Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина (сборник)

— Но я еще не восстановил свои силы, Лизамон, и то, что осталось от моего мозга, не сможет отправить послание.

— Попробуй. Направь послание по воде Хозяйке Острова Сна, своей матери, или ее людям на Острове, или обитателям Архипелага. У тебя есть сила. Я глупая, я умею только размахивать мечом, а твой мозг, мой лорд, высоко ценился в Замке, и теперь, когда нам необходимо… — Казалось, великаншу просто распирает от желания помочь. — Сделай это, лорд Валентин! Зови на помощь, и помощь придет!

Валентин был настроен скептически. Он мало знал о сети общения во сне, которая, похоже, связывала воедино всю планету. Да, часто бывало, что мозг призывал мозг, и, конечно, существовали Силы Острова Сна и Сувраэля, предположительно посылавшие прямые сообщения с помощью каких-то усиливающих приборов. Но сейчас, когда он плавает здесь, в открытом море, на куске дерева, и его тело и одежда запачканы плотью и кровью недавно проглотившего его гигантского чудовища, а дух так истощен обрушившимися на него бедствиями, что даже его пресловутая вера в удачу и чудо пошатнулась, как может он надеяться вызвать помощь через такую бездну?

Он закрыл глаза и попытался сконцентрировать всю энергию мозга в одной точке в глубине черепа. Он представил себе яркую искру света, скрытый луч, к которому можно подключиться и который можно направить вдаль. Но все напрасно. Он вдруг обнаружил, что думает о том, какое зубастое создание, возможно, вскоре начнет хватать его за болтающиеся в воде ноги.

Валентин со страхом подумал, что если и сможет послать сообщение, то не дальше чем в мозг дракона, разрушившего «Брангалин» и погубившего всех, кто на нем плыл, и тогда дракон вернется и закончит свою работу. Но он все-таки решил попытаться. Несмотря на все свои сомнения, он обязан сделать это для Лизамон Халтин. Он напрягся и затаил дыхание, стараясь настроить себя на передачу послания.

Попытки призвать помощь продолжались до самого вечера. Быстро наступила темнота, и вода засветилась призрачным зеленоватым светом. Чтобы не уснуть одновременно, не соскользнуть с обломка и не потеряться, пришлось установить дежурство. Когда настала очередь Валентина, он с трудом заставлял себя бодрствовать и боялся, что вот-вот потеряет сознание. Время от времени он пытался передать послание, но ничего не получалось. «Мы пропали», — обреченно сказал он себе. К утру Валентин забылся, и ему приснился странный сон, в котором на поверхности воды танцевали угри. Он попробовал во сне добраться до чьих-то далеких сознаний, но безрезультатно, а затем впал в слишком глубокий сон, чтобы пытаться проделать это вновь.

Валентин проснулся от прикосновения руки Лизамон к его плечу.

— Мой лорд!

Он открыл глаза и удивленно посмотрел на нее.

— Не надо больше звать на помощь. Мы спасены!

— Что?

— Лодка, мой лорд. Видишь, на востоке?

Он тяжело поднял голову. Да, к ним плыла маленькая лодка. Весла блестели на солнце. Галлюцинация или мираж? Мираж…

Но лодка все приближалась… Вот она уже рядом. Чьи-то руки подняли его и осторожно положили, кто-то поднес к его губам фляжку с холодным питьем, вино это или вода — он не понял. Его освободили от мокрой и грязной одежды и завернули во что-то сухое и чистое. Незнакомые люди — двое мужчин и женщина, все с гривами рыжеватых волос и в непривычной взгляду одежде — возились с ним. Он слышал, как Лизамон разговаривала с ними, но слова расплывались, и он не вникал в их смысл. Неужели он вызвал этих спасителей силой своей мысли? Кто они? Ангелы, духи? Валентин лежал не шевелясь. Силы покинули его, он полностью выдохся. Не сказать ли потихоньку Лизамон, чтобы она даже не упоминала о том, кто он? Но язык отказывался повиноваться ему. Оставалось надеяться на ее здравый смысл. Не станет она городить одну нелепость на другую: «Он корональ Маджипура инкогнито, и нас проглотил дракон, но мы прорубили себе выход». Да, конечно, для этих людей подобное заявление показалось бы верхом невероятного. Валентин слабо улыбнулся и погрузился в сон без сновидений.

Он проснулся в веселой солнечной комнате с окнами на широкий золотой пляж. На него серьезно и озабоченно смотрела Карабелла.

— Мой лорд, — тихо позвала она, — ты меня слышишь?

— Это сон?

— Это остров Мардижил в Архипелаге, — пояснила она. — Вас подобрали вчера в море, тебя и Лизамон. Местные рыбаки искали тех, кто сумел спастись после того, как корабль затонул.

— Кто еще жив? — быстро спросил Валентин.

— Делиамбер и Залзан Кавол здесь, со мной. Здешние жители сказали, что Кхуна, Шанамира, Виноркиса и каких-то скандаров — не знаю, наших или нет — подобрали рыбаки с соседнего острова. Некоторые охотники на драконов спаслись на своих лодках и тоже добрались до островов.

— А Слит? Что с ним?

На мгновение во взгляде Карабеллы мелькнул страх, но тут же исчез.

— О нем я ничего не знаю, но поиски продолжаются. Может быть, он на другом острове и в безопасности. Островов здесь много. Божество до сих пор хранило нас, наверное, и теперь не разлучит.

Она слегка улыбнулась:

— Лизамон рассказала невероятную историю, как вас обоих проглотил громадный дракон и вы прорубили себе выход вибромечом. Островитянам очень понравилось. Они считают, что это самая замечательная сказка после легенды о лорде Стиамоте…

— Так оно и случилось.

— Что, мой лорд?

— Дракон проглотил нас. Она сказала правду.

Карабелла засмеялась:

— Когда я впервые услышала во сне, кто ты есть на самом деле, я поверила сразу. Но когда ты говоришь…

— Внутри дракона, — начал рассказывать Валентин, — были колонны, поддерживавшие свод желудка, и в одном конце — отверстие, через которое каждые несколько минут вливалась морская вода, приносившая с собой рыбу. Рыба постепенно сползала к зеленоватому пруду, где и переваривалась. Дракон и нас мог переварить, но нам повезло. Так она рассказывала? Ты думаешь, мы все это придумали, чтобы позабавить вас?

С расширившимися от удивления глазами Карабелла произнесла:

— Да, она рассказывала то же самое. Но мы думали…

— Это правда, Карабелла.

— Стало быть, это Божественное чудо, и ты будешь прославлен на все времена!

— Я уже прославился, — кисло сказал Валентин, — как корональ, потерявший трон и за недостатком королевских дел занявшийся жонглированием. Это обеспечит мне место в истории рядом с понтифексом Ариоком, который объявил себя Хозяйкой Острова. А теперь легенду, которую я сотворил для себя, украсит еще и дракон. — Выражение его лица вдруг изменилось. — Надеюсь, вы никому из здешних не говорили, кто я?

— Ни слова, мой лорд.

— Хорошо. Помалкивайте. Им и так во многое из того, что касается нас, трудно поверить.

Островитянин, худощавый, загорелый, со светлыми волосами, завязанными пучком, как, видимо, было здесь принято, принес Валентину поднос с едой: немного бульона, кусок жареной рыбы, треугольные ломти плода с темно-синей мякотью и крошечными алыми семенами. Валентин вдруг почувствовал зверский голод.

Позднее они с Карабеллой гуляли по берегу.

— Я опять думал, что навеки потерял тебя, — тихо сказал он.

— Разве я так много для тебя значу, мой лорд?

— Больше, чем можно выразить словами!

Она грустно улыбнулась.

— Как рада я это слышать, Валентин! Я зову тебя Валентином, а не лордом Валентином. А сколько очаровательных женщин ожидают лорда Валентина в Горном замке?

Он и сам иногда задумывался об этом. Была ли у него там любовница? Может, и не одна? Может быть, даже невеста? Многое из прошлого все еще оставалось скрытым. А если в Замке его встретит женщина, которая все это время его ждала?

— Нет, — твердо произнес он. — Ты моя, Карабелла, и я твой, а что бы там ни было в прошлом, если и было, это в прошлом и останется. Теперь у меня другое лицо и другая душа.

Она недоверчиво взглянула на него, но промолчала, и он прикоснулся губами к ее нахмуренному лбу.

— Спой мне ту песню, которую ты пела в Пидруиде в фестивальную ночь. Там еще были такие слова:

Любовь дороже мне сокровищ мираИ даже Замка Горного красот…

— Я знаю другую, похожую, — сказала Карабелла и тронула струны своей крошечной арфы.

Моя любовь в одеждах пилигримаЗа море, ах, далекое плывет…Плыви, любовь, — тебя неумолимоНа Остров Сна судьба твоя влечет.

Плыви, любовь, сквозь сны и расстоянья,За море, ах, далекое спеши,Ведомая единственным желаньем —Снять путы с очарованной души.

О Леди Снов, живущая за морем,За морем, ах, далёко от меня,Пошли мне сон, где встретимся мы вскоре — Я и любимый — в ярком свете дня.

— Нет, это совсем иная песня, — сказал Валентин, — Грустная. Спой мне ту, фестивальную, любовь моя.