Вячеслав Морочко - Увертливый
– Пока ничего сказать не могу. Нам дали ориентировку, что конкретно искать.
– Дал Виталий?
– Без комментариев.
Петр чуть не сказал: «Вы меня заинтриговали». Но нарываться не стал.
4.
Через сорок минут они подъехали к дому. Вызвали участкового. Он пришел не один, а привел с собой двух понятых (старика и старушку) Кого еще можно найти в рабочее время? Следователь и оперативные работники склонились над листочком ориентировки, потом обсудили тактику и разбрелись по квартире. Кудрявый следователь занялся библиотекой. Судя по всему, она не сразила его так, как Виталия. Впрочем, капитана интересовали не столько книги, сколько возможность использования их, в качестве тайников. Самым тщательным образом были обшарены ящики столов, карманы висевших в шкафу и в прихожей одежек. На кухне заглянули во все кастрюльки, в санузле – в бачок туалета. «Разобрали», осмотрели диван, ощупали, простучали пол под диваном. Заглянули во все щели, перебрали все чехлы и футляры. Они не говорили, что ищут, однако, судя по лицам и действиям, – именно то, что он накануне свез на помойку.
«Признайтесь, вы готовились к обыску?» – спросил, наконец, следователь, словно прочтя его мысли. «Разве вы меня предупреждали?» – спросил в свою очередь Петр.
– Но вы сказали, что Чернов вам звонил.
– Хотите сказать, он добился ордера и тут же посоветовал мне, готовиться к обыску?
– Знаете, говорят, против самого честного человека при обыске можно что-нибудь накопать. А если ничего не нашли, то это втройне подозрительно.
– Байка «опричников» тридцать седьмого года.
– А вы откуда знаете?
– Из мемуаров бывших зеков.
– Вот вы что почитываете!?
– Я многое что почитываю. Лучше скажите, когда мне вернут ноутбук? Он нужен мне для работы.
– Вещдоки хранятся при уголовном деле до окончания суда, то есть до вступления приговора в законную силу. Но я думаю, в течение месяца вы его получите, если только… сами останетесь на свободе.
– Вот как!? Меня могут привлечь?! Интересно, за что?
– Скажите, фамилия Воронин вам что-нибудь говорит?
– Первый раз слышу.
– А этот человек вам знаком?
Ему предъявили фотографию Виктора Сергеевича с почерневшим лицом. На фото он будто спал.
«Разрешите? – Галкин взял карточку в руки. – Странное дело. Мне кажется, это лицо я вчера видел».
– Где?
– На фотороботе.
– Вы видели фоторобот!?
– Виталий показывал.
– Он не должен был этого делать!
– Извините, претензия не ко мне. Это труп?
«Да. Скажите, а вам его не жаль? И еще – вот этого?», – капитан показал фотографию тела водителя – Володи.
– Этого жаль.
– Почему?
– У него добрее лицо.
– Не пойму вас: то ли вы циник, то ли идиот?
– Чем вы не довольны? Вы спрашиваете, я отвечаю.
– Имейте в виду, мы все выясним!
– Ради бога!
– Расскажите, как вы узнали, что обворованы?
– Разве Виталий… Простите! Чернов вам не рассказывал?
– Хотелось бы услышать от вас.
– Я узнал об этом в аэропорту Шереметьево-2 от Виталия Андреевича, когда мы прилетели в Москву. А он узнал об этом по телефону, возможно, даже от вас.
– А потом?
– А потом приехали к вам с сотрудниками, которые составили фоторобот.
– Я не об этом хотел вас спросить.
– А о чем?
– Ладно, у нас еще будет время побеседовать. Кстати, вы завтра встречаетесь со своими сотрудниками?
– Обязательно.
– Я должен вам сообщить, что сегодня мы привлекали их на опознание.
– Они опознали?
– Да.
– Значит, теперь нам никто не грозит?
– Два человека убиты! А вы радуетесь!
– Два бандита! Что это – несчастный случай или разборка?
– Чернов утверждает, что именно вы могли бы на это ответить.
– Рад бы, но к сожалению, помочь не могу.
– Знаете, я скажу, что меня настораживает: вы подозрительно уверенно держитесь. Вы как будто бравируете.
– Я спокоен, потому что сегодня, наконец-то, хорошо выспался.
– Вы плохо спите?
– Мы только вчера прилетели. Знаете, в этих поездках часто бывает не до сна: не хочется ничего пропустить.
Сейчас мы уйдем, но предупреждаю вас, радоваться пока рано. И, пожалуйста, не выезжайте из города, до окончания следствия.
– Но ведь я не подследственный!
– Вы важный свидетель. В крайнем случае, сообщите, куда поедите, и как с вами связаться.
– Согласен.
– И вот еще что, Чернову лучше не звоните.
– Да мне теперь как-то и не удобно.
– Вот и не надо.
– А если он сам позвонит?
– Говорите, что считаете нужным.
– Спасибо. Я так и сделаю.
5.
На следующее утро, когда уже рассвело, Галкин глянул в окно на слякотный мартовский двор, припорошенный снегом, и заметил «лишнее» авто – темно-синюю «Ниву», прятавшуюся за невысокой кирпичной оградой, отделявшей от остального двора контейнер с мусором. «Лишней» она была по сравнению с зафиксированной накануне панорамой.
«Надо взглянуть», – подумал Петр, оделся, вышел и, пробежавшись по лестнице, принес домой палки, доски, полиэтиленовые бутылки и прочий крупногабаритный мусор, забытый на площадках и способный засорить мусоропровод. С полным мусорным ведром он выскочил во двор, домчался до контейнера, избавившись от мусора, обогнул кирпичную стену и вернулся домой, зафиксировав в памяти «лишнюю» машину и ее регистрационный номер. Галкин почему-то не сомневался, что это и есть пресловутая «наружка», выставленная по принципу «лучше поздно, чем никогда». Вернувшись домой, он убедился в этом, наблюдая через окно, как две черные фигуры, выбравшись из «Нивы», полезли в помойку изучать, что он скинул в контейнер.
Потом Галкин вспомнил, накануне обещал бухгалтерше подъехать, забрать платежки и подкинуть ее в налоговую инспекцию. Он быстро позавтракал, оделся, спустился вниз и двинулся на платную стоянку. Через несколько минут Петр уже заводил машину и звонил женщине, что выезжает. На улице он остановился, вышел, поставил «дворники», достал тряпочку и стал протирать окна и капот, пока к стоянке не вырулила знакомая «Нива», которую он теперь называл «машиной сопровождения», и только тогда сел за руль и поехал по своим делам.
В дороге из головы не выходил вопрос следователя: «Признайтесь, вы готовились к обыску?». Он ведь и вправду готовился. Хотя «шмон» у себя устроил позавчера, а неприятный звонок от Виталия поступил лишь на следующий день. Мучил вопрос: можно ли звонок считать предупреждением (пусть запоздавшим) или это все-таки – провокация?
Татьяна Петровна встретила его с испуганным лицом. Она дала тапки, пригласила в комнату и зашептала: «Петр Иванович, что вчера было?!»
– Догадываюсь, вы посетили морг.
– Откуда вы знаете?
– От следователя.
– Там были эти, которые нас собирались «доить». Кто-то их порешил! Обоих! Они спрашивали? Не знаю ли я, чьих рук это дело?
– Покойники?
– Да что вы такое, Петр Иванович говорите!? Милиция! А один – тот, что с седой головой, все допытывался насчет вас.
– Чего он хотел?
– Интересовался, знали вы их раньше или нет.
– И что вы сказали?
– Откуда мне знать ваших знакомых!
– Правильно! Татьян Петровна, хочу посоветоваться. Ноутбук мне вернут не раньше, чем через месяц – так сказал следователь. Как мне быть? Может быть, я пока возьму напрокат?
– Если после поездки у вас деньги остались. Это удовольствие стоит около двухсот долларов в месяц.
– Думаю, наскребу.
– Тогда вот вам адрес фирмы проката компьютеров. Я когда-то сама пользовалась. А это – сегодняшние платежки, которые я напечатала.
– Спасибо, Татьяна Петровна! А теперь собирайтесь, поедим в налоговую, как договаривались.
Сев за руль, Галкин внимательно огляделся, и только найдя глазами знакомую «Ниву», успокоился и тронулся с места. Высадив бухгалтера, он поехал искать контору проката и скоро нашел.
Оказалось, что ноутбук надо заказывать за три дня. Так он и сделал – заказал и компьютер, и принтер. А пока суд да дело посоветовали пользоваться оргтехникой в «Интернет-кафе». Заведение находилось рядом, и он зашел посмотреть. Ему понравилось, что народу – немного. Впрочем, выбора все равно не было. Выйдя из «Интернет-кафе», он отыскал глазами «Ниву» и только тогда поехал в банк. Сдал «операционистке» платежные поручения, получил выписки из расчетного счета и отправился в институт, предварительно убедившись, что «Нива» – на месте. Все это время его исподволь покусывала мысль, от которой он не то чтобы отмахивался, а, как обычно, – увертывался.
Еще у конторы проката Петр обнаружил с внутренней стороны бампера маячок и понял, почему так четко «Нива» следовала за его машиной. Он колебался оставить его или выбросить. В конце концов, чтобы не вызывать подозрения, решил не трогать.
Наконец, он добрался до института, и как только «Нива», подъехала, – вошел в здание. Многие люди здоровались с ним так, как будто виделись только вчера, и никакой Италии не было. Татьяна Петровна из налоговой инспекции не возвращалась. А банковские документы нужно было передать только ей. Пока ждал, подошел Петров.
