вопрос, откровенно говоря, был совершенно неожиданным. Изя, выходит, знал то, чего ему знать никак не полагалось. Он правильно оценил мою запинку.
– Успокойся, хавер. Я не выкрадываю ваших секретов. Но порой ими со мной делятся – для пользы дела.
– Интересно, кто же это так щедр на информацию…
– Если я назову генерала Акимова – тебя устроит?
Час от часу не легче.
– Опять Акимов! Ты же клялся, что не знаком с ним лично! Или свидание ваше все-таки состоялось?
Сам-то я в это не верил: знал, что Акимов и не собирался на обещанную мной встречу. Но интересно было, что ответит мой хитрый приятель.
– Подтверждаю: к сожалению, не имею чести. Должен был вроде бы увидеться – да вот не получилось, отвлекли другие дела.
– Следовательно, он тебя знает?
