Джеймс Блиш - Дело совести
На миг в его голосе возникла какая-то эмоциональная окраска, но она была до того язвительной, что Свени невольно поежился. Но пока что в адрес Свени Рулман не произнес ни одного слова проклятия. Ученый бичевал самого себя.
Свени осторожно сказал:
— Откуда же вы могли знать? Я мог попасться на многих пустяках, но я изо всех сил старался, чтобы этого не случилось. Я мог бы скрываться еще долго, если бы захотел.
— Ты? — переспросил Рулман. Это единственное слово было страшнее удара. — Ты виноват во всем этом не больше, чем машина, Дональд, какой ты и являешься. Я слишком хорошо знаю пантропологию, чтобы думать иначе. Очень легко изолировать младенца-адаптанта, отрезать его от остального мира, предотвратив превращение в нормальное человеческое существо. Твое поведение было жестко запрограммировано.
— Разве? — с некоторой мрачностью спросил Свени. — Я ведь сам пришел и все рассказал. Разве не так?
— Ну и что? Разве это может теперь кому-нибудь помочь? Я уверен, что земляне включили в свои расчеты и такую вероятность. И вот ты стараешься играть за обе стороны против третьей. Третья сторона — это ты. Ты выдал себя, свой маскарад, но одновременно и колонию. Этим ничего не добьешься.
— Вы уверены?
— Вполне уверен, — сказал Рулман. — Они придумали для тебя приманку-награду. Судя по вопросам, которые ты задавал, они обещали трансформировать тебя в нормального человека, как только узнают от нас, как это сделать. Но все дело в том, что это принципиально невозможно, и ты это знаешь. Я очень сожалею, Дональд, поверь мне. И не моя вина, что они превратили тебя в существо вместо личности. Но и в колонии у тебя теперь нет будущего. Ты теперь всего лишь бомба, к тому же взорвавшаяся.
Отца Свени никогда не знал, а полиция Порта смогла воспитать у него минимум уважения к старшим. Он вдруг обнаружил, что Рулман вызывает у него ярость.
— Что за чушь вы несете, доктор Рулман? — сказал он, глядя на сидящего напротив человека. — Ничто еще не взорвалось. И я могу дать вам массу полезных сведений, которые пригодятся. Конечно, если вы не решили сдаться… Рулман поднял на него глаза.
— А что ты можешь знать? — спросил он немного удивленно. — Ты сам сказал, что решение примет компьютер на борту корабля капитана, как там его — Майклджона. А с ним самим у тебя эффективной связи нет. Неподходящее время блефовать, Дональд.
— Зачем мне блефовать? Я больше, чем кто-либо знаю, как поступит с моим сообщением Земля, что она предпримет. Вся колония слишком долго была в изоляции. У меня же самый свежий опыт общения с землянами. Я бы вообще не пришел, если бы считал положение безнадежным. И если бы не послал такое сообщение, которое оставляет колонии некоторую надежду. И я не веду двойной игры, понимаете? Я целиком на вашей стороне! И хуже всего было бы вообще не посылать ничего. А пока что у нас есть передышка.
— И почему ты думаешь, — медленно спросил Рулман, — что я тебе поверю?
— Это вам решать, — резко ответил Свени. — Если я и испытываю сейчас колебания, то лишь потому, что жизнь в колонии не убедила, что мое будущее здесь. Колония сама виновата, что слишком скрытна с собственными членами.
— Скрытна? — сказал Рулман, на этот раз с нескрываемым удивлением. — В каком смысле? Что нам скрывать?
— Я говорю о некоем «проекте». И о том первоначальном преступлении, из-за которого Земля стремится заполучить вас обратно. В особенности вас, доктор.
— Но… э-э, это знают все, Дональд. Это общеизвестный факт.
— Возможно, и так. Но вот какое дело — ведь мне он НЕИЗВЕСТЕН! И большинство колонистов, считая этот факт общеизвестным, упоминает о нем лишь косвенно. Словно это шутка, которую знают все. Но все — не знают. Вы понимаете? Я обнаружил, что половина второго поколения на Ганимеде имеет самое туманное представление о прошлом. И весь объем сведений, доступный такому новичку, как я, можно разместить в дырочке величиной с глаз птицы-пинны. А это опасно. Вот почему я мог бы предать колонию, если захотел, и вы не смогли бы меня остановить.
Рулман откинулся на спинку кресла и довольно долго молчал.
— Дети довольно часто не задают вопросов, даже когда не знают ответов, — пробормотал он с ошеломленным видом. — Они любят притворяться, что знают ответ, даже если это не так. Поднимают себя в собственных глазах.
— Дети… и шпионы, — сказал Свени. — Некоторые вопросы не могут задавать ни первые, ни вторые, и почти по одинаковой причине. И чем меньше знают дети, тем больше шансов у шпиона остаться незамеченным среди взрослых.
— Я начинаю понимать, — сказал Рулман. — Мы считали, что защищены от нападения и шпионов, потому что шпиону с Земли не выжить здесь без специального оборудования, которое легко засечь. Тем временем мы сделали себя легко уязвимыми социально. Максимально уязвимыми.
— Именно так я и понимаю положение. И уверен, что, если бы мой отец остался жив, он бы позаботился, чтобы такого не случилось. Он был экспертом. Я верю в его способности, хотя и никогда своего отца не видел. Но теперь это чисто риторический вопрос: смог бы он нам помочь.
— Нет, — возразил Рулман. — Это очень даже важный вопрос. И ты это доказал, Дональд. Твой отец не смог предотвратить нашего социального ослабления, но, возможно, дал нам орудие, чтобы исправить положение.
— Вы имеете в виду меня?
— Да. Агент ты или не агент, но в тебе гены, которые были с нами с самого начала, и я знаю, как проявляется их эффект. И начинаю надеяться. Что мы должны предпринять теперь?
— Сначала, — попросил Свени, — расскажите, как возникла эта колония. И все остальное!
8Это было не так просто.
ИСХОДНЫЙ ПУНКТ: Управление.
Задолго до начала межпланетных полетов большие города Америки потеряли возможность контролировать свои транспортные проблемы. Чисто политическое решение проблемы превратилось в химеру. Никакая городская администрация не была в силах истратить необходимое количество денег, чтобы рационально улучшить обстановку, поэтому в следующем туре чиновников устраняли разгневанные пешеходы или водители, которым тоже требовалась помощь.
Постепенно все проблемы транспорта легли на плечи полуобщественной организации, наделенной обширными полномочиями — Управлению Портов, Мостов и Авиалиний. Управление доказало свои возможности, возводя и поддерживая в рабочем состоянии такие транспортные сооружения, как Голландский и Линкольнский тоннели, мост Джорджа Вашингтона, аэровокзалы Тетесборо, Ла-Гуардиа, Айдлин, Ньюарк. Не говоря уже о более мелких транспортных узлах и магистралях. Через десяток лет уже можно было проехать от Флориды до границы штата Мэн, целиком двигаясь по территории, которой владело Управление. Конечно, если вы могли уплатить соответствующую пошлину. И не боялись, что вас обстреляют из охотничьих ружей взбунтовавшиеся владельцы земель, которые продолжали сопротивляться засилью могущественного синдиката транспортных королей — Управления.
ВТОРОЙ ИСХОДНЫЙ ПУНКТ: пошлины. Управления транспортных магистралей были порождены штатами, и при этом они пользовались защитой закона, которого не было у других частных фирм, занятых торговлей. Здесь имелось такое положение: «Обе стороны не будут… уменьшать размеры пошлины или другим образом препятствовать Управлению самостоятельно устанавливать размеры этих пошлин, а также собирать их и прочие взносы». Федеральное правительство и Конгресс так и не привели в действие закон 1946 года, по которому размеры пошлин должны уменьшаться после выплаты амортизации. Следовательно, пошлины оставались на прежнем уровне. Управление порта Нью-Йорк получало доход в двадцать миллионов долларов, и годовые сборы увеличивались ежегодно на 20 %.
Часть сборов шла на строительство новых транспортных сооружений. Большинство из них располагалось так, чтобы еще больше увеличивать количество пошлин, не принимая во внимание действительного решения проблем. Впереди опять же шло Управление порта Нью-Йорк. Оно без всякой надобности пробило третий ствол Линкольнского тоннеля, чем прибавило к ежегодному потоку машин на Манхэттене еще восемь миллионов, в то время как город и так задыхался от недостатка путепроводов, способных разгрузить его закупоренные улицы.
ТРЕТИЙ ИСХОДНЫЙ ПУНКТ: Полиция Порта. Управление с самого начала имело право нанимать работников для поддерживания порядка на собственной территории. И по мере того, как росло Управление, росли и его полицейские силы.
К тому времени, когда появился космический транспорт, Управление уже обладало правами и на него. Они не пожалели трудов, чтобы гарантировать себе это право. Операции с воздушным транспортом научили тому, что только полный и абсолютный контроль имеет смысл. И вторая характерная деталь — Управление занималось лишь крупномасштабными финансовыми операциями. И его интересовали только те виды космического транспорта, которые были связаны с огромными затратами средств. Иначе они не получали бы прибылей от субподряда, от быстрой амортизации займов, от скидок на налоги для строительства новых предприятий. И от неограниченного возрастания новых пошлин, размер которых не уменьшался после того, как затраченные на строительство средства полностью окупались.
