Юрий Симоненко - Работа над ошибками
— А вам, Ив? — спросил с надеждой Иеремия.
— Вы мне симпатичны, Джей, — сказала аивлянка. — Я не испытываю к вам сексуального влечения, — слегка пожала она плечами, — но и отвращения тоже не испытываю… Я не хотела бы заставлять вас страдать из-за меня, и поэтому, Джей, я займусь с вами сексом… если вам это принесет облегчение.
Иеремия был сконфужен.
Остановившись, он, все еще держа Ивилиту за руку, продолжал смотреть ей в глаза.
Будь на ее месте в тот момент обычная, земная женщина, и скажи та ему нечто подобное, он бы либо оскорбился, решив, та готова переспать с ним из жалости, либо счел бы ту честной проституткой, идущей с ним в постель из-за его высокого положения. Но на слова этой прекрасной инопланетянки он не знал как реагировать. Он минуту стоял и смотрел в ее голубые глаза и думал о том, что было в ее взгляде такого… что так пленило его…
И он понял, что это было — понял, чей был этот взгляд… такой… добрый, нежный, ласковый, понимавший все и желавший ему только хорошего. Так когда-то давно смотрела на маленького Джея его мать — молодая красивая женщина, жена царя города-государства Полиса… умершая от туберкулеза когда Джею было всего семь… Безграничная власть ее мужа была бессильна над болезнью, медленно и мучительно убивающей двадцати-восьми-летнюю царицу.
В последний день, когда мать так на него смотрела, она просила мальчика пообещать ей, что он обязательно вырастет хорошим человеком, таким, чтобы она смогла им гордиться. Она смотрела на Джея своими большими добрыми глазами и повторяла: «обещай мне, мой мальчик, обещай мне, Джей…» И Джей пообещал. Он сдержал тогда слезы и пообещал, глядя в глаза матери, что ей никогда не будет стыдно за него.
Ивилита внимательно смотрела на погрузившегося на миг в воспоминания Иеремию. Женщина, возраст которой, по земным меркам, приближался к полутора тысячам лет, смотрела на сорокалетнего… мальчишку? В конце концов, кто он перед ней? Мальчишка.
Очнувшись от своих мыслей, Иеремия посмотрел на Ивилиту с такой любовью… так когда-то мальчик по имени Джей смотрел на медленно угасавшую день за днем мать. Медленно он поднес руку женщины, которую все это время продолжал держать в своей руке, к губам и крепко поцеловал.
— Простите меня, Ив, — сказал Иеремия, выпрямившись и снова глядя в глаза аивлянки. — Я вел себя недостойно. Я высоко ценю сказанные вами здесь слова…и… я вами восхищаюсь… Простите меня…
Он выпустил руку Ивилиты и опустил взгляд на выложенную камнем тропинку.
— Вам не за что извиняться передо мной, Джей… — сказала Ив и, сделав шаг вперед, поцеловала его в щеку.
ЧАСТЬ IV
ГЛАВА 17
Земля
год 1619-й Новой Эры
«В чем дело, агент? появиться где-нибудь поближе для вас — проблема?» — бросил с раздражением отлитый из черного стекла Ферзь белой Пешке, когда фигура приблизилась к нему на два десятка клеток.
В этот раз шахматное поле, посреди которого появился Куратор в облике черного ферзя, лежало на поверхности шара — планетки, диаметром в три сотни километров обращавшегося в компании нескольких десятков планеток побольше и поменьше вокруг… гигантского торшера, игравшего в этой причудливой виртуальной модели солнечной системы роль местного солнца. Ближайшим соседом в небе над горизонтом висел шар темно зеленого, как бильярдный стол, цвета, на поверхности которого, присмотревшись, можно было увидеть десятки катавшихся разноцветных шаров. Время от времени в шары с разных сторон и под разными углами били молнии, заставлявшие шары катиться в том или ином направлении. При этом опаленные молниями шары сталкивались с другими шарами, меняли направление движения, сталкивались снова и снова, пока те, которых угораздило покатиться в сторону одного из полюсов планетки, не исчезали в находившихся на полюсах дырах. Другие видимые в черном небе планетки располагались гораздо дальше, рассмотреть в точности происходившее на них было нельзя. Ферзь со скукой поглядывал вверх на планетку-бильярд, терпеливо дожидаясь, когда появившаяся на горизонте белая пешка подскачет ближе. Пешка шагала медленно, преодолевая за один ход всего лишь по одному квадрату: черный квадрат, белый, черный, белый, черный... пока наконец не приблизилась к раздраженному Куратору-ферзю.
«Прошу прощения, господин Куратор…» — произнесла измененным голосом Пешка. — «Таковы правила этой древней игры: фигуры изначально располагаются по разные стороны поля… или, как в этом уровне, по разные стороны планеты-поля…»
«И что же мешает вам использовать другие игровые платформы, на которых можно было бы встретиться в спокойной обстановке и не изображать при том из себя это?..» — Ферзь окинул пренебрежительным взглядом приблизившуюся к нему на пять полей фигуру.
«Соображения безопасности, господин Куратор… Настольные игры, вроде шахмат, карт и подобных, в отличие от симуляторов, имеют более простую, даже примитивную матрицу и графическую оболочку, так как суть их заключается не в зрелищности, а в стратегии и в математических расчетах. Примитивность оболочки облегчает как процесс их взлома, так и последующий контроль: взломав эту игру, я ее полностью контролирую. В играх же более сложных много мешающих конспирации элементов, — различных программ и подпрограмм, среди которых легче спрятать шпиона… Искины Подполья часто оставляют в таких играх элементы своего шпионского кода… Скажем, встречаются двое в каком-нибудь сказочном виртуальном лесу, чтобы поговорить о деле, а там птица или насекомое, или нечто поменьше, на ветке сидит, смотрит и слушает…»
Куратор был далек от сетевых игр и вообще от виртуальности: виртуальность навевала на него скуку, но служба требовала время от времени окунаться в этот фальшивый мир. Любители игр представлялись ему жалкими, ни на что не способными в реальности, инфантильными личностями, склонными к кибер-онанизму (сам он придерживался того мнения, что, уж если с тобой не хотят трахаться в реале, или тебе самому не по вкусу желающие, то лучше подрочить старым дедовским способом, чем запрыгивать в киберкостюм с сомнительной целью: совокупиться в виртуале с какой-нибудь анонимной красоткой, в реальности зачастую оказывавшейся какой-нибудь выжившей из ума старухой или даже хуже того — престарелым трансвеститом). Этот агент, отчего-то упорно не желавший примерять на себя иных личин кроме пешки, хоть и не был в реальности жалок, как большинство игроманов, все же не вызывал у старого офицера симпатий. Отчасти потому, что, все же, он был из числа тех, кто обитал одновременно в реальности и в Сети; отчасти из-за его нелепой склонности к подражанию варварам радиоактивных пустошей древности. Куратор считал его, как и всякого любителя исторических реконструкций, позером и клоуном.
«Итак (Куратор оборвал пустившегося в разъяснения агента), слушаю ваш доклад по делу…»
Пешка на мгновение запнулась и, словно радиоприемник, переключившийся на другой канал, перешла к докладу:
«Час назад Айн был устранен… вот подробный файл-отчет…» — между фигурами, как обычно при каждой их встрече, открылся канал прямой передачи данных.
«Хорошо. Позже я ознакомлюсь с вашим отчетом… Что-то еще?..» — проскрипел Ферзь.
«Да, господин Куратор», — решительным тоном продолжала Пешка. — «У меня есть основания считать, что я раскрыт… В связи с этим, прошу вывести меня из игры. Вот мой рапорт…» — Пешка передала еще один небольшой файл.
«Вы говорите о Подполье?», — уточнил Ферзь, после короткого молчанья.
«Да. Думаю, это Подполье», — ответила Пешка.
«Расскажите об этом подробнее, агент!»
«После ликвидации Айна, я обнаружил, что за мной следят…»
«Как прошла сама ликвидация?»
«Выстрел в голову пулей из самоуничтожающегося пластика. Нейросеть гарантированно уничтожена. Без свидетелей… По крайней мере, я был в этом уверен до момента, когда обнаружил слежку…»
«Хорошо. Что со слежкой?»
«Двое, мужчина и женщина, работали в паре — следили за Айном… дело было в парке Лики и Елены… перед тем, как тот встретился с Максом…»
«Так, все-таки, встреча состоялась…»
«Да, господин Куратор. Я вышел на Айна через Макса и не мог предупредить встречу…»
«Продолжайте, агент. Что там с этими двоими?»
«Эти двое были в парке, когда там появились Макс и я. Они были поблизости во время разговора Айна с Максом и исчезли сразу после того как эти двое разошлись… Я решил тогда, что они переключились на Макса но это было моей ошибкой… После устранения Айна, я встретил их снова... Вначале — мужчину, возле станции метро, потом — женщину, на выходе из парка… Внешность обоих вы найдете в файле-отчете…»
