Вечность - Дмитрий Павлович Шишкин
Макс деликатно изображал глухонемого, что-то высматривая в боковое окно.
– Я всё понимаю, мама, ты же меня знаешь! Не переживай, я за тётей присмотрю!
Вика и её дочь одновременно рассмеялись звонким, хрустальным смехом.
***
Мужчина разлил вино, они сделали по глотку, и он отвёл её к огромному дивану, который, судя по размеру, служил хозяину и кроватью. Вика присела, с удовольствием вытянула ноги, и, наконец, расслабилась. Всё-таки она сильно устала. Он сел рядом, очень близко к ней.
– Кстати, я Макс на самом деле. Не знаю, что случилось тогда со мной, я впервые за много лет представился своим настоящим именем.
Она погладила его по щеке, любуясь уже свежевыбритым лицом.
– Прости, но я всё же ещё раз спрошу, хотя в прошлый раз ты сразу после этого убежал.
– Про семью?
– Да.
– У меня были жена и дочь. Они обе погибли.
– О боже!
– Случилось странное. Авария. Автопилот внезапно отказал, и машина въехала на полной скорости на абсолютно прямом участке дороги в столб. Таких аварий никогда не случалось с автопилотами за всю их историю. Специалисты развели руками – что-то случилось с электронной начинкой, никто так и не понял, что. Два года расследовали.
– И обе – насмерть?
– Нет, дочь ещё была жива, в коме. Её можно было спасти. Но пересаживать сразу несколько органов нельзя – организм бы не справился. Но ведь уже были открытия этих биотехнологов, – на его лице отразились одновременно презрение, злость и боль, – они могли восстановить её. Тем более в лаборатории жены все знали нашу семью. Я ползал перед ними на коленях!
– А они?
– Они весьма артистично уверяли меня, что моя жена всё придумала, что далеко не так они продвинулись и так далее. И пока я бегал за их главным, дочь умерла. Они отключили её от аппаратов жизнеобеспечения, когда остановилось сердце, не стали реанимировать.
– Господи… Как ты перенёс это?
– Я убил тогда впервые.
– Кого?
– Главного. Он был бессмертным. Я всё знал про него и про их программу. Я стоял возле его двери, когда мне позвонили и сообщили о смерти дочери. А перед этим я слышал через дверь, как он кричал кому-то в телефон: «Отключайте! Отключайте её! Иначе он от нас не отвяжется!». Я забил его до смерти, размозжил голову, – кулаки Макса сжались, последние слова он произносил через скрежет зубов.
– Успокойся, прости, прости меня! Я больше не буду спрашивать!
– Эти воспоминания всё равно всегда со мной. Хотя прошло много лет. Может быть, я тебе выговорюсь, и эти мысли отпустят?
Он заплакал. Она прислонилась к его плечу и… тут же глубоко заснула.
***
Проснулась Вика к обеду следующего дня. Макс обнаружился на кухне.
– Я всё проспала, да?
– Ну, я надеюсь, это не последняя ночь в нашей жизни, – весело сказал он, – давай завтракать, я уже с голоду умираю!
Сегодня она стала вдруг стеснительной, поглядывала на мужчину исподлобья, боясь смотреть в глаза.
– Что ты думаешь? – наконец, решилась она.
– Я думаю о нас.
– И?
– Во-первых, твоя дочь. Я не считаю, что всё потеряно. Я знаю всех этих деятелей научных, на каждого у меня есть досье. И никто из них не хочет умирать. Может быть, в этот раз удастся всё исправить? Я стал опытней и циничней. Я смогу заставить их сделать исключение и заняться лечением.
–Ма-а-акс! – она повисла на нём.
– Подожди, – он отстранил её, собираясь продолжить серьёзный разговор, – это не всё.
– Ты всю ночь не спал, да?
– Да. Я думал.
– Дальше! – она испытующе смотрела на него.
– А дальше мы сбежим отсюда. Моё… ремесло и аскетичный образ жизни позволили накопить приличное состояние. Новые документы – тоже не проблема, – он ухмыльнулся, – преступность и коррупция не исчезли даже в мире, управляемом бессмертными. Мы можем уехать куда угодно.
– К морю, к морю, да? Дочка мечтает о море, она даже хотела там умереть!
– Давай к морю. Главное, найти место, где всё проще, первобытнее… Где люди живут простым трудом. Такие места ещё есть. Вот, как раз, как ты хочешь – остров, может, какой-нибудь?
Она смотрела на него и боялась дышать.
– А если и там есть бессмертные? Диктатор, местный миллионер или мафиози?
– Ну, убью одного, подумаешь.
Она поджала губы.
– Я же сказал, что выбрал быть человеком. Я не обманываю. И новая жизнь нам нужна, – он развёл руками, словно открывая целый мир, – но я не говорил, что мы сдадимся или будем жить в норе, прячась от этих. За человечество нужно бороться.
– Только без тебя, Макс, ладно? Ты и так уже много сделал, всех всё равно не убьёшь!
– Можно и без меня, – на удивление легко согласился он, хитро ухмыляясь, – одного убью, если нам лично мешать будет, и всё! Им всё равно скоро придёт конец. Восстание неизбежно, их уничтожат – люди не хотят и не могут жить так, слишком долго они боролись за другую реальность. Люди имеют на это право – это неотъемлемая часть общественного договора. Ешь! – он подал тарелку с пожаренной в ходе беседы яичницей.
Они ели самую простую еду на свете и были в этот момент самыми счастливыми людьми на земле.
Дмитрий Шишкин ©2018
