Леонид Кудрявцев - День без Смерти (сборник)
— Желаю удачи, Пратт, и тебе, Касл. Господь с вами, — Пит умолк.
— Касл, следи за давлением в баках, я присмотрю за автоматом. Черт возьми, какие-то сбои по данным об орбите Грега. Придется перерассчитывать маневры на орбите. Держись, Касл, и молись богу. Да, включи магнитофон, пусть останутся все наши слова на всякий случай, мало ли что случится, а тут правдивая информация для расследования…
Касл молча включил магнитофон.
— Я уже решил, как будут звать моего внука, Касл. Сейчас решил.
— И как же?
— Биллом, да Касл, он будет Билл. Билл Стоумен. Каменный Билл.
— А если девочка?
— Тогда это будет Бетси. Чтобы ни случилось, но это будет теперь так. Воля деда в стальном ящике. Это будет так: Билл или Бетси. А обряд в церкви я закажу сам, лично за свои доллары. А для этого я должен быть на Земле и я буду там, обязательно буду, и ты со мной, Касл, и Грег тоже.
— Ну и умен же ты, Пратт. Даже жутко, все видишь наперед, Пратт — провидец. Завещание здесь, завещание там… и на русской станции тоже оставим свои решения. Я так думаю.
— Если сумею найти магнитофон, то да, а если не найду, то напишу на русской бумаге, по-английски. Дело беспроигрышное, лишь бы добраться до русского железа… Знаешь, как договаривались кошка с котом о свидании?
— Нет, не знаю, Пратт.
— Кошка хотела свидания на сто процентов. Поэтому она поставила коту следующие условия: милый котик, приходи на свидание ко мне домой ровно в пять после обеда. И если ты меня найдешь, то я буду твоя.
— А если… вмешался Касл.
— А если не найдешь, то я буду в шкафу, сказала кошка. Вот так. А в общем ты мне напомнил еще одну хорошую русскую пословицу о том, что хорошо, выгодно делать с тем, кто все время лезет вперед и не может стерпеть, как это ты сделал только что.
— Ну ты шутник, Пратт, ты… — начал было Касл.
— Все, Касл, программа уже перешла к завершающим операциям. Нужен контроль. Смотри за давлением. Остальное сделаю я. Ты, Касл, меня понимаешь. Я это вижу, чувствую. Я… это не слабость, Касл, я не могу расстаться с мечтой о внуке, это моя жизнь. Понимаешь — моя жизнь. А полеты — это другая жизнь. У меня две жизни, Касл, одна на Земле, другая здесь, в космосе. А я один. И я не могу огорчить ни тех, кто на Земле, ни то, что здесь — звезды. Я буду драться за это до конца, вот увидишь. Я выйду победителем, и ты со мной, и Грег. Вам повезло — я умею драться за свою жизнь… Так, система управления в норме, двигатель тоже. Антенна в режиме слежения за гипотетической целью, то есть по расчетам от Грега. Только бы он сильно не ошибся! Ну вот и хорошо, антенна слежения легла на горизонт, а я уже было подумал, что… Антенна ждет появления Грега. Поднимемся на орбиту, он и появится. Все в норме. Вычислитель в норме… десять, девять… ну, Касл, начинаем драку за посещение своего дома… четыре, три… двигатель в норме… давление в норме… один, ноль… Поехали, Касл.
Взлет прошел без осложнений. Вскоре кабина с двумя космонавтами была уже над рябью кратеров. Плавно легла она на орбиту, локатор “захватил” основной блок, и машина начала обработку сигнала. Расчеты оказались близки к прогнозу. Появилась уверенность в работе техники. Внизу проплывала Луна. Мрачный ее пейзаж усиливал напряженность, Касл тяжело вздохнул.
— Касл, не переедай кислород от радости. Удачный взлет еще ничего не значит, впереди основная работа. Рад, что улетели с этой гостеприимной Луны?
— Да, Пратт, конечно рад. Посмотри вниз. Взбесился космос что ли? Или рой сумасшедших метеоритов пересекает Солнечную систему. Посмотри, хорошо, что мы взлетели, не дожидаясь конца этого обстрела. Как бы тут нас не достало.
Пратт взглянул вниз. Там, в темноте, вспыхивали и гасли огоньки — это падали метеориты. Огоньков было много, вспыхивали они часто и густо.
— Да, ты прав. Можно подумать, что кому-то не нравится наша работа на Луне. Ладно, надо сближаться.
Пратт запросил компьютер. Данные на маневр были уже рассчитаны. Маневр был сложным, он предусматривал три включения двигателя.
— Смотри-ка, видно, наш корабль все-таки тяжеловат. Топлива на сближение с русской станцией будет не так уж много. Тем более, что и угол наклонения орбиты тоже надо скорректировать… черт возьми… и стыковка на ночной стороне. Не дай бог автомат откажет и надо будет стыковаться вручную. Прямо сплошное невезение в этой экспедиции. Рок, да и только.
— Пратт, сейчас выйдем на свет.
— Прекрасно, Касл. С удовольствием посмотрю на Луну, надо поискать, где наша станция. Время до включения программы сближения еще есть, компьютер обсчитывает траекторию, уточняет… Чего только о Луне не измышляли. И что она — космический корабль, пришедший из глубин космоса, и что она полая изнутри, и что из-за нее потоп был и прочее. Что ты думаешь об этом, Касл?
— Теорий было много, в этом ты прав. Вот только доказательств нет ни одного. Вещественных доказательств нет. А это главное. Видят многие, сотни, а предметных представлений нуль. Наблюдения — со времен Рериха в Тибете, а так никого и ничего и не нашли. Я очень надеялся на нашу станцию — может, юна пролила бы какой-то свет, но… Вот тебе и мир надежд. Жаль станцию, очень жаль. Кстати, я вспомнил Джеймса Макдевитта. Это ему приписывали начало эпопеи НЛО в космосе.
— Я помню эту эпопею. Правда, я был тогда еще очень молод. Это было над Карибским морем. Тогда там самолеты пропали, и приписали это НЛО. А Джеймс только сказал, что видел что-то, а что — не понял. Кстати, у русских тоже был казус с НЛО. Один раз с НЛО перепутали собственный контейнер с отходами.
— Да, да, и про сооружения на Марсе в районе Кидонии. Вроде и время прошло довольно, а знаем все еще мало, очень мало. Дети Вселенной, да и только. Притом дети самоуверенные, зазнайки.
— Это точно, Касл. Но вот автомат уже включил программу сближения. Надо за ним присмотреть.
— Конечно, конечно, Пратт. Я весь внимание.
— Включение двигателя. Поехали к нашему Грегу. Пора с ним на связь выходить. А то, может, он раздумал нас принимать? Да и Питу доложить надо о наших делах.
— Центр, Грег, первое включение двигателя. На борту порядок. Системы работают без замечаний.
— Я Грег, вы уже в поле зрения моего радара, компьютер что-то обдумывает, но пакости вроде бы никакой не предвидится.
— Ты ставь разогревать кофе и ростбифы, не забудь яблочный пирог. Мы ужасно голодны, а все запасы остались там, на Луне, в холодильнике. Кому-то достанется куча замороженной еды.
— Вот как? Хорошо, об обеде я позабочусь. Неужели у вас нет ничего с собой?
— Ни пинты, Грег.
— Это уже трагедия. У меня есть прекрасный апельсиновый сок. Надеюсь, вам понравится.
— Эй, говоруны, о деле немного, Центру нужны данные…
— Ты как раз вовремя. Пит… второе включение двигателя. На борту о’кэй. Да, Грег, ты сбросишь свою взлетную кабину, когда до тебя останется пять километров. Скажи, сколько у тебя в ступени осталось топлива?
— Пятьдесят килограммов. Я уже об этом думал. Смогу перекачать сорок пять и обратно сорок. Кое-что урвем для себя.
— Эй, парни, вы воруете наши идеи прямо на лету. Так скоро Центру управления делать будет нечего. Разрешаем перекачку. Прогноз стыковки хороший. Уверены в работе.
— Хорошо, Пратт. Я тебя понял, Пит, ты одобрил наши затеи.
— Так, вы работайте, а я вам еще кое-что расскажу. С русскими договорились. Они будут готовы. Связь через нас. Они просили передать вам искренние пожелания вылезти из этой ямы глубиной в четверть миллиона миль. Вся Земля переживает за вас, телеграммы летят со всех сторон. Натали не успевает их переварить и, по-моему, переводит, не читая. Все ваши тут, в семейном зале. Держатся неплохо. Значит, так. После стыковки обнимаете Грега и забираете остатки топлива из его взлетной кабины. Отдыхаете, но не долго. После отдыха перелет на станцию русских. Смену будет вести Смайл. Я работаю с вами до стыковки. Удачи, Пратт.
— Расстояние двадцать, все о’кэй. Орбитальный блок стабилизирован. Еще включение двигателя. И все-таки лунный ландшафт похож на каньоны. Красиво… Не так ли, Касл?
— Конечно, Пратт, конечно. То на Неваду, то на каньоны. Смотря кому об этом рассказываешь.
— Грэг, перекачиваешь?
— Да, все о’кэй. Блок как вкопанный в пространстве. Жду, — ответил Грег.
Тянулись минуты.
— Включение. Двигатель в норме.
— О’кэй.
— Десять километров. Вижу орбитальный блок Блестит, как начищенная медаль на солнышке.
— Как там с перекачкой?
— Закончил, все капли высосал.
— Молодец, Грег. Жди пяти километров.
— Жду, жду.
— Включение. Пять километров. Грег, сбрасывай блок, — скомандовал Пратт.
— Выполняю, Пратт.
От орбитального блока отделилась взлетная кабина лунного модуля и нырнула куда-то вниз. Махина блока росла прям, о на глазах. Уже были видны люк, связки двигателей, баки. Ярко светился проблесковый огонь. Корабль вплотную приблизился к блоку и, наконец, легко ударившись в стыковочный узел, намертво вцепился в него крюками. Они стали единым целым.
