Юрий Соколов - Степень превосходства
— Галактику захлестнет новая волна браконьерства, — сделала вывод Кэт.
— Может, и нам тоже заняться, — обрадовался Рик. — Я давно говорил вам, что мы слишком уж честно ведем дела. Такие правильные стали, аж противно.
— Интересно, в чем причина столь печального положения, — пробормотал я. — Не думаю, что у правительства так мало свободных средств, что оно не в состоянии обеспечить хотя бы минимальную защиту закрытых зон от посторонних.
Крейг неторопливо прошелся вперед-назад.
— Причина, несомненно, есть, и, скорее всего, не одна, но мы об этих причинах можем только догадываться, — сказал он. — Во-первых, давно поговаривают о том, что Управление по Охране Природы забрало чересчур много власти. Слишком много ограничений для любой деятельности в закрытых и полузакрытых зонах — слишком. Колонизация новых планет, добыча полезных ископаемых, широкомасштабные научные эксперименты — УОП всюду сует свой нос и всем мешает работать. Крупные промышленные компании давно требуют пересмотра законов о разработке недр и использовании других природных ресурсов. Ученые просто волком воют — сплошные запреты на исследования и эксперименты, часто необоснованные. Поселенцы-колонизаторы предпочитают уезжать подальше, в Пограничные Миры, несмотря на почти полное отсутствие на Границе закона и какой-либо защиты. Там куда проще заниматься фермерством и животноводством — бери столько земли, сколько можешь, и делай все что вздумается. Оттуда в Галактику течет поток дешевых продуктов и сырья, а сельскохозяйственная продукция, произведенная на планетах Терросоюза, все дорожает… — Крейг взглянул на Кэт: — Нас ждет не только новая волна браконьерства. Подпольная промышленность, подпольная наука… И все это уже началось.
— Ты слишком увлекся своей речью, оратор, — остановил его я. — Это никогда и не прекращалось.
— Хороший повод перевести наш бизнес в тень хотя бы частично, — опять встрял Рик. — Браконьерством заниматься выгоднее, чем быть честными охотниками.
— Дураку понятно, что воскресенье — праздник… А дальше, Крейг? И давай конкретнее.
— Я и так конкретно. Кое-кто в правительстве с подачи промышленников и прочих заинтересованных лиц ведет закулисную игру по переделу сфер влияния. Сокращения в УОП — только незначительный ход в этой игре. А уменьшение до смешной величины штата смотрителей заповедника «Тихая» — и вовсе слабый отголосок, эхо большой войны за влияние и власть. Не так давно зашла речь о ликвидации системы СОЗ в заповедниках А-группы как таковой, и передаче этих объектов из рук УОП под полный контроль Комиссии по Контактам.
— А как они собираются это осуществлять? — удивилась Кэт. — У Комиссии ведь нет собственной охранной службы в закрытых зонах, кроме СВК. До сих пор они успешно пользовались в своих целях структурами СОЗ. Что они намерены делать, убрав с Тихой смотрителей? Вызовут сюда корабли ВКС?
— Дошло до вас теперь, почему были так мрачно настроены наши друзья из инспекции? — самодовольно поинтересовался Крейг. — В заповедниках А-группы грядет новое сокращение, и на этот раз — тотальное. Понятно, что уоповцы совсем не рады такому повороту — вот инспектор и сорвался… Нервы. Нелегко быть спокойным и вежливым, зная, что работаешь на своем месте последние дни. А для Комиссии по Контактам полная передача им на хозяйство нескольких планет — лишняя головная боль и огромная проблема. Ведь формирование собственной контрольно-охранной службы Комиссии находится в начальной стадии, да и вообще они планировали использовать свои подразделения на Тихой лишь для усиления существующей системы СОЗ.
Я подумал, что у Крейга, все же, замечательное чутье. Сам я не обратил особого внимания на инцидент с инспектором УОП. А ведь мы живем в информационную эру, и главная ценностью является информация — особенно, если ты получил ее раньше, чем другие. Неизвестно, насколько полезными окажутся для нас все эти сведения, но рано или поздно они могут пригодиться. Пока это означало лишь, что мешать нам работать никто не будет; но и на быструю помощь в случае неприятностей рассчитывать не приходилось.
Подошло время обеда, и мы, отправившись в кают-компанию, расселись за столом. Первую тарелку «жучка» поставила передо мной, и я не забыл похвалить ее за это.
— А теперь, — сказал я, запуская ложку в грибной суп, — можешь рассказывать дальше. Хоть до самого конца экспедиции.
Крейг ревниво наблюдал, как «жучка» обхаживает Кэт и Рика. Крейга она обслужила в последнюю очередь.
— Почему этот бездушный механизм всегда мной пренебрегает? — проворчал он. — Я старше всех по возрасту.
— Она не любит бывших биологов, — пояснил я. — Она чувствует, что совершенно неинтересна тебе, и обижается.
— Ну и ладно… А рассказывать больше нечего. В научном центре Иванова большой праздник по поводу бардака в Службе охраны заповедников. Молодые специалисты в боевой раскраске пляшут вокруг главного макроинформера и славят открывающиеся возможности. На общих собраниях раздаются призывы к немедленному массированному десанту на Тихую и широкомасштабным исследованиям планеты, пока СОЗ и Комиссия лежат в нокауте… Научный блицкриг, так сказать. Иванов пока сдерживает порывы этой банды анархистов, но неизвестно, насколько его хватит. Старикан пользуется огромным авторитетом даже у самых горячих голов Центра, а любого другого на его месте уже запихнули бы в спасательную капсулу и отстрелили в космос. Больше всего возбудились те, кто занимается туземцами.
— Эти аборигены… — Кэт взглянула на Рика. — Ты ведь смотрел материалы по туземцам, да?
Рик широко улыбнулся — изучение этих файлов было поручено ему, и по всем вопросам, касающимся местного населения, Малыш был среди нас несомненным экспертом. Он давно подготовил вырезки из отчетов, но никто из нас их еще не смотрел.
— Физиологически они почти полностью идентичны нам, — сказал он. — Скелет, внутренние органы… Теоретически вероятно даже появление потомства от смешанных браков с людьми.
— А опыты не проводились? — осведомился я.
— Насколько известно, нет. А ты хотел бы поучаствовать? — усмехнулся Рик
— Ну, ты-то уж точно поучаствовал бы, — сказал Крейг. — А окажись туземки симпатичными, то, чего доброго, всю оставшуюся жизнь посвятил бы науке.
— Откуда стало известно об их анатомии? — спросила Кэт. — Их что, препарировали?
— Данные получены исследовательской группой Остапа Ткаченко, — отозвался Рик. — Аборигены практикуют ритуальное сожжение мертвых, и заполучить стоящий материал не представлялось возможным. До введения запретов на контакты исследования то ли не проводились, то ли файлы позднее были утрачены. Пара утопленников недельной давности, объеденных почти дочиста рыбами — все, чем научники располагали. Ткаченко был парень горячий, ждать, пока появится что-то более приемлемое, ему не хотелось, поэтому во время схватки двух отрядов враждующих племен он просто посадил свой корабль прямо на поле боя, внушив туземцам священный ужас включенной аварийной сигнализацией, и подобрал еще теплые тела.
— И что потом сделали с этим Ткаченко парни из Комиссии по Контактам? — поинтересовался Крейг.
— Наверное, сварили в котле с кипящим маслом посреди главного зала заседаний, — предположил я.
— А вот и нет, — возразил Рик. — На суде парень вдохновенно врал, что совершил вынужденную посадку по причине технической неисправности, а тела взял просто попутно — не пропадать же добру… Никто, естественно, не поверил в этот бред, но доказать обратное следствие оказалось не в состоянии, а на использование детектора лжи на допросах Парламент как раз тогда ввел очередной мораторий. Ткаченко дисквалифицировали, было, как исследователя, но в ученых кругах поднялся такой вой по поводу того, что будет погублена восходящая звезда мировой науки, что и это решение пришлось пересмотреть. Видя, что сторона обвинения может, в итоге, остаться вообще ни с чем, судья с горя запретил Ткаченко приближаться к Тихой меньше чем на сотню парсеков, и закрыл дело.
— Я слышал о нем от сотрудников Центра, — сказал Крейг. — Многие до сих пор считают его героем. Иванов предал Ткаченко анафеме, но это не помогло. Подобное случается регулярно. Недавно некий Паго Нвокеди, культуролог, расстрелял из винтовки десяток редчайших многоногих броненосцев — в интересах науки, разумеется. Он попал в больницу, и к лучшему — не только СОЗ, но и некоторые коллеги Нвокеди злы на него как дьяволы. Биолог, который мне об этом рассказал, чуть не плакал — он на отлов пары таких животных второй год разрешения получить не может, а тут… Он бы этого культуролога самого подвесил на стенку в качестве мишени.
— А какое отношение к культурологии имеет истребление броненосцев? — спросила Кэт. — Или он решил преподать туземцам урок бережного отношения к природе?
