Евгений Гуляковский - Мир в латах (сборник)
Воцарилось молчание. Потом Гиборьян сказал:
— Из этого следует, что ЮНДО в своей нынешней структуре не в состоянии осуществлять действия, ради которых она была создана.
— Все мною сказанное, — произнес Шарп, — это, конечно, только гипотеза, однако… Факты показывают, что внутри ЮНДО развиваются процессы, прямо противодействующие принимаемым нами планам.
— Это когда вы, Вальтер, все это придумали? — спросил Рыманов, с подозрением глядя на Шарпа.
— После нашего вчерашнего совещания. — Шарп улыбнулся.
— Ну что ж, — сказал Рыманов. — На безрыбье и рак рыба… Исходные данные нам ясны. Каковы же выводы?
— А выводы таковы… Во-первых, монополия на контролирующую процесс разоружения организацию в лице ЮНДО является стратегической ошибкой Совета Безопасности. Во-вторых, создание жесткой иерархической структуры внутри самой ЮНДО является стратегической ошибкой руководства организации… Хотя, честно говоря, не представляю, какой еще может быть структура в условиях повышенной секретности…
— Есть и следующий вывод, — прервал Шарпа Громов. — Построение организационной структуры ЮНДО из людей исключительно военных и недопущение в ее руководящие органы гражданских является стратегической ошибкой как руководства ЮНДО, так и Совета Безопасности. Хотя я тоже не представляю, как можно было обусловить соблюдение режима секретности в других условиях.
— Иными словами, — подытожил Гиборьян, ухмыльнувшись, — процесс разоружения должен был проводиться всем человечеством в целом, и тогда не было бы ни ошибок, ни необходимости в соблюдении режима секретности.
Рыманов посмотрел на него с осуждением. Гиборьян, словно и не заметив этого взгляда, продолжал криво ухмыляться.
— Ну что ж? — сказал Рыманов. — Все это, конечно, интересно, но это выводы, связанные с прошлым организации. А каковы же виды на будущее?
Шарп вздохнул.
— Главный вывод, — сказал он, — уже сделал Анри… В сложившейся обстановке ЮНДО в ее существующей структуре не в состоянии эту обстановку контролировать.
— Короче говоря, — сказал с раздражением Рыманов, — поднять в бессилии лапки и сказать миру, чтобы надеялся на себя!
— Почему? — Шарп удивленно дернул головой. — Я уже сказал, что ЮНДО не в состоянии контролировать обстановку в структуре СУЩЕСТВУЮЩЕЙ… Но ведь структуру можно изменить!
— А время? — воскликнул Громов. — Где взять время на это?
Шарп и ухом не повел.
— То, что я хочу предложить, потребует минимум времени. От силы два дня… А чтобы слегка изменить политическую окраску разразившегося скандала, надо обвинить Кшижевского в том, что это он довел Глинку до самоубийства. Глинка же, находясь в состоянии аффекта, дабы еще больше досадить Кшижевскому, придумал какой-то Ультиматум. Похоже на правду?.. Эту часть акции может взять на себя Серж.
— Вы думаете, поверят? — сказал Громов с сомнением.
— Долго эта ложь, конечно, не проживет, но даст, я думаю, нам два дня на подготовку. Пока Ассоциация будет думать, что к чему, пока пресса разберется, мы уже будем готовы к операции, а может быть, уже и проведем ее. А потом?.. Победителей, знаете ли, не судят!
“Вот черт, — подумал Рыманов. — Ишь как все повернул!.. Времени зря не тратил! Эти кибернетические штучки-дрючки, всякие гомеостаты и структуры — это, разумеется, чушь! Просто надо Шарпу как-то оправдать провалы в работе.”
— И какие же вы предлагаете изменения в структуре организации? — спросил Громов Шарпа.
— Самые простые. Раз виной всему громоздкая структура, надо ее максимально упростить.
— Каким образом? — спросил Гиборьян.
— Элементарно. Серж остается в Париже и осуществляет общее прикрытие и руководство всеми силами ЮНДО. Мы трое выезжаем на места и непосредственно руководим группами. Без всех этих длинных цепочек.
— На много ли нас троих хватит? — спросил Гиборьян.
— А на много и не надо, — ответил Шарп. — Полагаю, что критическими точками для Ассоциации являются точки, связанные с Ультиматумом. По оперативным данным, таких точек на подозрении три: Гринкоуст в Тайгерленде, Парнаиба в Бразилии и Куктаун в Австралии. Гиборьян, по-видимому, должен отправиться в Гринкоуст, поскольку знаком с тамошней обстановкой. Я отправлюсь в Бразилию, значит, вам, Громов, остается Куктаун.
— А не рискуем ли мы? — спросил Громов. — Все ли точки нам известны?
— Риск, конечно, есть, но, я считаю, он не велик. Думаю даже, фактически точек должно быть две: основная и запасная. Наличие лишних точек увеличивает для Ассоциации вероятность провала, труднее обеспечить секретность. — Шарп посмотрел на Рыманова, но тот молчал.
— Конечно, полномочия нам должны быть даны большие, — продолжил Шарп. — Кстати, Анри… В Тайгерленде я уверен на девяносто процентов: не случайно же именно над ним произошла та история с уничтожением экологической орбитальной станции. После этого мы и заинтересовались Тайгерлендом.
— Пожалуй, — сказал Гиборьян. — К тому же Якоби именно в Гринкоусте раскопал информацию о каких-то Д-излучателях. Правда, это и все, что мы имеем.
— Насколько мне известно, — сказал Громов, — есть подозрения, что для инициации аварии на “Мэджик стар” был применен Д-излучатель.
— Да, — сказал Шарп. — Такие подозрения есть. Сразу после начала аварии на одном из холмов, окружающих АЭС, взорвался автомобиль. С него вполне можно было применить Д-излучатель. К сожалению, информация о “Мэджик стар” была закрыта личным кодом Ленгмюра и Строева. Наши покойные руководители решили перестраховаться в этом вопросе, а вот того, что могут быть одновременно ликвидированы боевиками FMA, не предусмотрели!
— Технический отдел уже год занимается этим кодом, — пояснил Рыманов. — Результаты — нулевые.
Гиборьян посмотрел на него с возмущением.
— Это ладно, — сказал он. — Личный код есть личный код. А вот почему мы не знаем, о чем сказал Вальтер? Что за дурацкая секретность среди своих?
— Это придумывал не я, — ответил Рыманов. — И не Кшижевский. Принципы информированности разрабатывались еще старым руководством. Тогда же были разработаны и принципы взаимодействия сил Западного и Восточного секторов.
— Вот и пожинаем плоды этой принципиальности! — воскликнул с горечью Гиборьян.
— Ты бы мог обеспечивать секретность другими способами?
Гиборьян только махнул рукой.
— Послушайте, Вальтер, — сказал Громов. — А почему вы уверены, что этот самый Д-излучатель был применен с поверхности, а не, скажем, с орбитальных средств?
— Почему я уверен? — проговорил Шарп задумчиво. — Дело в том, что разрабатываемые до запрета конструкции Д-излучателей не имели мощностей, позволяющих инициировать цепную реакцию с околоземных орбит. Кроме того, сами разработки начались уже после того, как был введен мораторий на запуски военных объектов, поэтому скрыть подобный факт вряд ли было возможно. Таким образом, на орбиту Д-излучатели никогда не выводились.
— Хорошо, — сказал Громов. — Похвальная уверенность… А почему бы Ассоциации не применить излучатели с воздуха?
— Это тоже нереально, — ответил Шарп. — Военной авиации FMA не имеет. А гражданские самолеты не обеспечат условий наведения. Дело в том, что цепная реакция инициируется только при довольно длительном облучении.
— Что это за критерий — довольно длительном?
— По данным научно-технического отдела — не менее получаса.
— И все же мы поторопились с ликвидацией средств противовоздушной обороны!
— Ты, видимо, забыл обстановку в то время, — заметил Рыманов. — Как можно было объяснить общественности сохранение сил обороны, если перестали существовать силы нападения?
Громов кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Получается, угроза исходит только от диверсионных групп?.. Это легче. По-моему, у нас определены диверсионно-критические участки для каждой АЭС?
— Вот потому, — отметил Шарп, — я и ограничил срок подготовки двумя днями. Предстоит сосредоточить необходимое количество живой силы и организовать охрану диверсионно-критических участков. Такую задачу ЮНДО одолеет даже при нынешней структуре. Серж вполне справится с этим и без нас. Наша же задача: в кратчайшие сроки выявить точное местоположение пунктов управления Ультиматумом, тут же организовать десантирование спецгрупп и разгромить выявленные пункты. Эти операции потребуют не так уж много сил.
— Не насторожат ли Ассоциацию предпринимаемые нами меры по усилению охраны атомных станций?
— Нет, — сказал Шарп. — Ведь после обнародования Ультиматума мы не можем не предпринимать таких мер. Хотя бы для того, чтобы успокоить прессу и общественность… Другими словами, сейчас самый удобный момент для осуществления всей операции.
