Ольга Морозова - Люди и драконы
— Прямо мистическая история. Демоны какие-то. Видимо, и правда, в уме повредилась на почве сексуальных фантазий. Вы, Маша, выпишите денег и пойдите завтра на похороны. Купите цветов, помогите там, если нужно. Завтра вы свободны. Если кто-то хочет еще пойти, я отпускаю.
— Ладно, как скажете. А деньги кому отдать?
— Маша, вы меня удивляете! Матери, конечно, кому же еще? Не милиционеру же. Выразите наши соболезнования. Понятно?
Маша кивнула.
— Понятно, сделаем.
— Вот и хорошо.
Василиса прошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Все правда. Одно утешало ее в этой истории — девушка была исчадием ада. Хотя кто им дал право решать? А с другой стороны, может она сама все решила? Своей жизнью, в конце концов, зачем лезла туда, куда не просят? Случайных жертв не бывает. Василиса вздохнула и попросила Машу принести ей кофе.
* * *Павел Котов молча перебирал бумаги на столе. Молодой опер Белобородько докладывал ему ситуацию.
— Так что там, говоришь, с этой самоубийцей? — Павел не мог найти ручку.
— Вероятно, сошла с ума. Была одержима бесами.
— Вот как? Какими бесами?
— Мать говорит, дочь рассказывала, что общается с демоном.
— Ясно. Только бесов нам и не хватало. Это все?
— Да, пока все. Они с матерью были вдвоем в квартире, есть свидетели, что к ним никто не приходил.
— Отлично. Значит, сошла с ума, одержимая демоном, и выбросилась с десятого этажа. Где она работала?
— В банке.
— Ладно, проверь все еще раз, и будем закрывать дело.
Когда Белобородько ушел, Павел задумался. Опять демоны. Можно подумать, что их город подвергся атакам потусторонних сущностей. Вчера его люди обходили окрестные дома в поисках свидетелей в деле о сгоревшем человеке и совершенно случайно на этого самого свидетеля наткнулись. Один из оперов спросил старушку возле дома, не случалось ли чего у них странного. Ну, может, с чьим-нибудь мужем? Спросил так, на всякий случай, особенно не рассчитывая на результат. Но старушка оказалась словоохотливой. Она сказала, что не знает, можно ли это считать необычным, но муж Марфы, старый алкоголик, недавно бросил пить. Сколько они его помнят, он никогда рюмки не пропускал. Каждый день навеселе возвращался. Запоями не страдал, но выпить любил. А тут как отрезало. Которую неделю трезв, как стекло. Они уже над Марфой посмеивались, что с мужиком сделалось. Но Марфа говорит, что это не она, а потусторонние силы помогли. Демона увидел, испугался, что конец близок. Решил пожить напоследок по-человечески. Оперативник поднялся к Марфе, ее муж был дома. Он-то и рассказал, что намедни пил в заброшенных гаражах, выглянул наружу, а там — демон. Самый настоящий, с крыльями и хвостом. Возник он из-под земли, в столбе огня. Прямо из ада. Старик до смерти перепугался, и с тех пор на водку даже смотреть не может. Говорит, с души воротит. Так что этот демон на благо вышел. Хотя, видимо, кому как.
И все равно, этот демонизм внушал Павлу опасения. Массовый психоз какой-то просто. Десница божья, да и только. А может, мы все понемногу сходим с ума? Только каждый по-своему. Да и что значит — сойти с ума? Мы что, заходили на этот ум, что ли, чтобы с него сойти? Павел погрузился в мрачное настроение. Может, сходить к этой самоубийце на работу? Хотя зачем? И так все ясно — сошла с ума, как говорится. К сожалению или к счастью, люди у нас не залетают в форточки друг к другу, а к ней никто не приходил. Павел нашел ручку и перестал об этом думать, у него еще была куча дел.
* * *Приближались выборы, и Герман много времени проводил на работе. Лариса почти неотлучно находилась при нем, и Герман привык к ней еще сильнее. Она организовывала его выступления в прессе, на ТВ, встречи с избирателями. Одна из таких встреч должна была состояться в парке, на улице. Там была небольшая трибуна, и они решили ее использовать. Они не знали, сколько придет народу, но, тем не менее, Герман готовился весьма серьезно. Ему хотелось, чтобы люди знали его не просто как абстрактную личность, а как живого человека. Улица была выбрана и из тех соображений, что если кто-то будет проходить мимо, может заинтересоваться и подойти послушать. Обычно людям интересно, отчего собралась толпа, и они обязательно проявят любопытство. Было еще прохладно, но Герман не собирался толкать длинных речей.
Они с Ларисой приехали заранее, настроили микрофон. Толпа понемногу начинала собираться. Посыпались вопросы, Герман отвечал, пытался шутить. Он не хотел обещать людям того, что все равно не смог бы сделать. Глупо. Запомнят, проклянут, возненавидят. Никто не запомнит, что сделал хорошего, все запомнят, что обещал и не сделал. Поэтому он был осторожен в высказываниях. Диалог немного затягивался, но Герман не чувствовал усталости. Вдруг в толпе раздался голос:
— Молодец, парень! Правильно говоришь! Нечего нам сулить воздушные замки! Посулами сыт не будешь!
Толпа одобрительно загудела. Кто-то захлопал в ладоши. Потом раздались уже более уверенные овации. Герман вытянулся вперед, посмотреть, кто это крикнул. Возможно, ему показалось, но он увидел хорошо одетого пожилого человека с таксой на поводке, взятого в кружок. Герман готов был дать руку на отсечение, что крик раздался именно оттуда. Лариса подошла к нему что-то сказать, и Герман отвел взгляд. Когда он опять посмотрел на толпу, человека уже не было. Он тщетно шарил глазами, начинало темнеть, и видимость ухудшилась. А вскоре они закончили встречу, и толпа разошлась.
— Как прошло? — спросил Герман Ларису, когда они ехали домой.
— По-моему, прекрасно. Народу много было. Я даже не ожидала. И эти возгласы оказались кстати.
— Это ты организовала?
— Нет, что ты. Зачем?
— Ну, тогда будем считать, что встреча удалась. Что там дальше по плану?
— Сейчас ничего. Домой. А завтра у нас богатая программа. Времени мало, так что нужно поработать на полную катушку.
— Ты мой предварительный рейтинг не подсчитывала?
— Приблизительно. Но ты вне конкуренции. Идешь с большим отрывом. Если не будет никаких сюрпризов, победа нам обеспечена.
— Хорошо. Отец будет доволен.
— А ты?
— Само собой. Я больше всех. Устал просто.
— Ничего. Как ты хотел? Это тебе не фунт изюма съесть.
— И то правда.
Остальное время поездки они проехали молча.
Дома Герман решил рассказать Василисе о своем успехе.
— Ты знаешь, там был старик с таксой, прямо как ты говорила, он выкрикнул лозунг в мою поддержку, и толпа зааплодировала. Мне показалось, он похож на Василия. Что ты об этом думаешь?
— Я тебе уже миллион раз говорила, что я думаю. Да, да, да! Ты же сам говорил, мол, ну и что? Вот и я тебе повторяю — ну и что, если и был?
— Ты раздражена.
— Немного. У меня неприятности на работе.
— Прости. А что случилось?
— Одна из наших сотрудниц выбросилась из окна.
— Ужас! А почему?
— Долго рассказывать. Сошла с ума.
— Бедняжка.
— Да, мне тоже жаль. Кстати, скоро я уезжаю в Москву. Не могу сказать точно, но мне кажется, что тот, кто хотел нас убить и кого мы ищем — это мой босс.
— Тот? — Герман поднял палец вверх.
— Тот. — Василиса кивнула.
— Ты точно уверена?
— Говорю же, нет. Надо проверить. Но он дракон и может многое знать.
— Босс — дракон?! Фантастика!
— И не говори. — Василиса засмеялась. — Черте что!
Они посмотрели друг на друга и прыснули.
— Олигарх-дракон, депутат-дракон, банкирша-дракон! Ха-ха-ха! Неплохо мы взлетели, милый! — Василиса вытерла слезы. — Неси по маленькой!
Они чокнулись и выпили.
— Слушай, а кто наш Василий? — Германа еще разбирал смех.
— А я почем знаю? Он не говорил. Промышленный магнат? — Они опять засмеялись. — Мы, драконы, низко не летаем! Ну, насмешил! Живот болит. Хватит.
И семейная парочка драконов мирно уселась перед телевизором.
* * *Василиса собралась в Москву. Она немного волновалась, собираясь встретиться с боссом-драконом, но в принципе была готова. У нее наладился контакт с Сидоровым, проводящим время на солнечном берегу Кипра. Она не простила ему покушения и выполнила свою угрозу. Сидоров отстегивал ей половину своей доли, из тех, что поступали на счета. Она не хотела знать подробностей его махинаций, справедливо полагая, что меньше знаешь, лучше спишь. Но теперь деньги у них с Германом лежали на личном счете и могли пригодиться хотя бы для финансирования его предвыборной кампании. Пока эту почетную обязанность взял на себя отец Германа, но мало ли что могло случиться. Во всяком случае, Василиса теперь могла не особенно об этом беспокоиться. Да и вообще, в той игре, которую они пытались вести, со множеством неизвестных, деньги все-таки были надежной гаванью.
Как-то вечером Герман застал Василису за сбором сумки.
— Ты куда это собралась?
