Владимир Владко - Аргонавты Вселенной
Это продолжалось уже несколько дней, но сигналы с Венеры, очевидно, не доходили до Земли. Ответа на радиограмму не было… Земля настойчиво передавала один и тот же призыв к экспедиции Рындина, который принял Ван Лун. Тем более упорно он продолжал передавать свою радиограмму Земле: ведь Ро" дина беспокоилась за судьбу аргонавтов Вселенной.
Кроме того, перед путешественниками возникло несколько новых задач, в решении которых могла помочь только Земля. Прежде всего они не знали, как везти на Землю инфрарадий, представлявший собой весьма опасный груз. Ведь никто не мог сказать, как будет действовать на новый элемент коварное космическое излучение, через мощные потоки которого придется пролетать межпланетному кораблю по пути на Землю.
А в том, что инфрарадий чрезвычайно опасен, Галя убедилась собственными глазами. Это произошло на следующий же день после того, как было установлено, что новый минерал действительно содержит в себе соли инфрарадия.
Девушке трудно было представить себе, что в серо-зеленых неприглядных камушках действительно может содержаться огромное количество энергии, о котором говорил Рындин. Как же эта энергия может выйти наружу, привести что-то в действие, дать силу машинам или котлам?.. И Галя честно рассказала о своих сомнениях Вадиму Сергеевичу.
Выслушав ее, Сокол посмотрел на Рындина и предложил:
– Если Николай Петрович разрешит, я проведу маленький эксперимент, который покажет Гале, с чем мы имеем дело.
– А что вы хотите сделать, Вадим? – поинтересовался Рындин.
– Маленькую активизацию миллиграмма солей инфрарадия. Ведь я говорил вам, что мне удалось установить такую возможность. Натолкнуло меня на эту мысль то, что инфрарадий активизируется сменой радиочастот. И я убедился, что альфа-частицы оказывают на него еще более бурное воздействие. Если вы разрешите, я продемонстрирую это.
Рындин согласился, и Сокол тут же принес из лаборатории тоненькую пробирку со следами радия, которой он пользовался при изучении интенсивности космических лучей. Затем он отделил крупинку инфрарадия и положил ее на большую и толстую доску из твердой пластмассы, легкой, но прочной и плотной, как мрамор.
– Вам не будет жалко, если я испорчу один из ваших шомполов, Ван? – обратился он к своему другу.
– Пожалуйста, Вадим, – сказал Ван Лун, вручая Соколу тонкий медный прут.
– Сейчас я активизирую эту маленькую частичку солей инфрарадия, которая лежит на доске, – деловитым тоном произнес Сокол. – Мне помогут следы радия, находящиеся в пробирке. Внимательно смотрите, Галиночка. Это достаточно редкое явление – во всяком случае, на Земле оно еще никем не наблюдалось.
Он на мгновение погрузил конец шомпола в стеклянную пробирку и тотчас же вынул его.
– Надеюсь, этого будет вполне достаточно. Инфрарадий должен реагировать очень активно. Но придется минутку подождать. Мне не хочется оставлять пробирку в таком опасном соседстве.
Он отнес пробирку в лабораторию. Возвратившись оттуда, Вадим взял толстую доску с лежавшей на ней частичкой минерала и положил ее на пол у дальней стены каюты:
– Так будет безопаснее!
Затем он отошел от доски, насколько позволяла длина вытянутой руки и шомпола, протянул шомпол к белой доске и дотронулся им до крупинки минерала.
Галя невольно отпрянула и прикрыла глаза рукой – на доске вспыхнул ярчайший свет, словно на ней родился кусочек Солнца. Свет сиял ярче вольтовой дуги, ярче самой мощной вспышки! Сухой, палящий жар, как от расплавленного металла, распространился по каюте.
– Достаточно, Вадим, хватит! – воскликнул Рындин.
Послышался звонкий треск: это, не выдержав жара, лопнула толстая доска из пластмассы. От нее поднималась серая струйка дыма.
Быстрым движением руки Сокол отдернул шомпол. Ослепительный свет погас так же неожиданно, как и возник. Казалось, в каюте сразу стало темно. Только светился раскаленный добела конец медного шомпола, с которого медленно падали капли расплавленного металла, да сильно разогревшаяся доска излучала все такой же сухой жар.
– Хорошая температура, – пробормотал Ван Лун, не отводя взгляда от доски. – Замечу: этот кусочек цел, не сгорел! Лежит на доске. Удивительно, как это может быть, Вадим?
Сокол задумчиво взъерошил кудрявые волосы.
– Затрудняюсь сказать пока, Ван, – ответил он. – Очевидно, здесь происходят совсем другие процессы, ничего общего не имеющие с горением, о котором вы говорите. Я даже не думаю, что инфрарадий разогревается сам. Возможно, он остается холодным и нагревается лишь механически от предметов, находящихся около него.
– Как остается холодным? – удивилась Галя. – А этот жар, от которого расплавляется металл? А свет?
– Все это – результат освобождения энергии инфрарадия. Под воздействием излучения радия он начинает очень активно распадаться. Приблизив к нему не ничтожные следы радия, а значительное его количество, мы, вероятно, получили бы гораздо более сильный эффект, к слову оказать, небезопасный для окружающих. А в таких условиях, как мне представляется, эта крупинка инфрарадия сияла бы непрерывно и излучала тепло на протяжении десятков лет. Вот вам и энергия инфрарадия, Галя! Теперь видите, что это за минерал?
Галя молчала. Она была поражена. Вместо нее заговорил Рындин.
– Ваш эксперимент, Вадим, навел меня на некоторые размышления, – сказал он. В его голосе звучали нотки озабоченности. – Прежде всего уберите остатки минерала. И храните их пока что в свинцовом шкафу. Не надо рисковать. Дальше: нам нужно привезти на Землю инфрарадий, и возможно больше, не так ли?
– Конечно! – тут же откликнулся Сокол.
– Следовательно, придется сделать несколько вылазок за ним в пещеру. Печальный опыт Гали показывает нам, что здесь нужны серьезные предосторожности, а они затруднят работу. Начнем с того, что переносить минерал придется в свинцовых сумках.
– Их можно сделать из свинцовых листов, – вставил Сокол.
– Правильно. Однако этого мало. Свинцовые сумки нейтрализуют влияние минерала только при переноске. Но собирание его ведь тоже опасно. Органическое стекло шлемов наших скафандров имеет примесь свинца, правда очень маленькую, но, я надеюсь, этого хватит. Не надо только близко наклоняться к минералу. Вы говорили, Вадим, что инфрарадий излучает больше всего альфа– и бета-частиц, а гамма-частиц сравнительно очень мало?
– Да, Николай Петрович. Это одно из удивительных его свойств.
– Нам это сейчас на руку. Альфа– и бета-частицы обладают очень небольшой проникающей способностью, в отличие от гамма-частиц. Но все же при сборе минерала надо быть очень осторожными. А вам, Вадим, придется еще раз тщательно измерить активность излучений минерала, особенно в пещере. От этого, как вы понимаете, будет зависеть продолжительность нашего пребывания под землей. Дальше. Скафандры придется держать не в каюте, а в одном из шлюзов астроплана. Их наружная поверхность под воздействием альфа– и бета-частиц может стать радиоактивной и тоже опасной для нас.
– Понятно, Николай Петрович, – согласился Сокол. – Я займусь этим.
– Хранить инфрарадий будем пока что не в астроплане. В нашем ущелье много небольших пещер. Посмотрим, как будет вести себя собранный минерал. Но вот как везти его на Землю – решительно не знаю, – сокрушенно сказал Рындин. – Космическое излучение может устроить нам такую реакцию, что мы и костей не соберем. Судя по вашему эксперименту, Вадим, можно ожидать, что космические лучи будут активизировать инфрарадий еще сильнее.
– Вполне возможно… А если защитить минерал во время полета свинцовыми листами? – высказал предположение Сокол.
– Вы забываете, что они понадобятся нам самим, дорогой мой. Свинцовых листов у нас не так много. Нет, это не подходит… Могу сказать только одно: если нам не удастся найти способ защиты инфрарадия от космического излучения – придется отказаться от мысли везти его на Землю. Да, да, Вадим, я понимаю, что вам трудно согласиться с этим. Но мы не можем рисковать судьбой всей экспедиции! – твердо заключил Рындин.
– Думаю, слово «рисковать» здесь слишком деликатное, – отозвался Ван Лун. – Полагаю, мы просто взорвемся по дороге, если не упакуем инфрарадий очень-очень хорошо.
Сокол молчал. По его расстроенному лицу было видно, что ему трудно примириться с мыслью о невозможности привезти драгоценный минерал на Землю. Но он лучше других понимал, что Рындин совершенно прав. Нужно во что бы то ни стало найти способ защитить инфрарадий от влияния космических лучей. Но что это за способ? Как найти его?..
В тот вечер Галя Рыжко долго не могла заснуть. Она лежала в гамаке и думала о страшной силе, заключенной в инфрарадий. А с виду он такой простенький, неприглядный. Какие-то камушки… ну, светятся в темноте. Конечно, забавно, но… Нет, это прямо досадно: если бы камушки не светились, она наверное прошла бы мимо и не обратила на них никакого внимания. Неужели и ультразолото будет таким же незаметным?.. Нет, такого не может быть! Само название-то какое заманчивое, красивое: ультразолото! Интересно, как оно выглядит? И кто из них его найдет? Наверно, Вадим Сергеевич. Он даже говорит, что оно должно быть где-то близко…
