Дин Сухов - Юрей теу
Самым спокойным из всех оказался таинственный сеньор Циглер, ни единым движением не выказавший волнения или возмущения по поводу происходящего. Закинув за спину руки, он смотрел неподвижным взором куда-то вдаль, и в эти мгновения лицо его напоминало застывший монолит, вырубленный из куска гранита. Казалось, будто бы он был здесь и в то же время далеко отсюда. Дальше чем можно было представить. По-крайней мере, так показалось Петти Чарли, когда она посмотрела на незнакомца.
Война братьев закончилась перемирием, которое обязательно должно было, нарушится спустя некоторое время. А пока, Билл и Тимм, вновь вспомнив об обязанностях экскурсоводов, попытались реабилитироваться в глазах своих клиентов.
– Уважаемые дамы и господа, мы с братом просим у вас прощения за причиненные неудобства. Сейчас приедет машина, и мы все дружно в нее сядем и поедем на экскурсию. Время экскурсии не ограничено. Вы можете вернуться обратно, как только пожелаете. Наш водитель Джэк Малкович всегда к вашим услугам и если вас что-то не устроит или же вы почувствуете утомление, он привезет вас в мотель, – прикрывая ладонью красное оттопыренное ухо, как ни в чем не бывало, официальным тоном произнес Тимм.
– Со своей стороны, я тоже хочу присоединиться к извинениям своего брата…Дамы и господа, простите нас, мы больше так не будем, – потупив взгляд, виновато пробормотал Билл. Его щека стала пунцово-алой после жесткой «припарки» хозяина мотеля. Но, видимо, подобные экзекуции были для них не в новинку и шли только на пользу вспыльчивым братьям.
Дэн Хэчт, скрестив на груди волосатые кувалды, угрюмо гипнотизировал взглядом «деловых коротышей». Он решил про себя, что если сейчас постояльцы откажутся от экскурсии, то он немедленно прихлопнет этих мелких суетливых клопов. Дэн уважал братьев за эрудированность и глубокие познания истории Бэгли, но когда дело касалось бизнеса, он становился прагматичным и сердился по поводу их безобразных склок. В свою очередь, Билл и Тимм очень уважали и боялись своего работодателя, но ничего не могли поделать со своими сумасбродными характерами.
На их счастье, постояльцы мотеля очень хотели поехать на экскурсию, ради которой некоторые из них проделали неблизкий путь и поэтому, не стали заострять внимание на нелепой выходке Билла и Тимма. К примеру, тот же мистер Виджэй, поначалу здорово рассердившийся на «деловых коротышей», после принесенных ими извинений, даже пожалел их. Он был не намерен отказываться от желанной экскурсии, надеясь сделать сенсационные фотографии в бывшей тюрьме. Он чувствовал, что эта поездка принесет ему и его жене славу и много денег и ради этого готов был терпеть любые лишения и неудобства. И первым таким неудобством стала большая шишка, полученная им в стычке с «деловыми коротышами».
С японцами все было понятно. Японцы любили путешествовать и фотографировать все, на что падал их взгляд. И если бы даже они были чем-то недовольно, то не японцы вряд ли, когда об этом догадаются, привыкнув видеть в жителях страны Восходящего солнца улыбающихся «болванчиков».
El bandido, по роду своей криминальной деятельности, проявлял определенный интерес к пенитенциарным учреждениям и поэтому, был непрочь посетить бывшую «Бастилию» для самых отъявленных негодяев.
Петти Чарли было все равно, чем занять сегодняшнее утро. Ей было скучно, и она была готова на любые приключения.
Новый постоялец по фамилии Циглер, по-видимому, также был не намерен отказываться от экскурсии и когда к мотелю подъехал экскурсионный автобус, он первым направился к нему. Следом за ним потянулись гламурные японцы, мистер Виджэй со своей роковой супругой, набыченный el bandido и парочка скандальных коротышей. Последней в автобус зашла Петти Чарли.
После провонявшегося бытовыми отходами и бензином «фольксвагена» мистера Виджэя, чистый и комфортный Mercedes Sprinter показался Петти колесницей египетских фараонов. В нем могли свободно разместиться до двадцати пассажиров, а большие окна автобуса позволяли без осложнений обозревать скромные окрестности города и живописную панораму природы.
За рулем автобуса сидел чахлый долговязый водитель с лицом хронического алкоголика, уставшего от жизни за рулем. На нем была потрепанная майка «Misfits», унизанная множеством дешовых значков, замызганные джинсовые шорты и широполая панама, украшенная массонской звездой страны Советов. Рваные стоптанные кеды и синий галстук скаута дополняли его наряд, делая его самым нелепым водителем во всех штатах.
Но его «пункерская» унылая внешность разительно контрастировала с его голосом. Когда все пассажиры заняли свои места, водитель окинул салон цепким взглядом и веселым бодрым голосом заявил:
– Доброе утро, уважаемые пассажиры. Я рад вас приветствовать на борту моей малышки Мерседес и хотел бы пожелать вам приятного пути и удачной экскурсии. Просьба ко всем пристегнуть ремни и приготовится к взлету. Время нашего пути составит пятнадцать минут тридцать секунд. Если вдруг кому-то станет плохо, просьба открыть окно и воспользоваться специальным пакетом, который находится в кармане соседнего кресла.
– Если вдруг у вас начнутся непроизвольные роды, просьба не кричать и самостоятельно воспользоваться выходом через окно, ха-ха-ха! – решил съерничать по поводу забавного инструктажа коротыш Билл.
– А если вам вдруг станет скучно, просьба самостоятельно воспользоваться аптечкой, где вы можете найти презервативы и таблетку метамфетамина, ха-ха-ха!
– подхватил с энтузиазмом эстафету глупых шуток, коротыш Тимм.
– Не смешно, – едва сдерживая улыбку, с напускной строгостью рыкнул водитель на покатывающихся от смеха «деловых коротышей».
– Смешно! – заразившись безумным смехом карликов, заржал, словно лошадь «новый миссия».
– Ты это, Джэк, хватит молоть всякую чепуху и давай уже заводи своей Superjet, – нахально тявкнул Билл на водителя.
– Да, и больше не пой за рулем, а то в прошлый раз одного пассажира вырвало от твоего тоскливого воя, – не желая отставать от своего братца в высказывании скабрезностей, добавил Тимм.
– Я виноват, что ли, что не всем нравится Nice Cave? – нисколько не обидевшись на колкие реплики коротышек, снисходительно пожал плечами Джэк.
– Nice Cave может кому-то и нравится, а вот те, кто его пытаются передразнивать, очень даже накаляют многих, – поразил очередной стрелой самолюбие Джэка вредоносный Билл.
Ничего не ответив на слова Билла, водитель завел автобус и, нажав на педаль, повел его на север по Main avenue.
Тобари дзю ити
Приняв во внимание критику рыжих братьев, Джэк не стал шокировать пассажиров своим душевыворачиваемым вокалом и включил магнитолу.
Когда салон наполнил щемящий размеренный мотив «Enjoy the silence», Петти Чарли вдруг почувствовала острый укол тоски в сердце. На ее глаза набежали слезы и чтобы не заплакать, она затаила дыхание.
Эта песня напомнила ей о тяжелых годах жизни в Финиксе, когда она, будучи пятнадцатилетней девчонкой, пыталась выжить и найти свое место в этом мире. Ее взгляд рассеянно блуждал по бесконечному частоколу деревьев, сквозь который пробивалось яркое летнее солнце. И она вспоминала о том, когда в последний раз слышала эту песню. Это было тысячу лет назад, и она едва ли сможет вспомнить все, что с ней тогда происходило. Целых шесть лет после побега из дома ее кидало, как жалкую щепку из крайности в крайность, которые едва не привели ее на самое дно. Вернее она уже была там, но ей неожиданно повезло. Ее спас Дэвид. Он вытащил ее из клоаки местного гетто и помог встать на ноги.
…Дэвид, Дэвид, хороший мальчик, который всегда готов был прийти ей на помощь в нужную минуту. Сколько расстройств и горя она принесла ему своим взбалмошенным характером и безобразными выходками. Но Дэвид все терпел и ждал. Ждал, когда она перестанет проказничать, успокоиться и полюбит его. Но Петти, вместо того, чтобы полюбить доброго ангела, обручилась с темным демоном. Видя счастье своей несложившейся подруги, Дэвид скромно отошел в сторону. Он просто устал ждать своего счастья. Но уходя, он попросил не забывать его и считать, как и прежде своим другом.
Прошел ровно год, после их последней встречи, но Петти так ни разу и не позвонила ему. Сначала она была целиком поглощена своим семейным счастьем, а потом раздавлена свалившимся горем. Муж, сначала показавшийся ей достойным человеком, оказался настоящим чудовищем и негодяем. Уже через полгода их совместной семейной жизни, муж стал поднимать на нее руку. Вернее он и до этого иногда причинял Петти физическую боль, но в основном это было связано с их интимной жизнью. Ее муж обладал ярко-выраженными садисткими наклонностями, утолить которые в мирной жизни ему было не так легко. Там, на войне, для него все было просто. Он был солдатом, наученным убивать, и вид крови помогал ему держать в руках свою сложную физиологию. Но, после увольнения в запас, ему стало значительно труднее прятать в себе лик изувера.
