Александр Розов - Волонтеры атомной фиесты
…Три минуты на сервировку, и вот уже на столе бутылка, чайник, чашки и сэндвичи.
- Эх… — произнес майор Атлари, сделав глоточек виски, — …Империалисты все заодно: японцы, янки, европейцы… А мы? Просто, оборонительный союз. Вот если бы Уния…
- Уния, — сказал Корвин, — штука непростая. У империалистов договариваются оффи, им плевать на интересы людей, люди для них — скот на ранчо. А у нас все иначе. E-oe?
- Про империалистов ясно! — отозвался майор, — А про людей, я не понял, что ты сейчас сказал. Я же начал с того, что нашим людям нужна Уния. Я прав или не прав?
- Уния, это как бизнес-партнерство, так? — спросил меганезийский штаб-капитан.
- Так, — моментально согласился бугенвилец.
- …А в бизнес-партнерстве, — продолжил Корвин, — все начинается с трех вопросов: кто вкладывает ресурсы, кто рулит, и как делятся доходы. Так?
- Так, — повторил бугенвильский майор, — то же самое говорит леди Тринити. Я уловил и знаешь что? Адмирал Оуноко тоже уловил. Он сказал: «Это прямой подход, и вариантов всего два: или нези будут жрать всех соседей по одному, начиная с самого слабого, или будут по-соседски договариваться со всеми, даже с самым слабым». Да! Наш адмирал — дядька с мозгами, а не просто так. А знаешь, что он сказал дальше: «Самый слабый сосед, конечно Автономия архипелага Луизиада, цепь островов на юго-восточном хвосте Папуа. Поглядим, что нези сделают с ними». Адмирал поручил это мне.
Сделав паузу, бугенвильский майор долил виски в чашечки и пояснил.
- Если я оденусь, как береговой папуасский фермер, меня хрен отличишь. И, я отследил ситуацию. Правда, я не видел самого начала, когда полевой командир Куа-Кили выбил с Луизиады буржуев австралийцев и их папуасских марионеток, и стал президентом. Но я посмотрел, что было: реальные золотые прииски, всего 10 тысяч жителей на трех крупных островах, и один городок. Силы Куа-Кили всего бойцов двести, и вы бы легко могли его сожрать. А вы этого не сделали, и честно договорились про дележку золота: его доля за место, а ваша доля за работу и сбыт. И все закрутилось, как договорено. А в начале этого года, Куа-Кили сам понял: править страной у него не получается. Не его уровень. И сдал полномочия вашему комиссару. Теперь Куа-Кили живет, как бизнесмен. Доля в золотых приисках Мисима у него, и у его парней-подельников осталась. И что?
- Западная пресса написала: «меганезийская оккупация Луизиады», — заметил Корвин.
- Мне, — произнес Атлари, — трижды насрать, что там написали австралийские буржуи.
Штаб-капитан Корвин сделал глоток и чашки, закурил сигару и сообщил:
- Да, у нас принцип: честно договариваться с адекватными соседями. Договориться о военном союзе для защиты наших стран несложно, тут ясная цель и ясные правила. А договориться об Унии сложнее, потому что надо договориться о единых правилах для граждан внутри каждой из наших стран. А на данный момент правила в Конфедерации Меганезия совсем не такие, как в Автономии Бугенвиль. Ты согласен, майор?
- Вот ни хрена не согласен, — ответил бугенвилец, — ты намекаешь, что у вас Лантонская Великая Хартия, а у нас военная диктатура. Так что ли?
- Я не намекаю, а просто говорю: системы разные, и правила разные.
- Будто, в Меганезии правила везде одинаковые! Я, между прочим, в курсе, что у вас на каждом архипелаге, или даже на отдельном атолле, свои правила. Где-то рулят какие-то партнерства военных резервистов, а где-то полинезийские короли, как в древности.
- Этого никто не отрицает, — сказал Корвин, — но у нас везде, на любом моту, соблюдается Хартия. И Верховный суд может в любой момент где угодно проверить, а, если хоть один артикул нарушен, так врезать тамошнему правителю, что тот улетит в космос! Прикинь?
Бугенвильский майор выразительно выпучил глаза и почесал пятернями шевелюру.
- Ну, я прикинул. И знаешь: ваша Хартия состоит просто в том, чтобы одни канаки не прессовали других канаков. Тоже мне, формула Эйнштейна. Наш адмирал Оуноко, если разобраться, соблюдает то самое, про что и написана ваша Хартия. Да, адмирал Оуноко диктатор. Ну, и хрен ли? У вас мэр атолла Этена подписывается: «Диктатор Йожин».
- Верховный суд, — напомнил Корвин, — по Хартии: независимый проводник воли foa. И действуют общие правила: социальные взносы, конкурсное назначение правительства, запрет торговли землей и морем, запрет финансовых банков и политических партий…
- Стоп-стоп-стоп! — перебил майор Атлари, — не грузи на меня, я не политик. Скажи по-человечески: у нас будет Уния, или мы с этими проблемами завязнем в бюрократии?
- Это не бюрократия, Атлари. Про каждый артикул Хартии ясно, для чего он нужен.
- Может и так, — проворчал майор, — но адмирал Оуноко не захочет, чтобы какой-то суд диктовал ему: это — делай, это — не делай. И я его понимаю. Я бы тоже не захотел.
- Понятно, — Корвин кивнул, — значит, наша Уния в начале должна формулироваться по минимуму. Как на этапе притирки рабочих на мини-фабрике или бойцов в звене.
- Вот! — майор ударил чашкой по столу, — Наконец-то, блин, ты сказал по-человечески! Притирка в команде. А я не мог понять: что у Тринити за «буферный период» такой?
- Я еще не читал текст, который составила Мип Тринити, — заметил Корвин.
- А ты прочти, ладно? — Атлари хлопнул его по плечу и положил на центр стола футляр с оптическим диском, — Прочти-прочти, может, подскажешь что-нибудь.
- Я прочту и подумаю, — сказал меганезийский штаб-капитан, убирая футляр с диском в карман своей армейской жилетки, — а что пишет утренняя вражеская пресса?
- Вражеская пресса сегодня не пишет! — весело сказала бугенвилец, — Вражеская пресса бьется в припадке бешенства и фонтанирует пеной из пасти.
…
То же самое утро 13 декабря 2 года Хартии. Папуа, Порт-Морсби.
Иероним Меромис, 50-летний премьер-министр Республики Папуа — Новая Гвинея, был довольно смелым, но весьма осмотрительным человеком. По причине смелости, он сам остался в столице, хотя переехал из виллы в 5-звездочный отель, надежно охраняемый австралийским спецназом. А по причине осмотрительности, он переправил всю семью в Сидней, а то мало ли что. Политический нюх подсказывал премьеру Папуа, что вся эта грандиозная затея с «наведением порядка» под видом маневров «Sabre diamond» ничем хорошим не закончится. И нюх не подвел матерого папуасского политика. Сейчас, за утренним кофе, принесенным горничной прямо в апартаменты (5 звезд — это сервис!), Иероним листал на экране ноутбука страницы свежих сетевых газет и уже не нюхом, а обычным папуасским здравым смыслом осознавал: ситуация начинает развиваться от плохого к худшему, неудержимо двигаясь к совсем хреновому. Новости были такие:
* Ночью, по необъяснимой причине (возможно, из-за диверсий) сгорел Лаэ, второй по величине и транспортно-экономическому значению город в стране.
* Некто провел точечные бомбардировки аэропортов и морских портов Вевак, Ванимо, Маданг на северном побережье и аэропорта Рабаул на острове Новая Британия.
* Штаб «Sabre Diamond» приказал начать переброску в Папуа 20 тысяч миротворцев из Бангладеш через аэропорт Джаяпура в западной (индонезийской) Новой Гвинее.
* Спецназ Индонезии по санкции штаба «Sabre Diamond» взял под контроль западный сектор большого острова Новая Британия, включая городок Кимби и старый аэродром.
* Командующие маневрами генерал Птижан и адмирал Ламборн убеждены в том, что правительство Папуа поддержит экстренные меры по защите мира и порядка.
…Дочитав до этой новости, премьер-министр Меромис пробормотал вслух папуасское ругательство, суть которого сводилась к тому, что генерал Птижан и адмирал Ламборн появились на свет не так, как свойственно гуманоидам, а вылупились из яиц вонючей многоножки, питавшейся экскрементами казуара. Высказав это замечание, далекое от политкорректности, премьер вытащил из мини-бара бутылку джина, и рюмку, чтобы с помощью пары унций алкоголя снять нервный стресс. И тут раздался звонок.
- Ну, кто там еще? — буркнул Иероним Меромис, подняв трубку телефона внутренней отельной сети.
- Доброе утро, сэр, — ответил дисциплинированный австралийский коммандос, — у нас джентльмен на блок-посту, он назвался Хэлл Зиппо, предъявил сейшельский паспорт и служебный ID транспортного менеджера леспромхоза Муио.
- Хэлл Зиппо? — переспросил премьер, — А спросите от кого он.
- Мы уже спросили, сэр. Он сказал: от Ахава Гобу, директора леспромхоза, и на вашем сотовом телефоне должно быть SMS от мистера Гобу.
- SMS? Подождите, минуту… — премьер взял свой «коммерческий» телефон, и быстро прокрутил список непрочитанных SMS, среди которых действительно нашлось то, что отправлял Ахав Гобу (директор немаленького лесного предприятия, принадлежащего Меромису). Текст был следующий:
«Есть большая проблема но Хэлл Зиппо знает как решить».
