Владимир Кузьменко - Гонки с дьяволом
— Как раз тебя это соотношение больше всего устраивает! — съязвила Оксана.
— Не спорю. Я мужчина и ничто мужское мне не чуждо. Если бы было другое соотношение, то оно устраивало бы тебя.
— Ну это уж слишком!
— Вполне с тобой согласен. То было бы слишком!
— Я не то хотела сказать!
— Перестаньте ссориться, — примирительно произнес Алексей, — ты, Саша, по-видимому, в чем-то прав.
— Не в чем-то, а — абсолютно!
— Ну, не будь столь категоричен. Я с тобою почти согласен, хотя обидно ощущать в себе, человеке, проявление обезьяньего начала.
— А оно никогда не угасало.
— Не понял?
— А то, что это обезьянье начало и групповой брак существовали в скрытой форме всегда! Если бы этого не было, то не было бы венерических болезней, не было бы СПИДа. Природа морали лежит не только в социальных условиях жизни человека, но и в его биологической сущности. При этом социальные условия для достижения внутренней совместимости общества вводят известные ограничения в проявления биологической сущности. Но эти ограничения не всегда эффективны. Можно сказать, что в любой социальной среде и при любом уровне ее развития биологическая сущность всегда выходила из рамок социальных ограничений. А там, где ограничений нет, а именно — в уголовном мире или в мире властителей, там уже преобладает только биологическая сущность. Как в обезьяньем стаде, где сильный самец содержит гарем, предоставляя остальным малопривлекательные, с его точки зрения, остатки. Царь Соломон, Святой Владимир — это те же обезьяны-самцы! Да мало ли таких примеров в нашей истории?
— Пожалуй, есть и самки!
— Конечно! Клеопатра, Екатерина Вторая, Елизавета. Их объединяет то, что социальные ограничения морали, в силу их положения, на них не распространялись. Так что, — заключил Паскевич, — «Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива!»
Оксана сидела подавленная.
— Ну, а любовь? — прошептала она.
— Любовь? Разве тот же Соломон, киевский князь Владимир, арабские халифы и турецкие султаны, Клеопатра и Екатерина — начисто были лишены возможности любить? Я не берусь утверждать точно, мадам, но уверен, что царь Соломон испытывал к какой-нибудь из своих жен или наложниц не менее пылкие чувства, чем Ромео к Джульетте. Литература, искусство и философия не только отражали действительность, но больше, кажется, занимались воспитанием общества, часто выдавая желательное за действительное. Не спорю, это сыграло некоторую положительную роль, но, с другой стороны, создавало иллюзию благополучия.
— Так что, не надо было воспитывать?
— Я знаю? Но, если судить по конечным результатам… Вот, пожалуйста, сколько лет воспитывали, а все-таки появились банды, вроде той, что мы ликвидировали в прошлом году. Вот вам эффективность воспитания!
— Тут ты немного противоречишь фактам.
— Интересно каким?
— А мы сами?
— Что ж! Человек многообразен в самопроявлении. Истинная его сущность всегда проявляется в экстремальных условиях.
— Это вы очень верно сказали, — заметил майор. Он сидел до сих пор тихо, не вмешиваясь в спор.
— Хорошо известно, что дружба, возникшая на фронте, в боях, всегда была самой крепкой. Ее так и называли «фронтовая дружба». Я что хочу этим сказать? Там, в боях, под пулями, сразу же становится ясным, кто есть кто. Я понимаю вашу цель. Вы хотите сохранить моральные и духовные ценности. Конечно, те, которые можно сохранить в этих ужасных условиях.
— Не все! Нам придется кое-что переоценить. Но дело не только в моральных ценностях, — мне пришла в голову мысль и я решил ею поделиться с товарищами. — Я хочу сказать о сохранении генетических возможностей человека. Что может нанести нам вред? Как раз то, о чем только что говорили. Малые изоляты и групповой брак. Здесь неизбежны родственные связи. По сравнению с первобытным человеком, наш генофонд значительно поврежден вековым, даже тысячелетним отсутствием естественного отбора. Родственные браки приведут к быстрому внешнему, фенотипическому проявлению генетического отягощения. Поэтому в ближайшем будущем встанет вопрос о росте численности нашей изоляты. Этот рост должен смягчить проявление генетического отягощения. Поэтому, как только окрепнем, мы должны начать процесс объединения разрозненных изолят. Но только на основе добровольности. В другом случае, мы опять скатимся к диктатуре, тоталитаризму социальной деградации. На этом примере мы видим тесную связь социальных и биологических факторов о которой только что говорил Александр Иванович. Ошибка многих мыслителей заключалась в том, что это не учитывалось. Часто социальное рассматривалось отдельно от биологического, а иногда противопоставлялось ему самым вульгарным образом. В своем развитии мы не должны повторять этих ошибок. Мы не будем идеализировать человека, как это делали социалисты-утописты, но и не будем его принижать. Нас ждет много неожиданностей. Но, если мы будем воспринимать реальность как реальность, не ослепляя себя надуманными догмами, то мы всегда сможем вовремя внести поправки в планы нашего развития. Это единственное, что я хочу возвести в догму! Давайте условимся, что насилие над человеком оправдано только в одном-единственном случае, как средство против насилия. При этом антинасилие может не стесняться в средствах его осуществления. Все остальное: вопросы брака, нравственности, организации хозяйства, — все это должно решаться без всякого давления. Я согласен с Сашей, что мораль, по сути дела, — проявление адаптации общества к создавшимся условиям. Следовательно, будем сначала создавать условия более благоприятной жизни, большей безопасности и большего проявления человеческих способностей, тогда мораль сама будет принимать более соответственные формы. Насильственное же насаждение морали, как правило, приводит к отрицательным результатам.
— Но, если обратиться к истории, — возразил майор, — то вся наша цивилизация построена на принуждении и насилии!
— Может быть поэтому она и погибла? — предположил Алексей.
— Может быть. Видишь ли, если присмотреться к нашей истории, то можно заметить, что человечество в течение веков мучительно искало выход из этого порочного круга, созданного насилием. Возьми мировые религии: христианство, буддизм, ислам, социальные утопии и учения. Все они — ни что иное, как попытки человека найти выход из создавшегося положения. Человечество предчувствовало катастрофу. Отсюда идеи Апокалипсиса, конца света, катастрофы. Это срабатывала интуиция, предчувствие неблагоприятного исхода в результате порочной основы цивилизации — насилия. В чем здесь порочная связь? Для развития человечеству требовалось создание концентрации средств, т е. неравномерность распределения материальных богатств, создание своего рода градиента. Это общий закон. Движение требует градиента и неравновесия. Но создать такой градиент можно было только изъятием средств у большинства и концентрации их в распоряжении меньшинства. Добавь к этому биологическую сущность человека, его агрессивность и получишь исходные предпосылки создания и развития цивилизации. К сожалению, ни одно общество не избежало этой схемы. Если человеческое общество после случившейся катастрофы изберет в своем развитии эту старую схему, то неизбежен тот же финал. Во всяком случае, он наиболее вероятен.
— В таком случае я поставлю вопрос, — снова возразил майор, — возможен ли вообще другой вариант, без применения этой схемы?
— Откровенно говоря, не знаю. Но надо попробовать найти такой вариант развития, при котором объединение людей возможно было бы без насилия, на добровольных началах. Сейчас это относительно легко, потому что объединение происходит в целях безопасности. Но потом, когда внешняя опасность исчезнет или сгладится, необходимо такое устройство общества, при котором оно будет удерживаться в своем объединении не насильственно, а добровольно. Для этого надо, чтобы выгоды жизни в этом обществе или государстве, значительно превышали затраты на содержание самого государства или системы управления этим обществом.
— Вы хотите сказать, что такое государство должно взимать малые налоги? Но возможно ли тогда само существование государства?
— Возможно.
Я подошел к большой классной доске и взял мел. Эту доску мы повесили давно и часто возле нее разгорались самые интересные споры. Мы чертили схемы, поясняющие наши идеи, спорили над ними. Так было нагляднее.
— Вот посмотрите. Простейшая схема обратной отрицательной связи: А+ =В— . Еще в 1936 году итальянский математик Вольтерра вывел свои знаменитые правила. Плюс элемент (А) он называл поедаемым видом, а минус элемент (В) — поедающим. Эти названия сложились в процессе создания модели обратной связи во взаимоотношениях хищник — жертва. Однако эту схему можно применить к соотношению государство — население. Естественно, государство существует за счет присвоения труда и доходов населения, так же как хищник — за счет поедания травоядных. Одно из правил Вольтерра гласит: «Увеличение степени защиты поедаемых элементов приводит к увеличению количества элементов обоих видов». Это правило справедливо для любой системы с обратной связью, в том числе и для взаимоотношений государства и населения. В этом случае прослеживается явная тенденция между снижением степени обложения налогами населения и общим доходом государства. При больших налогах хозяйственная деятельность населения подавляется и, в конечном итоге, государство терпит ущерб. Возьмите такой пример. В середине восьмидесятых годов разрешили индивидуальную трудовую деятельность. Однако силы, которые противились этому, смогли провести в закон об индивидуальной трудовой деятельности большие налоги. Что из этого вышло? Только после снижения налогов хозяйственная активность населения возросла. Потом то же самое произошло с самофинансированием предприятий. Отчисления от прибыли по разным каналам достигали 60, а то и 90 процентов. Из этого тоже ничего не вышло, пока не снизили отчисления до более разумных пределов. Фактически, большой налог — это то же рабство, так как, в данном случае, человек работает не на себя, а на работодателя. Какая разница для него, кто является работодателем и на что идет его труд, на капиталиста или бюрократа? В этом случае полностью исчезает заинтересованность в труде, и средства, поступающие в распоряжение государства, с каждым годом уменьшаются. Не может быть богатым государство при нищем населении. Нищий человек лишен достоинства, так как нищета — это оскорбление, которому подвергается человек со стороны общества и государства. Лишенного достоинства легче грабить, легче принудить, но невозможно побуждать. Побуждать к творчеству, к хозяйственной инициативе. Такой подданный выгоден не государству, а его верхушке, если она преследует целью свои выгоды, а не выгоды общества.
