Пепельные цветы - Алексей Анатольевич Притуляк
Он не собирался возвращаться на этот дурацкий остров мёртвых, а потому предусмотрительно прихватил с собой все документы. Хотя, кому они теперь нужны? Но мало ли… Государственность наверняка уцелела, а значит, он должен будет подтвердить свою личность. Где-нибудь в фонде помощи пострадавшим от ядерной бомбардировки, или что там будет организовано. А там, с такими деньгами, можно будет уехать. Уехать куда-нибудь подальше, где ещё не побывала война. В Африку. В Полинезию. К чёрту на загривок.
Где-то на задворках души его удивлённая совесть спряталась на руинах прошлого и тихонько скорбела о незадачливом коммивояжёре. Записные книжки, его единственное богатство, хотели бы найти прореху в кармане, чтобы провалиться в неё от стыда, но за своей одеждой Липси всегда тщательно следил…
Через несколько километров просёлочная дорога вывернула на шоссе, что окончательно убедило Липси в правильности выбранного пути. Теперь он позволил себе остановиться и достать из коробки банку консервов. Не меньше часа он открывал её жалким и тупым перочинным ножичком. Есть этим орудием оказалось совершенно невозможно, так что в конце концов он жадно сожрал холодное жирное мясо пальцами.
А потом до самой ночи еле полз по шоссе, под начавшимся чёрным снегом, с тоской наблюдая за индикатором топлива, задыхаясь от вони с заднего сиденья и выслушивая в свой адрес от своего "второго я" циничные оскорбления, самым невинным из которых было "ты лживая двуличная свинья!".
Ещё позже ему стало страшно, и не от того, что машина, предупредительно фыркнув несколько раз, наконец заглохла, а от осознания того, в какую бездну он бросил свою несчастную душу.
Он так и не добрался ни до какого города, хотя ещё к вечеру должен был оказаться или в Сент-Брайдсе или в Милфорд-Хейвене. Видимо, или дорога вела чёрт знает куда, или в тумане он не сориентировался и прохлопал какой-нибудь указатель. А багажник и салон были забиты едой, которую теперь пришлось бы просто бросить. Ради которой он совершил преступление.
Липси заскулил и плакал долго и горестно. Потом закутался, как мог, в свой пиджачок и уснул.
Проснувшись, он сразу понял, что уже утро. Но проснулся он не от солнечного света, которого он уже почти не помнил, а от постороннего звука, который вторгся в его на удивление крепкий и глубокий сон.
Когда он повернул голову, увидел рядом машину. Это был полицейский "Форд".
Сначала он не поверил своим глазам и решил, что на самом деле ещё спит. Но когда окно полицейской машины опустилось, за ним стало видно лошадиное лицо над некогда лимонного цвета, а теперь грязной, курткой, натянутой поверх защитного костюма, как в фантастических фильмах. Лошадиному лицу было лет сорок на вид.
– Вы в порядке, сэр? – спросил полицейский.
– Да, спасибо. У меня кончился бензин.
– Кончился бензин, – кивнул полисмен, потянув носом. – Странный запах идёт от вашей машины, сэр.
Липси растерялся. Не говорить же в самом деле этому полицейскому, что он взял чужую брошенную машину, в которой сдохла собака. А быть может, они с Деллахи прозевали хозяина? И теперь тот заявил в полицию об угоне…
Нет. Чушь. Этого не может быть.
Откуда здесь вообще взялся этот полицейский? Видимо, где-то совсем рядом – город. "Странный запах", – он сказал…
– Да, – кивнул Липси. – Не знаю, что с ней случилось. Она какое-то время стояла без присмотра.
– Ага, – кивнул полисмен. – Понятно. А куда вы направлялись?
– В Милфорд-Хейвен, – брякнул Липси наугад. – Но, кажется, я заблудился.
– Заблудились, – кивнул лошадиное лицо. – Вы следовали в Уитлэнд. Не доехали пары миль до кордона.
– Кордона.
– Да. Там начинается запретная зона.
– Я ехал в Уитлэнд, – обречённо повторил Липси. – А там – запретная зона.
– Именно так, сэр. Вы не знали?
– Нет, – покачал головой Липси. – Я вернулся домой в Лливенли, с островов. Ничего не знал.
– А-а, – протянул полисмен, – вы хотели отсидеться на островах… Напрасная затея, сэр.
– Похоже. Думал отправиться в Милфорд-Хейвен, к родне.
– Ну и запах от вашей машины!
– Д-да, увы… Немного неприятно. Вы не знаете, как там сейчас? В Милфорд-Хейвене. У меня там сестра.
– Не знаю, сэр. Но думаю, получше, чем в Суонси, – он вдруг хохотнул, показав огромные, лошадиные же, зубы.
– Суонси сильно пострадал?
– Сильно пострадал, вы спрашиваете?.. Хе-хе… Да от него камня на камне не осталось.
– Вот как…
– Именно так, как я сказал, сэр… А чем это у вас забит салон?
Липси съёжился. Не хватало ещё, чтобы этот тощий полицейский с лошадиной мордой полез осматривать его не-его машину!
– Продукты, сэр, – неохотно вымолвил он.
– Продукты, – кивнул полисмен.
– Да. Запасся ещё в начале войны. Вот, думал поделиться с сестрой. Как она там сейчас, бедная…
– Угу… И что теперь будете делать?
– Не знаю… Как я не проверил уровень топлива, растяпа!.. Может быть, вы поможете мне? Бензином.
– Нет, сэр, не могу, – покачал головой полицейский. – С бензином очень туго. Нам выдают на смену совсем понемногу. Противогаз, винтовка и двадцать литров бензина. Когда такое было!
– Вы правы, сэр, – с готовностью поддакнул Липси. – Проклятая война!
– Ага…
Лошадиное лицо о чём-то задумался.
– Можем сделать иначе, сэр, – сказал он через минуту. – Садитесь ко мне, я довезу вас до кордона. А там на перекладных доберётесь, куда вам надо.
– Э-э… – Липси задумался. С одной стороны, это было бы здорово. С другой – очень не хочется оставлять продукты.
– Даже и не знаю, сэр, – сказал он наконец. – Я не могу бросить здесь такую уйму еды.
– Вам всё равно придётся её бросить. Но вы могли бы вернуться за ней с кордона. Купите бензина и вернётесь.
– Вы, пожалуй, правы, но…
– Ну не хотите, тогда давайте загрузим всё это добро ко мне. Доброшу уж и вас и коробки. Оставите мне… что там у вас, не знаю. В качестве благодарности, хе-хе…
– Правда? – оживился Липси. – А ведь это хорошая мысль! Конечно, сэр, я с радостью поделюсь с вами. У меня тут и тушёнка есть и кофе, отличный кофе, сэр, и сахар и виски… Конечно, сэр, я не обижу! И с удовольствием разопью с вами бутылочку, за ваше здоровье, сэр.
– Ну, тогда за дело, – кивнул полисмен, натягивая на лицо противогаз и открывая дверь.
Они управились за полчаса. Правда, полицейская машина оказалась не
