Ярослав Питерский - Ленин жЫв
Наконец Кирилл посмотрел на неё и, вздохнув, пожал плечами:
– Не знаю, я теперь вообще ничего не знаю… как я вообще попал к вам. За что мне всё это? Давно уже должен был лежать на кладбище… моя могила уж не первый год зарастала бы бурьяном. А тут?!
– Да что Вы всё о мрачном?! Смерть – это не панацея! У Вас просто какая-то паранойя с этой смертью! Смерть не может быть благом! Это абсурд! Не надо всё время думать о ней! Вы лучше о своём ребёнке будущем подумайте! Как Вы могли вот так отдать его? Как? Как Вы согласились?
Лучинский ухмыльнулся и, махнув рукой, сказал ей грустно:
– Вы должны понимать, что от меня всё равно ничего не зависит! Вы же сами меня тут, как кролика, обследовали? А? Как я мог? Да я ради вас вот на это пошёл… И потом… я не смог ей отказать. Не смог! Я правильно сделал… Но не надо об этом, я хочу о нашем деле. Я хочу о нашем.
– Вы не можете меня просить об этом! Не можете! Это будет сильнее моей воли! Я не убийца, я врач, я учёный!
– Учёный? А кто Вам дал право вмешиваться в естественный ход времени?! Кто?! Только Бог и природа… никто более… А вы? И сейчас вы мне отказываете? А?
В этот момент раздался какой-то невыносимый уху писк. Высокочастотное звучание и резкий уничтожающий звук почти разорвал голову. Кирилл схватился за уши и повалился на кровать. Лиза упала на пол, как подкошенная, и тоже корчилась от страшного и невыносимого сигнала. Он был повсюду. Он был везде, и, казалось, он полностью сейчас разорвёт их тела. Кирилл зажмурился и дико заорал, но его крик был лишь слабым, еле слышным шорохом.
Всё неожиданно кончилось.
Кирилл тяжело дышал. Он боялся раскрыть глаза и лишь слышал, как страстно и нервно бьётся его сердце. Было страшно. Было очень страшно. И всё же он решился и посмотрел вбок. Так неуверенно, как в детстве, когда он делал вид, что спит и, немного приоткрывая веки, пытался рассмотреть, что делается вокруг.
Это стоял он. Это был определённо он. Его фигура, его черты лица!
Это был ОН!
Человек в чёрном, совсем в чёрном костюме, чёрной рубашке и чёрном галстуке. Словно представитель похоронной фирмы, он выглядел зловеще. Как посланник тьмы!
«А может, он и есть посланник тьмы? Может, всё так оно и есть, может, там, в этих писаниях, и не врали вовсе? А? Может…» – Кирилл вновь зажмурился и застонал.
Он даже не хотел дышать. Ему казалось, что он оглох после этой страшной какофонии писка!
Но он ошибся. Звуки постепенно ворвались в его черепную коробку. Нет, сначала туда зашла тишина, и тоже, как ни странно, звенящая. Но потом звуки. Он расслышал, как кто-то тяжело дышит и понял, что это лежит на полу рядом с кроватью Лиза.
Ему захотелось подняться с постели, но он лишь пошевелился, на большее не было сил. Наконец, он собрался и приподнял голову. Но вновь её опустил на подушку.
Постепенно к нему возвращалось нормальное состояние. Дыхание стало спокойным и ровным. Голова больше не гудела. Он напрягся и замер, пытаясь расслышать то, что происходило вокруг него.
В тишине он расслышал, что кто-то ещё вошёл в палату. Лучинский вновь раскрыл глаза и приподнялся на кровати. Человек в чёрном стоял рядом и пристально смотрел на Кирилла, молча и как-то коварно.
Лучинский попытался улыбнуться, но на его уста наползла лишь нелепая гримаса, очень похожая на выражение лица какого-нибудь обитателя сумасшедшего дома.
– Вы нехороший человек! Вы очень непорядочный и злой человек! – раздался голос.
Кирилл пожал плечами и как-то невинно и искренне спросил:
– Почему?!
– Вы пришли к нам, чтобы уничтожить нас! Я Вам доверял. Вы оказались не тем человеком!
«Господи, это приговор? А если это приговор, что мне – радоваться или бояться?! Смешно!!! Человек сидит и рассуждает сам собой: бояться ли ему смерти или радоваться? Вот смех-то! Приговор – это избавление или это наказание?! Нет, но смерть всегда должна страшить любого человека, да что там человека! Любое существо! Любую букашку и даже амёбу!! Но не меня?! Не меня?!!! А почему не меня?!!!» – подумал Кирилл.
Он, несколько секунд помолчав, ухмыльнулся и, вздохнув, сказал:
– Вы меня убьёте?
Тишина.
В ответ тишина.
Эта пауза. Она как передышка или что?!
«А может, он размышляет? А как он может размышлять? Интересно, а как они, эти могущественные люди, размышляют? Как они, эти всемогущие, думают? Так же, как мы? Так же, как простые люди?! Нет, они не могут делать так же, как мы! Ничего! Они не такие, как мы!»
Он услышал его дыхание, да, да, тяжёлое дыхание и вновь зажмурился. Правитель стоял совсем близко и молчал. Он, как почувствовал Кирилл, не знал, что ему делать, что ему говорить.
От злости?
От безысходности или от…
Нет!
Этот человек никогда не пойдёт на компромисс с собой!
Никогда!
– Я не хочу Вас убивать! Вы мне больше неинтересны! – неожиданно раздался хрипловатый голос Верховного. – Вы мне противны, и я Вас ненавижу! Но я не хочу Вас убивать! Это слишком просто! Вы разрушили всё, что мне так было дорого! И Вы, Вы просто должны исчезнуть… это и будет Вам самым страшным наказанием!
«Исчезнуть? Что он говорит? Как это исчезнуть? Он не хочет меня убивать? А что тогда?» – вновь испугался Кирилл.
Правитель медленно сел рядом с Лучинским на кровать. Он опустил голову и покосился на Кирилла. Тот привстал и, свесив ноги на пол, сел рядом. Они так и сидели несколько секунд, молча, не двигаясь. В это время, постанывая, с пола медленно поднялась Лиза. Она смотрела на могущественного человека в чёрном с ужасом и каким-то неподдельным трепетом! Словно она увидела живого Бога! Вот, он тут сидит себе на кровати и молчит.
– За что же Вы вот так хотите меня наказать? Что я мог разрушить такого у Вас, у человека, который, по сути, может всё?! – неожиданно дерзко спросил Кирилл, не глядя в сторону Правителя.
Тот скривил лицо и махнул рукой:
– Не надо, не надо делать вид, что Вы не хотели этого делать! Но вот только я не могу понять… Почему? Зачем? Вам-то? Вам-то что надо? Ну, с этими моими холуями понятно, но Вы? Вы-то тут должны были жить, как в раю! Причём жить неопределённо долго! Вы бы ни в чём не нуждались, и вот тебе на! Зачем? Почему?!
Кирилл грустно ухмыльнулся:
– А Вы меня-то спросили? Хочу ли я этого? Вашего искусственного рая? А? Вы никого и ни про что не спрашиваете! А делаете так, как Вам удобно, как Вы хотите? Ну, например, спросили ли Вы детей вашей страны и женщин, хотят ли они есть собачье и крысиное мясо? А? Спросили?
Правитель покачал головой:
– Нет, не спросил и не буду. Не хотят – пусть не едят! Тут альтернатива! Есть либо собачатину, либо…
– Либо подохнуть! – подхватил Кирилл. – Ну, хорошо, чёрт с ним, народом, как я вижу, Вам до него дела-то и нет! Но Вам-то всё это зачем? Вы вот свою жену спросили, хочет ли она так жить, как живёте вы, и заставляете её жить так, как хотите Вы? Вы её спросили?!
– Поэтому Вы встретились с ней тайно и запудрили ей мозги? – зло буркнул Верховный. – Да, кстати, как Вам это удалось, что Вы стали сильней в своих убеждениях, чем я? Она же меня… никогда не могла ослушаться!
– Да бросьте Вы! Она Вас просто боится! А что ей остаётся?! И вот опять Вы… Вы любите только себя, как я понял. Вот и всё, и к тому же она не могла меня не послушаться…
Правитель насторожился, он гневно посмотрел на Кирилла:
– Это ещё почему?
– Это Вы поймёте позже… когда будете жить в следующем веке… кстати, сколько Вы себе намерили? А?! Пятьсот, семьсот лет?! Сколько Вам надо, чтобы насладиться жизнью, властью… унижением людей?!
Правитель медленно встал с кровати и посмотрел сверху вниз на Кирилла. Потом он взглянул на дрожащую от страха и нелепо схватившуюся за щёки Лизу. Девушка не могла всё ещё прийти в себя от этого звукового шока. Правитель улыбнулся ей и, сделав шаг к Палкиной, как-то неподдельно ласково взяв её за руки, медленно ей помог их опустить по швам. Потом он погладил её кончиками пальцев по щеке:
– А он тут у вас, как я вижу, совсем ничего не боится. Он и вправду опасен! Нет ничего опаснее бесстрашного дурака! Вот уж поистине правда!
Лиза судорожно сглотнула и кивнула головой в ответ. Правитель ещё раз улыбнулся и вежливо сказал:
– Сходите, выпейте воды, а ещё лучше вишнёвой настойки. Сходите. Выпейте, Вам будет легче.
– Да… да… конечно… – пробормотала девушка и, медленно развернувшись, вышла из палаты.
Когда дверь за ней закрылась, Правитель резко обернулся и, сощурившись, зло сказал Кириллу:
– Ничего Вы не понимаете! Вы выскочка! Вы всё мерите превратно! Я не злой тиран, я спаситель, понимаете, если бы не я, моя страна вообще бы перестала существовать! Только я, предприняв эти вот все меры, сохранил то, что есть! Иначе… иначе…
– Иначе бы страна развалилась, так ведь?!
