Дмитрий Григорьев - Кровь или семьдесят два часа
Но страхи были напрасны. Ее Дича уже планировал, каким забором они будут огораживать участок, деревянным или проволочным. К майским праздникам кредит в банке был оформлен, и новоиспеченные домовладельцы въехали в свой святовалентинов подарок.
Первым, по настоянию Лели, в дом запустили кошака, и он тут же затерялся в бескрайних просторах нового жилища. Два дня его никто не видел. Но вскоре его местонахождение выдал сшибающий с ног запах мочи из дальнего угла с коробками изпод домашнего скарба. Шло время, а мяукающий мохнорыл к новому дому привыкать не хотел. Да и вовсе не дом это был для него, а так, большая уборная. Прикинувшись слепым котом Базилио, он в упор не хотел замечать ящик с песком и продолжал свое мокрое дело по всем углам. Но тут он жестоко просчитался. Процесс перепрофилирования с содержания кота-производителя на собаководство шел полным ходом. Несмотря на потрепанный покупкой дома бюджет на кастрацию хозяин с удовольствием отыскал скрытые резервы. Но и тут этот плоскомордый писающий мальчик насолил хозяевам.
— С вас шестьдесят долларов, — ошарашили Дичу в лечебнице.
— Мы же договаривались на двадцать пять! — У вашего кота одно яичко было не опущено и сидело в брюхе. Так что пришлось делать полостную операцию.
— Вот же гад! — возмутилась Вича. — Опустил меня на целую кофточку.
— Зря мы его все-таки не отдали Тимохе, — беззлобно ворчал Дича.
А тот как знал, и полгода назад переехал жить в Атланту, подальше от своей бывшей жены и поближе к родителям.
— Никуда не денется. Напоим кошака до бесчувствия и отправим посылкой, — с серьезным видом предложил Дича.
— Тогда и меня отсылай вместе с ним! — припугнула Вича.
Так субсидированный Тимохой кошак остался в Балтиморе и стал исправляться. Обнаружилось, что кастрация оказывает удивительный эффект на зрение. После операции кот сразу же нашел свой ящик с песком и с тех пор никогда не терял его из виду.
Закончив эпопею с мяукающим вредителем, Дича переключился на благоустройство их нового жилья. Теперь дом то и дело оглашался криками и крепкими словечками хозяина в адрес молотка, все время норовившего стукнуть по пальцам и прочих инструментов участвующих в членовредительстве. Процесс привыкания к многочисленным дверям тоже был не из легких.
Устав от прищемленных пальцев и набитых шишек, Вича решила поотрывать с дверных косяков все мезузы.
— Похоже, эти еврейские письмена настраивают дом против нас, — заявила она.
Сказано-сделано. Дича очистил дверные рамы от религиозных предрассудков, да только вот синяков и шишек почему-то не убавилось…
За непрекращающейся наладкой уюта их и застали соседи, которые пришли знакомиться. По негласной американской традиции каждая соседняя семья должна была принести что-то испеченное своими руками. Но поскольку пришедшие соседи неплохо изъяснялись по-русски, то вместо выпечки в руках у них была бутылка вина и коробка шоколадных конфет. Вича тоже не ударила в грязь лицом и встретила их во всеоружии. В перерывах между руководством благоустройством она занималась кулинарными изысканиями, и теперь в холодильнике своего часа дожидались всякие вкусности. И немудрено. Ведь целая полка на их кухне была отведена под поваренные книги. Вича давно снискала себе славу доброй хозяйки, а ее разносолы были предметом зависти Дичиных сослуживцев. Время от времени у него на работе устраивали обеды под названием «удачный горшочек». Традиция эта пришла с первыми переселенцами из средневековой Англии и представляла собой совместную трапезу всего поселения. Каждая семья приносила горшочек с едой.
Причем каждая хозяйка приносила то кушанье, которое ей удавались лучше всего.
«Удачный горшочек» дожил и до наших дней, и продолжает сближать сотрудников американских компаний. Втянулся в эти праздники живота и Дича. А вскоре он вообще стал звездой этих вкусных посиделок. Тогда как каждый работник из года в год приносил одну и ту же стряпню, Дича всегда появлялся с чем-то новеньким. Его Вича не любила повторений и все время выискивала не опробованный еще рецепт. В ожидании скорых визитов новых соседей по улице, она и в этот раз зарылась в свои кулинарные книги. Мерный шелест страниц завел ее в дебри восточной кухни. Она потерялась в море необычных названий продуктов и ингредиентов. Как в забытье, Вича бродила среди неизвестных приправ и ароматов, пока не наткнулась на красные лепестки клевера и проросшие ростки люцерны. Что-то далекое-далекое и до боли знакомое вдруг защемило сердце…
Она снова была неокрепшей помощницей кухарки в замке герцога. Спрятавшись меж закопченных котлов, она разбирала узелок, который ей только что передала мама. На самом верху лежали травы для настоев и паровых ингаляций, составленные ее отцом. Под ними были резные деревянные фигурки и украшения, присланные ее братьями. Из маленького сафьянового мешочка ей на ладошку высыпалось несколько капелек янтаря.
Слабые лучи света, проникавшие в кладовую сквозь полуприкрытую дверь, заиграли внутри камешков, и созвездие маленьких солнышек согрело ее сердце. Она грустно улыбнулась желтым зайчикам, прыгавшим вокруг нее.
— Ничего, — ласково сказал она им. — Когда-нибудь мы снова вместе понежимся в теплом прибрежном песочке! На дне узелка были припрятаны высушенные лепестки красного клевера и ростки люцерны.
«Не перепутай! — вспомнила она недавний разговор с мамой. — Клевер дамам, люцерна кавалерам».
— Я помню, помню. Как там у нас дома? Рассказ про их житье-бытье чудесным бальзамом ложился на душу Венди. Она готовила бесплодное варево для семьи герцога и вновь возвращалась к маминой истории про своего серого выкормыша. Ее волчок уже здорово подрос. Иногда он приходил к их дому и сидел на краю опушки, жадно высматривая свою приемную родительницу. Так и не дождавшись ее, он тоскливо подвывал и брел обратно в лес, чтобы вскоре вернуться. В один из таких визитов он застал уходившую Сидонию и последовал за ней. Волчок проводил женщину почти до самого замка, но людской шум отпугнул его. Зверь скрылся в ближайшей чаще и с тех пор больше не возвращался к лесной избушке.
— Надо будет как-нибудь выбраться в лес, да поискать моего серого дружка, — решила Венди.
Но работы на кухне было много, и надолго отлучаться не получалось. За пареньем-вареньем незаметно пролетали дни.
Запасы трав потихоньку истощались, а мама все не приходила. Первыми закончились лепестки красного клевера.
«Красный клевер, красный клевер? На каком-то лугу я его совсем недавно видела», — думала Венди, засыпая на полке среди закопченных чанов.
— Как можно есть манты из лепестков красного клевера? — пробудилась Вича, отрывая голову от помятой страницы поваренной книги.
Она не заметила, как задремала и теперь с удивлением глядела на часы.
Несмотря на упущенное время Вича все же успела сготовить задуманное. Необычное видение еще долго не отпускало ее. Она вновь припомнила свой чудной сон о красном клевере, когда доставала из холодильника кушанья, приготовленные в тот странный день…
Первый совместный ужин с соседями прошел на ура и закончился деловым соглашением. Выпив под конец принесенную бутылку вина и уговорив коробку шоколадных конфет, мужчины заговорили о крыше. Страховая компания отказалась страховать Дичины и Вичины хоромы без новой крыши. А без страхового полиса банк грозился аннулировать ипотеку. Так что хочешь не хочешь, а обветшалую шляпу их нового жилища приходилось менять. К счастью для них, соседский дом тоже нуждался в новой кровле, а делать две крыши одновременно было намного дешевле. Как коренной хохол их сосед обладал хозяйской хваткой и торговался с кровельщиками за каждый доллар, чем спас и так трещавший по швам бюджет новоселов. Теперь их жизнь напоминала дружную коммуну. Дича с Шурой сидели на новой крыше и сосед придирчиво принимал работу, как будто это был его собственный дом.
— Правильно говорят, что дом надо выбирать по соседям! — задорно кричала снизу Вича. — Смотри как нам повезло с Шурой.
— Ну так чего ж ты хотела! — весело отвечал Дича. — Кулацкую жилку не пропьешь! Закрыв вопрос с крышеванием, они опустились на землю и приступили к участку. Вокруг заднего двора начал расти забор из зеленой проволоки. Он так гармонично сливался с природой, что привыкшие бегать напрямки школьники, не раз врезались в уже поставленные секции. Вича не могла дождаться окончания работ, зная, какое облегчение принесет это бесхитростное сооружение. Уже не надо будет вечерами выгуливать трех собак, искусно жонглируя запутывающимися поводками.
Вот так все лето и осень прошли в приятных хлопотах, и Дича с Вичей не заметили, как подкралась зима. Огордо-копательный и заборо-строительный сезон завершился и распорядок жизни потихоньку устоялся.
