Юрий Соколов - Ретроскоп
— Чёрт бы его взял, — сквозь зубы ответил Стейбус, но тут же спохватился: — Ячейка уже экранирована?
— Да, шеф! — жизнерадостно ответил Скай. — Ведьмак вас не услышал.
Лен Макферсон был начальником отдела; имел под командованием восемь ячеек и прыгал с одной темы на другую с резвостью блохи на раскалённой сковородке.
— Я ничего не имею против, чтоб он услышал, — усмехнулся Стейбус. — Но всегда предпочту сказать ему лично, что о нём думаю.
— Джентльменский набор изменён, — сообщила Лия. — Оптимизатор[11] «Нордик-8». Плюс адаптированный комплект лингвистиков[12], серия шестьсот четыре, номер…
— Откуда восьмой? — перебил Покс. — Я о нём не слышал. И чем плох был седьмой «Нордик»?
— Не следите за институтскими новостями, доктор, — ответил Скай. — Восьмая версия вышла на прошлой неделе. Платформочку мы вам подготовили чудесную, но она не проверена, и агента вам придётся выбирать на ходу. Когда нам, наконец, разрешат самостоятельные вхождения в новые зоны?
— Тебе — когда рак на горе свистнет, — ответил Стейбус. — Остальным — несколько скорее, я надеюсь.
— Но дома я на своём ретроскопе постоянно делаю это!
— Дома — хоть на ушах стой, а здесь…
— Внимание, доктор Покс, — прервала его Лия. — Канал готов. Подключение — старт — тридцать секунд. Сохранение копии личности в информационном банке института. Соединение с «Кроносом»… Повторное сохранение… Готово!
Устал от скучной и серой жизни? Обратись к нам! — рванулась в мозг Стейбуса вездесущая реклама «Ретродрома». — Хочешь побывать на месте турецкого султана? Обращайся прямо сейчас! Через пару минут в твоём распоряжении будет гарем в триста наложниц! Самые прекрасные и обольстительные женщины!
Ничего не поделать — Институт сравнительной истории имеет прямой выход на «Глобал», где на сервере Академии Времени в обязательном порядке сохраняются последние, свежие копии личностей исследователей на случай потери аналогичных данных института. Нелегалы периодически ломают внешний слой защиты официального «Кроноса», регистрирующего любые новые вхождения в прошлое, а просмотр пси-рекламы подпольного «Ретродрома» является расплатой за вживлённый в мозг синхронизатор. Глава института, профессор Оллентайн, ужаснулся бы, узнав о секрете Стейбуса. Жаль старика — серьёзный учёный, но желает вести исследования по старинке. Так можно совсем отстать от жизни.
Султаны знали толк в любви. Они в совершенстве владели методикой задержки эякуляции. Ты не поверишь на слово — но они имели до сорока девушек за одну ночь! Мы предлагаем проверить! Вернувшись в реальность, ты не сможешь отличить свои переживания от настоящих!
Пси-поток прервался внезапно, и сознание Стейбуса понеслось в глубину прошлого по открывшемуся каналу. Знакомые сверкающие звёзды, похожие и не похожие на настоящие звёзды космоса; ощущение лёгкости — дальняя временная зона…
В первую секунду на выходе он растерялся. Вокруг клубилась неистовым ураганом ярость, ярость!!! Боль, жажда убийства, злорадство и веселье! Довольные снисходительные возгласы. Ободряющие азартные крики!
Ну и платформу ему подготовили… Но ребят винить трудно — они работают вслепую.
Или возвращаться в своё время, или немедленно искать агента наугад — но любым способом спастись от многоголосого мысленного рёва невидимой злой толпы, желающей порвать его на части, на части, на части!..
В такие вот моменты и начинаешь отчасти признавать правоту старика Оллентайна относительно синхронизаторов.
Не было времени прощупывать чужие сознания — шквал эмоций был слишком силён. А пси-фон потенциальных агентов почти одинаков — словно бурлящие озёра магмы. Стейбус нырнул в первое попавшееся, и…
И едва успел увернуться. Меч со смертельным ледяным свистом прошёл над головой, тут же возвратился, но теперь Стейбус (человек из прошлого?) успел подставить под удар щит.
Прямо перед собой он увидел оскаленную пасть в обрамлении всклокоченной бороды, бешеные глаза и крупные капли пота на лбу своего противника. Удар! Удар! Щит гудел от принимаемых им тяжких ударов; правая рука Стейбуса (его агента?) начинала неметь.
Удар! Стейбус парировал последний выпад и сделал ответный.
— Ка-нут! Ка-нут! — орали вокруг. — О-дин!.. Один, молодец! Ты победишь! Ты победишь!
— Э-э-эх!!! — Бородач напротив нанёс ещё один удар. Стейбус увернулся, отчаянно защищая своё (агента) тело от рассекающего воздух железа и своё сознание — от натиска чужих эмоций. И вдруг уловил то, что помогло ему отстроиться от происходящего — тяжёлый запах давно не мытого тела, разгорячённого боем. Проще сказать — отвратительную вонь.
Стейбус не смог бы определить, от кого она исходила — от бородача или от его агента, но сам факт, что он почувствовал омерзение, помог ему сосредоточиться. Воняло, скорей всего, от обоих, но это уже собственная мысль Стейбуса. Для бойцов из прошлого это был привычный, вполне естественный аромат.
Вокруг случайно пойманной спасительной мысли он и начал собирать свою личность, осознавая окружающее всё более детально. Он снова становился доктором исторических наук Стейбусом Поксом — исследователем, работающим по теме «Древняя Скандинавия». И в то же время оставался одним из двух яростных бойцов — то ли Канутом, то ли Одином.
— Э-э-эх!.. — Шагнув назад, Стейбус отразил удар бородатого. — Э-ххх!!! — Вместе с выкриком из оскаленной пасти противника вылетели крупные капли слюны, и Покс мысленно скривился от отвращения.
— О-дин! О-дин! — орала толпа. — Покажи ему, Один!
— Ка-нут!..
Уворачиваясь от ударов, Стейбус всё более вникал в происходящее, усваивая мыслеобразы своего агента.
Поединок. Без доспехов и шлемов — до смерти. Неизвестно, по какому поводу, но дерутся Один — лучший воин в дружине, и Канут — тоже неслабый боец, но до Одина куда ему…
Агент Стейбуса был слишком занят боем, чтобы можно было вытянуть из него личностную ассоциацию и разобраться, кто есть кто.
— Один! Давай! Убей его!
— Сдавайся, Канут! Ты обречён! Ты обречён!
— Ничего не обречён! Нажми, Канут!
Худшую ситуацию для исследователя с синхронизатором эмоций трудно представить.
Симпатии толпы были явно на стороне Одина, хотя возгласами поддерживали попеременно обоих. Стейбус поверхностно просканировал пси-фон зрителей — всё-таки наличие имплантата давало ему некоторое преимущество, ведь у людей из прошлого никаких экранов нет. Ни у кого из присутствующих не было сомнений, что победит Один. Канута здесь не уважают и не любят, хотя многие побаиваются. И никто не считает, что у него есть хоть один шанс на победу.
«Если я — Канут, мне крупно не повезло, — подумал Стейбус. — Умереть мне ребята не дадут, но после Восстановления я буду совсем не тот».
Рёв в толпе нарастал. Стейбус и его противник двигались по кругу. Их мечи кромсали воздух с такой скоростью, что казалось — пространство между бойцами вот-вот развалится на части.
Не в силах сосредоточиться и попытаться уйти по цепочке в сознание другого человека или активировать канал возврата в своё время, Покс впервые пожалел, что, согласно основному закону ретроскопии, воздействие на сознание агента принципиально невозможно. Это гарантировало исследователя от неправильных шагов и, как следствие, изменения прошлого, но сейчас могло стоить Стейбусу жизни. То есть, той, к которой он привык. При Восстановлении некоторые фрагменты личности неизбежно теряются, а насколько важным окажется утерянное — бог весть…
Ах, как бы он сейчас помог Кануту! Покс уже не сомневался, что он именно Канут — слишком уж уверенно действовал другой викинг, слишком большой перевес над ним имел и всё время наступал. Лучший боец в дружине… Канут явно нуждался в помощи, а Стейбус в свободное время увлекался классическим фехтованием — не то же самое, что бой на мечах, но сейчас именно резкая смена стиля могла помочь одному из поединщиков победить. Один раз — только один раз достать вонючего здоровяка напротив длинным, на одну треть заточенным мечом! Стейбус и сам не замечал, как всё больше и больше отождествлял себя со своим агентом, теряя только что обретённую пси-независимость.
— Нидинг! — заорал бородатый, не прерывая серии рубящих ударов. — Низкий трус! Хватит бегать от меня! Остановись и сражайся!
Стейбус почувствовал, как мозг затопляет неудержимый поток слепой ярости. То ли это была реакция викинга на оскорбление, то ли его личный ответ на угрозу психической смерти в чужом теле. Он не просто остановился — начал стремительно наступать, окончательно позабыв, кто он такой и где находится. Всё ещё не имея никакого понятия, за что его агент хотел убить потного бородача, Стейбус вдруг почувствовал с ним полную солидарность. Постоянно отступая и экономя силы во время первого этапа поединка, его агент чувствовал теперь не усталость, а невероятный душевный и физический подъём. Викинг по-прежнему предпочитал не наносить удары, а парировать чужие, а то и вовсе уходить от них, ловко уклоняясь в стороны; но теперь он перестал отступать и кружил вокруг бородача, без конца тревожа его многочисленными ложными выпадами.
