Владимир Полуботко - Двенадцатая нимфа
Вальтер смягчился:
— Приходите все сегодня вечером к Старому Маяку, — сказал он. — Я выйду к вам на поляну — туда, где лежит поваленное бурей дерево, и в течение получаса готов буду отвечать на любые ваши вопросы. Вас такой вариант устроит?
Все были согласны, и Вальтер выбрался, наконец, из здания полицейского участка. Выйдя на воздух, на слепящий, яркий солнечный свет, он зажмурился. Всё его семейство в полном составе стояло на улице и ожидало его выхода. Сын, дочь, жена, пасынок, сосед Бьёрн со всем своим семейством. Особо бросалась в глаза мощная фигура Лаэрта — он стоял рядом с Альбиной. Никого больше они к себе не подпускали, хотя попытки прибиться к ним и были. Вальтер поздоровался со всеми кивком головы и сказал, что очень хочет домой — на Старый Маяк.
Глава тридцать седьмая и последняя, которая оканчивает наше повествование довольно-таки благополучно, хотя… Впрочем, об этом — как-нибудь в другой раз
Домой они шли пешком, неторопливо обсуждая ближайшие жизненные планы. Тереза упрекнула мужа:
— Ты ведёшь себя так, словно бы и не сомневался, что никаких пятидесяти лет тюрьмы у тебя не будет, и ты точно знал, что выйдешь на свободу.
— Ну что ты, — сказал Вальтер. — Я впервые в жизни усомнился во всём, но теперь, как вижу, напрасно. Надо было верить, что всё будет хорошо, и не терзать себя сомнениями.
По пути они зашли в таверну «Синий рубин», и Вальтер попросил у хозяина шампанского — для всех без исключения присутствующих здесь. Ко всеобщему изумлению, выпил и сам.
Кто-то из проникших туда журналистов спросил:
— Господин Вальтер! Вы наконец-то избавились от пагубной привычки никогда не пить спиртных напитков?
— Ни от чего я не избавлялся, — пробурчал Вальтер, — просто сегодня для меня очень счастливый день. А шампанское и в самом деле — божественное.
— Это урожай тридцатитрёхлетней давности, с лучших виноградников Умбрии, — уточнил Адриан, хозяин таверны.
— Я так и понял, — сказал Вальтер. — А теперь, господа, разрешите откланяться.
И всё семейство вышло из таверны и отправилось к Старому Маяку.
Свой путь к дому Вальтер проложил таким образом, чтобы они прошли подальше от Мраморной Колоннады и поближе берегу Океана. Вальтер спустился к воде. Вода была тихая-тихая, а волны изображали то ли притворное смирение, то ли настоящее равнодушие. Вальтер окунул ладони в морскую воду и умыл себе сначала лицо, а затем и всю голову. Тихо прошептал: «Спасибо!» Солёные капли попадали в рот, стекали за шиворот.
— Надеюсь, ты не отправишься сегодня же к своим любимым Остроконечным рифам? — спросила Тереза.
— Нет, — ответил Вальтер. — Мне теперь не до этого, есть дела и поважнее. А теперь — идёмте домой поскорее, пока нас не заметили люди из ресторации!
После обеда все перешли в библиотеку. Это теперь был своеобразный штаб, мозговой центр, и всем казалось, что именно в этом сводчатом помещении с книгами от пола до потолка, с видом на Океан за окном — и можно прийти к каким-то разумным выводам.
Сын Вальтера Николаус спросил отца:
— А чем всё-таки объяснить то, что твой мучитель Меценат так внезапно отстал от тебя?
Вальтер сказал:
— А не надо ничем объяснять. Отстал — вот и хорошо.
— Но ведь это же какая-то непостижимая тайна! В чём причина? Мне кажется, ты что-то знаешь, но не говоришь нам.
Лаэрт возразил Николаусу:
— Иногда лучше бывает не знать, чем знать.
— А я хочу знать! — запальчиво возразил Николаус.
Вальтер всмотрелся в окружающие его лица. Все смотрели на него с таким видом, словно бы он один знал какую-то тайну, но не спешил её выдавать. Подумал: «А ведь это всё свои люди, не чужие, не враги…»
— Весь окружающий мир состоит из одних сплошных тайн, — ответил Вальтер. — Доискиваться до них нужно лишь в том случае, если тебе это зачем-то очень и очень нужно. А если не нужно, то и пусть они, эти тайны, себе существуют. Какая нам разница?
Тереза удивилась:
— Тебе не интересно знать, куда делся Меценат и почему он так внезапно оставил тебя в покое?
— Абсолютно не интересно, — ответил Вальтер. — Для меня он всегда был простым механизмом по выплачиванию денег. Роботом-деньгодателем и ничем больше. Гораздо больше меня беспокоит то, что я остался пока без работы. Мне придётся искать нового робота, и он будет, быть может, ещё даже и хуже, чем этот ничтожный Меценат. Вот это и есть то самое, что меня беспокоит по-настоящему.
Тереза сказала:
— В следующий раз тебе попадётся денежный магнат честный и благородный, который поставит деньги на службу человечеству. Он заметит тебя и возьмёт к себе на работу.
Вальтер рассмеялся.
— Почему-то так не бывает, как ты говоришь. Я думаю, на нашей планете не было ещё ни одного такого случая. Нами управляют только сумасшедшие, негодяи и извращенцы, и мы, по какой-то непонятной причине находимся у них в руках.
Тереза сказала:
— А ты бы взял да и возглавил нашу планету. Ну, или хотя бы нашу страну.
— Не дадут, — грустно покачал головою Вальтер. — Я нормален. А на этом посту нужен злобный робот. Механический способ мышления, вместо творческого, — это категорическое условие.
— Неужели это так уж фатально неизбежно для нашей планеты? — спросила Тереза.
— У нас пока получается только так. Может быть, на других планетах такое и было, но мы ведь о них ничего не знаем. В одной только нашей галактике — сотни миллионов звёзд. А ведь есть ещё непостижимое множество галактик. Вот разве что где-нибудь в глубинах Вселенной и есть такие случаи, чтобы финансовые воротилы работали на своё человечество, а не на самих себя или на какую-то античеловеческую идею. Но это всё из области предположений… Почему не бывает таких денежных воротил, чтобы у них было всё в порядке с совестью, с душою, с умственными способностями? Это непременно извращенцы, и эти извращенцы правят миром — вот что обидно.
И в это самое время раздался звонок телефона. Трубку сняла Альбина.
— Папа! Это тебя! — сказала она в полном изумлении и протянула отцу трубку.
Вальтер взял трубку и сказал:
— Я слушаю.
— Господин Вальтер! Это я — Меценат!
Вальтер равнодушно проговорил:
— Ну, Меценат, ну, и что дальше?
— Они надели на меня и на моего правнука серебряные цепи! Это какие-то монстры, а не люди! Откуда они взялись? Я не понимаю, кто они такие?
— Всю свою жизнь вы пребывали в заблуждении, что на вас не найдётся управы. А вот она и нашлась, это должно было когда-нибудь случиться.
— Господин Вальтер! Что они с нами делают, ведь это же невозможно! Мы же не переносим серебра! Скажите им, чтобы они убрали это проклятое серебро! Ведь это же ваши люди — я это теперь понимаю. Это вы их ко мне подослали.
— Это не мои люди, и я не имею над ними никакой власти.
— Я вам не верю!
— Это — как вам угодно. Но я не понял: а как вы ко мне звоните? Откуда?
— Они дали мне, по моей просьбе, мой же собственный мобильный телефон, который перед этим отобрали, и разрешили на прощание позвонить вам. Они сказали, что мы сейчас войдём в какую-то пещеру, после чего связь прекратится навсегда!.. Скажите же им! Прикажите или попросите!
— Ничего я им не скажу, — ответил Вальтер.
— Но ведь это же не гуманно — то, как они обращаются с нами!
— Если бы вы были людьми, тогда — конечно. Но вы роботы, всего лишь механизмы, которые прикидывались людьми. У меня нет жалости к вам.
— Я передаю трубку своему правнуку Це-Фону, — закричал в отчаянии Меценат. — Ведь он ещё совсем ребёнок! Неужели у вас рука не дрогнет отправить на мучительную смерть ещё и его?
— Дядя Вальтер! Дядя Вальтер! — закричал Це-Фон. — Скажите им, чтобы они сняли с нас серебро! При серебре мы лишаемся всяких сил для борьбы с людьми, ну, пожалуйста!
— И это всё, что ты хочешь мне сказать? — удивился Вальтер!
— Да! А ещё скажите, чтобы они нас отпустили назад. Они говорят, что мы будем храниться на складе, а я хочу жить в своём дворце. Что им от нас надо? Куда они нас ведут? Что мы такого сделали, что нас нужно теперь держать в цепях да ещё и серебряных?
Вальтер усмехнулся.
— А тебе не жалко, что ты упустил однажды свой шанс стать человеком? Ведь у тебя он был! Почему же ты об этом ничего не скажешь?
— Но я же не мог отказаться от состояния! Я должен был стать наследником!
— Даже ценою преступления?
— Какая разница: преступление или не преступление? Наследство есть наследство, и я не мог отказаться от него! Я очень люблю золото!
— Это всего лишь означает, что ты робот, а не человек. В тебе нет никаких признаков человека, кроме чисто внешних. Ты не заслуживаешь жалости. Ты и твой прадед — вы просто механизмы, которые будут выброшены на свалку по причине негодности.
