И. Хо - 666. Рождение зверя
– Извините, я не имел в виду ничего такого! – пробормотал он, откупоривая шампанское.
Беатриче вновь улыбнулась, и у Кирилла отлегло от сердца. Пробка с резким хлопком улетела в сторону пляжа, Потемкин разлил пенящийся напиток.
– Voila![44] Ну, за знакомство. Давайте на брудершафт.
– Давайте!
Они скрестили бокалы и выпили.
– Покушать не хочешь? – спросил Кирилл, перейдя на «ты».
– Давай ты начинай. Приятного аппетита, – подмигнула Беатриче и нежно ухватила его за плечо. – Ты же голодненький.
Потемкин сел за столик и начал поглощать еду. Запив сочную мякоть мидий шампанским, Кирилл принялся за сибас. Потом пришла очередь креветок и прочих гадов морских. Потемкин быстро насытился. Он откинулся на кресле, достал сигарету и закурил.
– А что тут за контингент? – спросил он, разглядывая соседние балконы. – Я в смысле этнического состава.
– Кого только нет. Настоящее вавилонское столпотворение. Сейчас лето, на севере сезон отпусков, поэтому много народа из Европы и России. Из Штатов тоже. С Ближнего Востока понаехали – там сейчас жара за пятьдесят градусов и беспорядки всякие. Азиатов маловато – они обычно зимой сюда приезжают.
Потемкин положил было ногу на ногу, но, увидев свою грязную и разодранную штанину, тут же принял прежнюю позу.
– Послушай, душа моя, – сказал он, прикрывая рукой коленку. – Я с большими приключениями сюда добирался и поистрепался весь. Как бы мне одежонку новую подыскать? Да и вообще, предметы быта нужны. Зубная паста там, бритва и все такое…
– Это не проблема, – улыбнулась Беатриче, потягивая шампанское. – Предметы самой первой необходимости уже есть. Косметика у тебя в шкафичке в ванной. В платяном шкафу висят наши фирменные туники – очень удобная вещь, между прочим. Здесь многие в них и ходят. И сандалии тоже на твою ногу есть. Ты же правильные размеры указывал?
– Ну да, конечно.
– Кроме того, на столе лежит каталог, можешь все себе заказать. Или пойти в шоппинг-центр. Ой, забыла тебе про него сказать, извини. Это в блоке «В». Там все известные бренды имеют свои бутики, и есть отличный секс-шоп. Лучшие достижения секс-индустрии на любой вкус…
– Все здорово, – прервал ее Кирилл. – Только я терпеть не могу ходить по магазинам. Они меня просто бесят.
– Серьезно? А я обожаю просто. Шоппинг – это искусство. И совсем не обязательно что-то покупать. Я когда в институте училась, денег ни на что не хватало, копейки считала. Так я ходила в торговые молы, как в музей или на выставку. Заходишь, смотришь на последние достижения в сфере консьюмер гудс[45]. Там так красиво, светло, продавцы тебе улыбаются. Посмотрю, примерю, помечтаю и иду домой.
Потемкин представил себе эту сцену в бутике и умилился.
– А ты где училась-то?
– В РГГУ. Днем секретаршей работала.
У Потемкина опять началось дежа вю. Он подумал, что это все-таки Ева. Просто его кто-то специально так разводит. Но проверить, так это или не так, он уже не мог – телефон остался на ресепшен.
– Слушай, фея, раз ты обожаешь шоппинг, может, ты мне все купишь и принесешь прямо сюда? – предложил он.
Халдейка оживилась:
– Тогда говори, что надо.
– Ева… – Кирилл споткнулся. – Ой, прости, Беатриче… Ты же сама прекрасно знаешь, что надо. Умыться, побриться, одеколон какой-нибудь, пару шорт, джинсы, носки, майки-футболки, банданы, трусы, извиняюсь…
– Я бы тебе посоветовала еще купить смокинг, сорочки, туфли и запонки.
– А это еще зачем?
– На отдельные представления в амфитеатре рекомендуют дресс-код.
– Ты же говорила, что здесь нет никаких правил, – удивился Потемкин. – Какой, к черту, дресс-код?
– Ты не понял. Я сказала «рекомендуют». Правил нет, и, если ты придешь туда в одних трусах или без них, тебе никто слова не скажет. Просто сам будешь чувствовать себя немного не в своей тарелке.
– О’кей, давай туфли и смокинг, только белый, – устало сказал Кирилл. Сам разговор о шоппинге начал его утомлять.
Беатриче задумалась.
– Давай я все узнаю, и тебе выпишут счет.
– Не говори глупости. Ручку дай, пожалуйста.
Она протянула ему свою руку. Это напомнило Кириллу его последний разговор с Машей Лукиной. Он поцеловал фее пальчики и рассмеялся:
– Да не эту ручку! Пишущий предмет!
Теперь рассмеялась Беатриче. Она достала авторучку и протянула ее Кириллу. Потемкин взял чековую книжку и написал в ней «$ 25 000».
– На вот, комиссионные оставь себе.
– Ты такой милый зайчик. – Фея провела рукой по его голове и щеке.
От этого прикосновения по всему телу Кирилла прошла приятная волна. Беатриче положила чек в кармашек и взялась за тележку с грязной посудой.
– Пардон, мадемуазель, позвольте вам этого не позволять, – остановил ее Потемкин. – У тебя есть более важное задание, а это какая-нибудь Айгюль заберет.
– Ладно, пока. – Фея помахала рукой. – Через пару часов все принесу. Если что, ты теперь знаешь, как меня найти.
Она сдула с ладошки поцелуй и ушла. Потемкин зашел в номер, залез в бар, достал портсигар и снова вышел на балкон. Раскумарив косяк, он начал оглядывать окрестности. С этой точки открывалась великолепная панорама. За счет белоснежной поверхности здания создавалась иллюзия, будто он стоит на склоне ледника, плавно спускающегося к безбрежному океану. От основания горы его отделяли два нижних этажа. Вдоль подошвы тянулась полоса травяного газона, прорезанная дорожками. За ней следовала гряда пальм, в сени которых начинался песчаный пляж. Ближе к зданию в шахматном порядке стояли своеобразные шатры, покрытые развевающимися на ветру полупрозрачными балдахинами. За ними в некоторых местах торчали душевые кабинки, ближе к полосе прибоя виднелись шезлонги с зонтичными тентами и возвышался пост спасателей. Несколько в стороне, уже за пределами пляжа, далеко в океан уходил пирс, у которого покачивались прогулочные яхты и катера. Людей на пляже было немного. Они прохаживались или катались на сигвеях по дорожке, лежали в шезлонгах, кучковались вокруг круглых строений, раскиданных вдоль берега. Стоящие по окружности строений столики и суетящиеся, как пчелы возле улья, халдеи не оставляли сомнений в том, что это пляжные бары.
Несмотря на умиротворяющий пейзаж, Потемкин внезапно ощутил тревогу, подобно Дамоклу, в разгар пиршества заметившему висящий над его головой на конском волосе меч. Беспокойство было необъяснимо. На ощупь мир вокруг него был прочен, как монолит здания отеля. Это место представлялось пристанищем обеспеченных и знающих себе цену людей, способных побеспокоиться о собственной безопасности. Однако откуда-то из окружающего этот маленький и уютный мирок пространства, из лазури океана и синевы неба исходила скрытая угроза. Кирилл вдруг почувствовал себя маленькой букашкой, занесенной чьей-то неведомой, но могучей волей на этот остров. И этот кто-то сейчас с интересом рассматривал его через лупу, думая над тем, учинить ли с букашкой очередное развлечение или просто прихлопнуть, чтоб не мучалась.
Елисейский паноптикум
Затушив папиросу, Кирилл проследовал в ванную. Шампуни, гели для душа и прочая гигиеническая дребедень с маркировкой Eden была там в избытке. Приняв горячий душ, он намазался кремом для загара, зашел в спальню и открыл платяной шкаф. Там стояло несколько пар мягких кожаных сандалий и висели белые туники с красным подбоем, по которому бежала черная отельная символика. Ткань оказалась весьма необычной текстуры – непроницаемая и прочная, она была необыкновенно тонкой на ощупь. Вероятно, это был тот самый виссон, который в древности ценился на вес золота и технология изготовления которого затерялась в глубине веков. Надев тунику, Потемкин бросил взгляд в зеркало. Оттуда на него смотрел яркий представитель древнеримского нобилитета. Это был визуальный образ молодого аристократа Вечного города в современной культуре – в эпически-порнографическом кинополотне Тинто Брасса «Калигула», например. Какой-нибудь отпрыск императорской династии Юлиев-Клавдиев, происходящей конечно же от богини Венеры.
– Rubiconem transire. – Дурачась, Кирилл выкинул правую руку в приветствии: – Ave, Ceasar![46]
Проходя через гостиную, Потемкин усмотрел нечто, заставившее его притормозить. Один из фрагментов фрески на потолке явно не соответствовал творению Микеланджело, хотя и был мастерски стилизован под него. Он вдруг воскресил в памяти Потемкина сон трехдневной давности, в котором Кирилл видел покойного отца. Играя протуберанцами, красное солнце вставало над пустыней. Посреди барханов из пепла и щебня виднелись артефакты современной цивилизации – фонарные столбы, остовы зданий, покореженные рекламные конструкции. Подпирающий солнце огромный столб дыма вызывал ассоциации с ядерным грибом. Это придавало светилу вид устрашающий, но в то же время торжественный и даже надменный. «Видимо, какие-то новейшие вариации на тему конца времен», – подумал Кирилл и пошел дальше.
