Альберт Фейгельсон - Долина Дестино
– Закрывай их, они сейчас тебе не нужны – улыбнувшись, сказал Ленад.
– Не смейся, мой учитель. С ноткой обиды сказала Илеш и закрыла глаза.
Он обнял её ещё крепче. Усталость прошедшего дня и все проблемы исчезли.
– Постараюсь, буду внимательным. Давай закрывай глаза.
Ответа не последовало, она покорно зажмурила глаза и потянулась к нему с приоткрытыми губами. Он даже не успел ещё подумать, как это хорошо и какая ночь его ожидает.
– Не думай про это пока, кто тебе пообещал, что у этого поцелуя будет продолжение. Прекрати мечтать, я и без тебя вся напряжённая. Шёпотом произнесла Илеш, и первая притронулась к его губам. – Одно помню чётко, все говорили, что мужчины самонадеянные! Подумав про себя, она отдалась полностью поцелую. Нежный запах чего то сладкого витал по-прежнему в воздухе, но Илеш уже настолько сильно отдалась чувствам, что уже не надо было даже думать, что то менять или вообще хоть как то влиять на ситуацию. Неведомое чувство тащило её за собой, она погружалась в море ощущений отданных в руки ароматам, но она этого не знала и не хотела сейчас про это даже мыслить.
– Не думаю, я ничего такого. Приоткрыв немного рот, произнёс Ленад. – Но ты так прекрасна, твоё тело совершенно, и эти мысли сами лезут, в мою голову. Закрывай глаза, так больше будешь чувствовать, не думай, доверься телу.
– Хватит говорить.
Он тихо повиновался, их губы тихо прижались подобно телам давая насладиться чувствам до конца, сердце пыталось биться чаще, но уже не было сил. Ленад боролся сам с собой, единственное желание, посетившее его обнять и отнести на руках её на кровать. Но он не хотел торопить события, прекрасно понимая легче всего спугнуть. Вскоре у Илеш создалось чувства, что она идёт средь тумана и чем дальше она ступает, тем сильнее её обволакивает эта пелена. Тело не слушалось, оно уже не подчинялось голове, а медленно просто отдавалась чувствам, и чем больше это длилось, тем сильнее её к себе забирали эмоции, вымещая любую способность вообще думать. Прильнув к его тело вплотную, глаза уже сами закрылись, а губы искали поцелуя, обжигая душу своей страстью полностью завладел Илеш. Действительно с закрытыми глазами было приятней придаваться первым ласкам, тем более она согласилась полностью с ролью ученицы. Не понимая, зачем она обняла его за спину, а ладонями впилась в его шевелюру, сзади стала гладить его волосы. Ленад, держа её лицо в своих ладонях, осыпал его поцелуями. Он нежно целовал алые щёки, дотрагивался языком до лба и кончика носа, прикасался к векам, и опять с той же страстью он находил её губы, соединяя их со-своими. Каждый раз их поцелуи были всё сильнее и увереннее, Илеш всё больше начинала понимать, что от неё скрывала природа и, что она ей приготовила. Внутри была буря чувств, вышедшие из под контроля, и в тоже самое время она призналась самой себе, что это восхитительно. Она уже не сопротивлялась, она думала, как это можно мгновение остановить, чтобы его не потерять. Любая попытка описать свои чувства, заканчивались тихим шёпотом внутреннего голоса – «Нет слов, да и зачем».
Ленад сделал шаг назад, как будто хотел взять тайм аут и передохнуть. Только он хотел, что то сказать, как в ответ услышал.
– Сделай доброе дело, молчи. И она сама прижала его к себе одной рукой. – Если я не говорю нет, то ты молчи.
– Скажи мне, ты хоть раз целовалась, с кем ни будь.
– Нет, видела, как мои подружки это делают. Какая разница. Илеш переполняли чувства, и вся её усталость как та сама собой улетучилась.
– Нет, я просто польщён, что ты так принимаешь меня и мои ласки.
Ленад излучал не только обаяние, но и доверие, ценившееся на вес золота в долине. Он не был опасен, он хотел её, но она почему-то в первый раз в своей жизни почувствовала помимо того, что хотят её тело, хотят ещё и душу.
– Ленад, Ленад я хочу тебя. Не осознавая всего, что происходит вокруг, она произнесла эти слова и прижалась к нему со всей силой.
– Илеш, повтори это ещё раз. Я мечтал это услышать с первого дня. – Скажи мне это опять, – произнёс со страхом в голосе Ленад. Он боялся потерять, или поверить, что это всё происходит с ним.
По телу пробежала новая волна чувств, но они уже обжигали даже кожу, ей хотелось быть с ним, но она не знала, что делать дальше. Илеш еле говоря, шёпотом произнесла – Ленад, теперь командуй, возьми моё тело. Ты перевернул меня, во мне проснулось то, что я даже не знала, что живёт во мне, но я честное слово вообще ничего не понимаю в любовных делах.
– Доверься мне, жизнь моя, – произнёс он, освобождая свои руки от объятий.
Чёрная копна волос Ленада припала к плечу Илеш. «Это волшебно!»-подумала она про себя. Тем временем, поцелуи один за другим сыпались по её белоснежной коже. Губы блуждали, по длинной шеи, изредка останавливаясь, в каком ни будь одном месте, но не для отдыха, просто аромат тела заставлял нос вдыхать это глубже, как будто он собирал нектар с него. Нежные прикосновения его рук, приводили её тело в восторг, у неё подкашивались ноги и если бы не поддержка Ленада, она бы уже давно лежала бы на полу. Она пыталась контролировать ситуацию, но это ей всё меньше удавалось, да и не хотелось. Пытаясь, что то сказать она просто хотела взять паузу и понять, что с ней происходит.
– Вот это всё есть, заниматься любовью?
– Нет, это рассвет, а утренняя симфония будет попозже. Продолжение будет ещё прекраснее. Ленад расплылся в улыбке. И Илеш вновь утонула в его ласках, ощутив по телу странную слабость, забравшая последние силы бороться. Она совсем потеряла голову, растворяясь в его поцелуях, до боли наслаждаясь ими.
Прикосновение к чему-то холодному обожгло спину, а вместо одеяла тело Ленада накрыло её. Всё, что было на них, оказалось на полу – это им уже не надо было. Они пытались отдаться друг другу и не важно, что для кого-то это был первый раз, ими управляла природа, даже магия здесь тихо подобрав хвост удалилась. Каждая клетка на теле пыталась найти себе подобную и поглотить её, надобность дать волю рукам, губам, языку даже не обсуждалась, она была отдана на откуп чувствам, попавшим под управление звёзд с неба. Кожа как губка впитывала знакомые ощущения, перерабатывая их через себя поглощая даже горечь как мёд. Ведомые страстью, что могла бы в ночи осветить всю долину, отдавшись сердцу, что в сумасшедшем, но едином ритме принуждала забываться на выдохе и возвращая влюблённых на вдохе, каждый раз рождалось вновь и вновь. Руки бегали по телу, подминая под себя все бугорки, губы закрывали кляпом рот другого, делая, так что даже если он и открывался, так для того, чтобы схватить глоток воздуха и продолжить. Только стон мог помешать тишине, наслаждаться телами, уже не обращавшими ни на что внимание, отдались друг другу. Любое движение несло в себе чувство удовлетворённости, не боясь при этом с каждым вздохом, всё глубже и глубже погружаться друг в друга. Получая удовольствие от каждого мига, каждого вздоха они даже не хотели думать, что с ними было и тем более, что будет Единственное, что их останавливало это когда они вспоминали, что нужно дышать, и набирая в лёгкие новую порцию кислорода наполняли воздух новыми стонами слетающим уже с покусанных губ. Отдыхать они будут потом, даже нежность уже стала подменяться механическим потребностям двигаться двум телам в такт, отдаваясь бешеному ритму в плен забирая с собой и душу. Ночь нельзя удивить темнотой, как и белые простыни – страстью, Ленад и Илеш обернувшись в них обоих, дожидались рассвета, отодвигая все мысли, что он им несёт.
В долине уже давно не звучала музыка, после того как война была проиграна это был первый запрет наложенный на эти земли. Зная нрав новой королевы, ослушаться ни кто не решался, и все попрятав свои инструменты, тихо приклонив голову, отдались тишине. Даже «Дом Музы», к нему раньше боялись прикоснуться, сегодня больше напоминал пристань для нищих и бродяг, чем храм, где раньше жила Утренняя симфония.
Девушка, лежавшая посреди комнаты, зажав губы, думала, как не закричать, боль пронизывающая всё тело, раз за разом пыталась надавить на скулы и раскрыть рот и известить вокруг стоящим женщинам, что она уже без сил и сопротивляться она просто уже не хочет. Но назад пути не было, так распорядилась природа, когда кто-то свыше решила, что самую тяжёлую миссию – рожать, возьмут на себя слабые мира сего. За стенами храма, последние зимние ветра пытались показать всю свою силу перед наступающей весной. Устроив бал, где правила Королева Холодов с голосом сотни птиц она на прощание решила сделать, так чтобы её ни забыли, до следующей зимы. Ветра, путаясь между сводами храма, создавали ощущение шума напоминавшего прибой моря, подкатывающегося к берегу спешил убраться восвояси. В какой-то момент девушка уже не сдержалась и, разжав губы, добавила к музыке прибоя свой крик, подхваченный очередной волной ветра он быстро разнёсся по храму как вестник от короля с важным сообщением. Очередной приступ боли нарисовал гримасу и, путаясь в улыбке застыв на мгновение, придал лицу оттенок страха. Каждый новый поток ветра нёс в себе холод и мороз, оставляя его на стенах, на полу повсюду, где только можно он превращал зал в ледяную пещеру. Два костра, их смогли каким-то чудом разжечь вокруг роженицы давали больше света, чем тепла. Еле трепещущее пламя извивалось по не видимой спирали и любая попытка разрастись, дать больше света или тепла уносилось ветром, куда-то вверх оставляя людям слабую надежду согреть не только себя, но и младенца, которого здесь ждали.
