Вечный день - Эндрю Хантер Мюррей
Далее Хоппер добавила к собранным вещам блокнот, бумажник и туалетные принадлежности, а затем переложила из собственной сумки рацию, найденную в магазине Фишера и по-прежнему хранившуюся в металлическом футляре. Наконец, осмотрела кучку отобранного имущества на предмет какого-нибудь сувенира из прежней жизни, какой-нибудь вещицы с сентиментальным значением, однако ничего такого не обнаружила. Содержимое сумки в любом случае лучше оставить анонимным. Единственное, что теперь для нее представляло какую-либо ценность, были передатчик, фотография Торна с загадочной коробкой, теперь упрятанная в бумажник, да амулет, найденный на злополучном баркасе. Отныне он служил ей напоминанием о матери.
Внезапно Элен озарила еще одна мысль, и она, заглянув под кровать, отыскала там вещицу, запомнившуюся ей еще с прошлого визита к брату: короткую тупоконечную дубинку из твердого дерева, представлявшую собой половинку старого бильярдного кия, залитого с одного конца латунью. Она сунула самодельное оружие в сумку.
У порога Хоппер обернулась. Интересно, кто зайдет сюда следующим — исполненный раскаяния Марк с раскалывающейся с похмелья головой или же Лаура, которая придет в ужас от учиненного золовкой разгрома. Тут Хоппер нехорошо ухмыльнулась — вероятно, по аналогии ее посетила симпатичная идея. Отыскав в письменном столе ручку, она вывела жирными печатными буквами на оборотной стороне открытки от Уорик: «Передай Харву, пусть идет на хер». Затем выключила свет и стала осторожно спускаться по лестнице, стараясь припомнить, какие ступеньки скрипят.
Внизу забрала куртку, прошла на кухню, отдернула плотную штору над дверью черного входа и где-то с минуту осматривала окрестности на предмет признаков слежки. Похоже, чисто. Убедившись, что отсюда за домом не наблюдают, Элен отодвинула засов и выскользнула в залитый обжигающим светом задний садик.
32
Ночь выдалась жаркой и к тому же слишком светлой, чтобы можно было спрятаться. Облака, словно далекий высокий горный хребет, клубились только на севере. В саду царило буйство запахов: аромат свежей земли смешивался с благоуханием жимолости, обильно разросшейся возле задней стены дома. За огородиком Лауры тянулась узкая лужайка, засаженная бобовником, форзицией и даже парочкой фуксий, укрытых от зноя тенью здания. Поразительно, каких успехов можно добиться, если располагаешь источником пресной воды, подумалось Хоппер.
Чуть в отдалении стояли яблони с толстой шишковатой корой. На верхних ветвях болталось несколько сморщенных яблок, до которых не дотянулись при сборе урожая. Марк когда-то в шутку именовал несколько тощих саженцев «своей плантацией», а теперь мог гордиться настоящим фруктовым садом. На солнечной стороне Лаура когда-то высадила растения, хорошо переносящие постоянный солнечный свет, — теперь так поступало большинство садоводов. Неухоженные участки земли общего пользования превратились в бесплодные пустыри, покрытые мелким кустарником, и служили своего рода напоминанием о пустынях южной Европы, неумолимо продвигающихся на север.
Сейчас тенистая плантация оказалась Хоппер весьма кстати: деревья служили превосходным укрытием от соглядатаев, если только те не попрятались в соседних домах. Хотя даже в этом случае Хоппер в ее наряде — джинсах, футболке с длинным рукавом и черной куртке — было не так-то легко заметить. Спальня Марка и Лауры выходила в сад, но жалюзи в их комнате оставались опущенными.
И все же от волнения сердце у нее билось чаще обычного и даже сбилось дыхание.
Не считая чириканья прыгающих по веткам птиц да шуршания листвы, кругом стояла тишина. Элен прошла в дальний конец сада. Здесь пышность посадок глаз уже не радовала: без дождя растительность сгорела на солнце, почва высохла.
У самой границы участка имелось естественное возвышение, благодаря которому перебраться через ограду справа было легче. От боковой улицы Хоппер отделяли три сада, которые ей нужно незаметно преодолеть; а затем придется пробираться окольными путями, избегая встреч с полицией. В это время на дорогах вряд ли кто появится, кроме фургонов патрулей, вылавливающих нарушителей комендантского часа. Тем не менее существовала опасность, что какой-нибудь страдающий бессонницей сосед выглянет из окна и из патриотических побуждений вызовет полицию. Всего парочка бобби, и она поедет в гости к Уорик и Блейку.
Ограда доставала Хоппер до макушки и казалась довольно крепкой, вдобавок с этой стороны Марк подпер ее досками. Пришлось перебросить сумку на ту сторону, подпрыгнуть и подтянуться, одной ногой оттолкнувшись от опоры. Доска хрустнула, но выдержала, и через мгновение Элен оказалась на территории соседей брата, отделавшись слегка расцарапанными ладонями.
Этот сад был больше, чем у Марка. И сухой шуршащей листвы в нем оказалось предостаточно, хотя деревьев было мало — почти всю землю соседи брата разделили плиткой на четыре части и перекопали для выращивания овощей. Хоппер, поглядывая на дом, осторожно прокралась к отделяющему ее от следующего сада деревянному забору, тоже довольно высокому, но весьма хлипкому. Она перекинула сумку и принялась карабкаться, ухватившись для надежности за ветку старой яблони, чего, увы, оказалось недостаточно. Когда Элен скорчилась, словно толстая неуклюжая кошка, на заборе и уже готова была аккуратно спрыгнуть на соседский участок, забор предательски хрустнул и просел под ней. Хоппер со сдавленным воплем рухнула вниз, отчаянно размахивая в воздухе руками, и пребольно стукнулась о пересохшую землю. При этом она сильно ободрала запястье о расщепившуюся деревянную рейку и ухитрилась порвать рукав куртки.
После такого шумного вторжения перепуганной Хоппер ничего не оставалось, кроме как спрятаться за ближайшим кустом. К счастью, забор успел так основательно прогнить, что его частичное обрушение сопровождалось лишь негромким треском. Спустя минуту ни одно окно в доме так и не отворилось и никто не высунулся поглядеть, что же произошло. Наверное, владельцы участка приняли Элен за лисицу. Или даже за целое лисье семейство.
Хоппер осмотрела запястье. На месте содранной кожи проступили капельки крови. Ладно, могло быть и хуже. Она покрутила головой, осматриваясь. Хозяева этого сада явно были состоятельнее даже Марка. Хотя землю здесь тоже вскопали под огород, под деревьями поодаль стояла декоративная пагода. Белые оконные рамы изящного строения местами покрывал зеленый налет.
А вот за оградой владельцы следили плохо — она оказалась такой же ненадежной, как и чертов забор. Но Хоппер нашла хороший способ без потерь перебраться на другую сторону: по нижним ветвям росшего на краю участка раскидистого дуба. Вновь отправив сумку в полет, она забралась на дерево до удобного разветвления и, пройдя по толстому суку метрах в двух над землей, спрыгнула в последний сад. Теперь от улицы ее отделяло совсем немного —
