Дмитрий Колодан - Другая сторона
Телефон в кармане вздрогнул и забился, как пойманная в силки птица. Черт! Вот хватило же ума – даже звук не отключил! Наткет быстро достал трубку:
– Я сейчас заня…
– Лоу? Это инспектор Брине.
– О! – Наткет замер.
Ничего себе нюх у полицейского – это надо постараться застукать прямо на месте преступления! Утешало только то, что их разделяло шестьсот километров.
– Доброе утро инспектор. Что-то новое?
Наткет окинул взглядом гостиную. Нет, похоже, тут ему мало что светит. Он прошел на кухню – здесь из окон было видно шоссе. Если кто появится, будет время отступить.
– Я проверил ваш консорциум. И, надеюсь, вы сможете объяснить, как он связан со смертью Базвиля.
– А что вы выяснили?
Наткет сел на шаткий стул и выдвинул ящик обеденного стола. Ничего, кроме столовых приборов, аккуратно разложенных по ячейкам, – холодный блеск ножей и вилок наводил на мысли о хирургических инструментах. Наткет представил их на эмалированном поддоне, и к горлу подступила желчь. Он захлопнул ящик.
– На самом деле информации немного, – сказал инспектор. – Консорциум Кабота зарегистрирован десять лет назад как природоохранная и научно-исследовательская организация. Основное направление деятельности – поиск ископаемых рептилий. Как я понимаю, динозавров. Под это дело им удалось получить несколько крупных правительственных и частных грантов.
– Значит, все чисто? – удивился Наткет.
– Если бы. За все время работы консорциум так ничего и не нашел. Понятное дело – найти динозавра не просто. Но здесь было подозрительно глухо. Деньги уходили, а на выходе ни единой косточки. Раскопки начинались, а после закрывались без видимых причин. Возникли подозрения в финансовых махинациях, возможно, консорциум занимался еще и подпольной торговлей ископаемыми. На это дело всегда был спрос. Даже не представляете, сколько стоит череп тираннозавра на черном рынке.
– И что дальше? Их прижали к ногтю?
– Как бы не так. Консорциум исчез.
Наткет застыл посреди норсморовской кухни.
– Как исчез?
– Два года назад. К ним пришли с проверками, а офисы опечатаны. Никакой внутренней документации, счета заморожены. Будто и не было. Дальнейшая проверка выявила, что компания зарегистрирована на трех выживших из ума стариков из дома престарелых на юге Сан-Бернардо. Эти парни не помнили, как их зовут, а один и вовсе считал себя тамагочи. В общем – одна большая и удачная афера. Теперь, надеюсь, вы объясните, какое отношение к этому делу имел Корнелий Базвиль.
– Счета заморожены? – переспросил Наткет.
– Как мамонты, – усмехнулся Брине, радуясь наивному каламбуру.
Наткет нахмурился. Точно! Яд наверняка надо держать в холоде, иначе может испортиться. Он подошел к холодильнику и открыл дверцу.
И его чуть не вывернуло наизнанку. Запах формалина ударил в нос, мешаясь с тошнотворными тягучими ароматами. Все полки оказались заставлены толстыми лабораторными банками. Стекло было темным, но не настолько, чтобы скрыть содержимое. Желудок сжался и продолжал уменьшаться, стремясь к некоей бесконечно малой точке.
В Музее естественной истории этим банкам и нашлось бы место, но в кухонном холодильнике… Желто-розовые крысята, толстые и мокрые тараканы, крошечные слепые жабы и прочая гадость. Наткет захлопнул дверцу, но было поздно – перед глазами уже стоял образ Норсмора, склонившегося над миской. Наткет терпимо относился к экзотической кулинарии, но всему есть предел: одно дело улитки и устрицы, однако вкусы доктора отдавали извращениями.
– Лоу? – напомнил о себе инспектор.
– Да, да… Погодите. Получается, что Консорциума сейчас не существует?
– Можно сказать, так.
Наткет присел на краешек обеденного стола.
– Но… Стоп, я сам видел раскопки, которые он ведет. Я был на этих раскопках.
– Забавно, – усмехнулся инспектор. – Видимо, свою деятельность они так и не свернули. Подпольный рынок ископаемых – прибыльный бизнес. Как и торговля редкими животными. Уходить со сцены никто не будет. Но это не моя юрисдикция, я перенаправлю в соответствующий отдел… Базвиль, как я понял, был с этим связан?
– Понятия не имею. – Наткет пожал плечами. – Но он ни разу не говорил про ископаемые… А как сам Кабот? Можно же найти этого человека?
– Только по имени? – усмехнулся инспектор. – Глухое дело – сам Кабот, кто бы это ни был, очень хотел исчезнуть, и в этом преуспел. Не удалось найти ничего – где и когда родился, прочие факты биографии. Я молчу про фотографии и отпечатки пальцев…
– Совсем ничего? – переспросил Наткет.
– Даже больше – люди, которые, якобы, его видели… Никто не смог описать, как он выглядел. Встречали и забывали. Мы даже не знаем, какого цвета у него кожа.
– Очень хотел исчезнуть… – протянул Наткет.
Интересно, не мог ли незнакомец с кладбища оказаться этим самым Каботом? Вид у него был подходящий для подобного дельца.
– Высокий, узкое лицо, волосы – светлые и дорогой костюм. Очень дорогой…
– Есть в отчете такое описание. Только это не сам Кабот, а генеральный менеджер консорциума. Еще одна загадка – никто не знает, как его зовут. Если Кабот умудрился потерять внешность, этому удалось провернуть то же самое с именем. Такие дела. И мне очень бы хотелось узнать, какое отношение это имеет к Базвилю?
– Не знаю, – честно ответил Наткет. – Может, и никакого. Но в последнем письме он писал про консорциум – что они торгуют фальшивыми устрицами…
Инспектор вздохнул.
– Будем копать дальше. Ладно, мне пора готовить отчет, звоните сразу, как узнаете что-нибудь интересное.
Он нажал отбой. Наткет уставился на телефон. Ничего себе… Получается, раскопки вообще не имеют законного основания. Ха! Он с самого начала знал! Наткет с мрачным удовлетворением покачал головой. И Краузе догадывался. И какая разница, нефть или контрабанда ископаемых, – итог-то один.
Вот только какого черта они это проворачивают в Спектре? Конечно, провинция, но не настолько, чтобы так открыто светиться.
Сомнительно, что обычные кости заставили бы их пойти на такой шаг. Может, они ловят отцовского птеродактиля? Тоже в своем роде ископаемое… Зачем тогда рыть холмы? Ищут Истинный полюс? Но его не вывезешь контрабандой и не продашь на черном рынке. Это просто точка… в которой невозможное достигает максимума…
Стоп, а если Кабот – псевдоним Норсмора? Конечно, масштаб деятельности едва ли подходил для аптекаря из провинции, но и не такое случается. Доктор вполне мог заниматься торговлей подпольными ископаемыми… Сбывает их через китайцев-нелегалов в Сан-Бернардо. Может, это именно то, что надо искать в доме Норсмора – черепа стегозавров да рога трицератопсов?
Схема была хорошей, вот только сам Норсмор в нее не вписывался. По одной причине: прятаться за масками и чужими именами доктор бы не стал. Слишком высокое самомнение.
Зато теперь понятно, почему решили устранить Краузе: при подобном раскладе любое лишнее слово грозит обернуться провалом. Консорциуму же ни в коем случае нельзя привлекать к себе внимание. Может, и Корнелия убили именно поэтому – заинтересовался деятельностью и подписал себе приговор? Любопытство губит не только кошек. Наткет выругался сквозь зубы. А если он сам будет дальше тянуть время, того и гляди окажется на их месте.
На кухне, похоже, ему ничего не найти. Придется вернуться в гостиную, потом проверить спальню и остальные комнаты. Наткет выглянул в окно – пока на улице было тихо. Но расслабляться не стоило. В любую секунду ситуация могла измениться, и тогда ничего не останется, как несолоно хлебавши удирать через дверь заднего хода.
Из-за угла виднелась стеклянная стена теплицы, рассыпаясь десятком слепящих бликов. Наткет нахмурился и присмотрелся повнимательнее. За запотевшими стеклами колыхалась густая темно-зеленая листва. Точно кадр из фильма об амазонской сельве на экране телевизора со сбитой настройкой.
Нет, ну надо же! Сам думал о том, как не пропустить то, что лежит на виду! Все же очевидно – он ищет тропических змей? Тогда где им быть, как не в тропиках? А ближайшие тропики, как раз в парнике доктора. Ясное дело, что Норсмор не из тех, кто будет ухаживать за помидорами и салатом.
Наткет вернулся к выломанному окну. Стоило трудов – нет чтобы немного подумать! Он оперся на подоконник, собираясь выбраться наружу, как из-под пола донесся тихий вой.
Наткет замер. Может, показалось? Он присел на корточки и прислушался. Звук скользил на грани восприятия, однако Наткет его уже заметил. Глухой, прерывающийся вой, изредка переходящий в скрип или срывающийся на комариный писк. Канализационные трубы? Не похоже – дома стонут несколько иначе. Эти звуки могло издавать только живое существо.
Под домом Норсмора находился подвал… Интересно, кто это так кричит? Сомнительно, что змеи, – у них, кажется, нет голосовых связок. Может, динозавры? Или еще какие-нибудь диковинки из лесов Спектра?
