Юрий Симоненко - Работа над ошибками
— Выходим. — Скомандовал Керуб и нажал кнопку на двери.
Снаружи было холодно: из лежавшей за обвалованным капониром Шагарской пустыни начинал поддувать северный ветер. Оба солнца стояли рядом в зените, но тепло их ощущалось лишь через стекло, когда патрульные сидели в машине.
Керуб поежился.
От обочины дороги до открытого входа в капонир было около пятнадцати метров. Трое преодолели это расстояние в считанные секунды.
Наведя стволы на затененный, как им казалось при ярком дневном свете, дверной проем, в глубине которого на самом деле горел электрический свет, они осмотрели площадку перед входом в капонир на предмет следов крови и стреляных гильз. Никаких следов боя заметно не было. Не спеша входить внутрь, они осмотрели сооружение снаружи: стена капонира, выпиравшая из вала пологим полуэллипсом, была около двадцати метров в длину; два расположенных со стороны дороги входа чередовались с тремя, закрытыми изнутри железными створками, щелями-бойницами, причем средняя, расположенная между входами, бойница была вдвое длиннее крайних двух, — длина ее была не менее пяти метров.
Приказав Аргипу оставаться у «входа-1», Керуб с Барагом, пригнувшись под средней бойницей, прошли к соседней, обозначенной на загруженном в планшет-терминал Керуба плане капонира как «выход-2», двери. Дверь была заперта: «выход-2», как и расположенные по другую сторону вала «выход-3» и «выход-4», полагалось использовать при нападении или пожаре или в других экстренных случаях, в остальное время эти двери должны были быть заперты.
Керуб подал знак водителю: наблюдать за второй дверью. Водитель качнул одним из стволов турели в сторону запасного хода, подтверждая команду.
Осмотрев дальнюю бойницу и убедившись, что та, как и остальные две, была наглухо закрыта, они вернулись назад и вместе с Аргипом вошли внутрь капонира, двигаясь плечом к плечу.
После яркого света двух солнц снаружи, освещенный двумя закрепленными под потолком желтыми светильниками коридор, казалось, был наполнен густыми, как дым или пар, сумерками. Внутри было сухо и, если бы не открытая настежь наружная дверь, могло бы быть тепло.
Коридор клином расширялся от входа вглубь сооружения и его дальняя, широкая часть переходила в развилку.
Пройдя несколько метров по коридору, они остановились немного не доходя до первой развилки, Керуб жестом приказал Барагу с Аргипом: остановиться и оставаться на месте. Рядовые встали прислонившись каждый спиной к стене друг против друга, наведя стволы в сторону начинавшегося в метре от товарища коридора. Сам Керуб встал посреди коридора, направив ствол пистолета в проход впереди.
Так они подождали пока их глаза не привыкли к электрическому освещению.
Слышно было как где-то в глубине капонира голос дежурного офицера вызывал на связь пятьдесят девятый пост. Ему никто не отвечал.
Керуб понимал, что что-то произошло: дезертирство или конфликт между солдатами или… нападение…
«Что ж», подумал тогда он, «время удачное: все силы Службы охраны сейчас сосредоточены на обеспечении безопасности запуска… Даже посты сняли для оцепления… Вот только зачем? Что угрожает пуску? Ах, да, конечно… Пуск будут наблюдать святые отцы из Собора Святых — оба моих главных начальника…» — губы Керуба едва тронула тень нервной ухмылки.
Отсутствие каких-либо других, кроме раздававшегося из рации голоса лейтенанта, звуков давило на сержанта, но, рядом были его подчиненные и он не мог позволить чтобы даже тень его внутреннего волнения отразилась на его лице.
«А может быть это западня? Западня для меня?» — пронеслась тогда мысль.
Когда в глазах прояснилось, рядовые встали каждый немного позади своего командира, справа и слева, так, чтобы каждый касался его плеча своим предплечьем, — при этом, стоявший справа Бараг контролировал левый сектор обстрела, а державшийся слева Аргип — правый (из такого положения каждый из тройки мог, в случае появления противника, вести огонь безопасно для остальных). В таком порядке группа двинулась вперед.
Выходя к развилкам, тройка легко перестраивалась в положение: спина к спине; когда же прикрытие сзади не требовалось, тогда все трое продолжали, как и вначале, двигаться треугольным строем.
На самой первой развилке короткий коридор справа заканчивался тупиком с железной дверью, за которой находилось одно из оборудованных бойницами помещений (там была устроена правая, если смотреть с дороги, бойница); налево вел широкий проход, связывавший два входа/выхода в капонир и еще одно, располагавшееся меж ними, помещение (внутри которого находилась средняя, самая длинная, бойница); дальше, вглубь капонира (в расположенные внутри земляного вала и в выступающей за валом части капонира помещения) вели сразу три прохода.
Мягко ступая, стараясь не производить лишнего шума, Керуб и его подчиненные заглядывали в каждую дверь, — все они были не заперты и открывались без скрипа.
Они осмотрели каждую из трех комнат с бойницами, не обнаружив там ничего подозрительного (будь то следы борьбы, кровь или признаки диверсии). Примерно половину каждого помещения занимали составленные в человеческий рост ящики: боеприпасы для легкого стрелкового оружия, батареи, медикаменты, консервированная пища — все необходимое для того чтобы держать оборону в течение суток. Дошли до «выхода-2»: дверь была заперта и опечатана по всем правилам.
Пройдя одним из трех, разделявших толстую (повторявшую в точности внешний — тот, что был со стороны дороги — полуэллиптический изгиб капонира) стену на три равные части проходов и оказались в самом центре сооружения.
Помещение это, как равноудаленное от внешних стен, более всех остальных подходило для хранения боеприпасов для станковых пулеметов и огнеметов (самого опасного из хранившегося в капонире боекомплекта). Сложенные штабелем посреди комнаты темно-зеленые ящики едва не доставали до потолка.
Прикрывая друг друга, сержант-священник и рядовые обошли штабель, убедившись в том, что и в этом помещении никого не было.
С одной стороны штабеля, вдоль окрашенной в желтый цвет стены стояли две трехъярусные железные кровати — места отдыха рядового состава (кровать командира дежурившего отделения, находилась по соседству, в сержантской комнате); с другой — прямо напротив очередного, расходившегося в дальней части широким раструбом, коридора стояли тележки для подвоза ящиков к орудиям, на «линию огня».
Тройка вошла в последний коридор. Одна из двух, — та, что была справа, — расположенных напротив, дверей в коридоре вела в сержантскую комнату, — она была открыта и из нее на весь капонир, голосом теперь уже первого помощника, вызывала радиостанция, — за второй дверью, — той, что была слева, также незапертой, — находился карцер.
Рация кричала так громко, что в коридоре можно было бы свободно говорить шепотом, не опасаясь быть услышанным затаившимся где-то поблизости врагом (если таковой там был). Керуб все же опасался и потому говорить не стал.
Он, по-прежнему знаками, отдал команду рядовым: осмотреть карцер, после чего, приказав знаком Барагу: занять позицию дальше по коридору и внимательно слушать, вслед за Аргипом скользнул в дверь справа.
В сержантской комнате все было также как и в осмотренных ими до того помещениях — чисто и без каких-либо подозрительных следов: оружейный шкаф был открыт и пуст; запасного боекомплекта также не было — ничего странного — отделение в полном вооружении оставило пост чтобы встать в оцепление; железная кровать рядом со шкафом аккуратно прибрана; на столе включенный монитор компьютера показывал квадратики изображений с внешних камер наблюдения; радиоточка рядом продолжала вызывать «пятьдесят девятый».
Не прикасаясь к рации, — создаваемый ею шум служил хорошей маскировкой для их перемещений, — Керуб с Аргипом осмотрели комнату и вернулись в коридор к Барагу.
Впереди было последнее, самое большое в капонире помещение.
Стены этого помещения, в отличие от всех прочих комнат (имевших формы неправильных многоугольников, эллипсов и полуэллипсов) и клинообразных коридоров, описывали овоид — почти точную, только уменьшенную, копию всего строения (если смотреть на него сверху, например из кабины флайера). Вытянутая часть овоида была направленна в противоположную от входа сторону и имела шесть арочных проходов, за которыми на расстоянии двух с половиной метров начиналась внешняя стена капонира. В центре помещения стоял невысокий штабель из светло-серых (что говорило о невзрывоопасном содержимом) ящиков, спрятаться за которым можно было только если лечь за ним. Бараг осмотрел штабель, обойдя его по кругу, Аргип при этом заглянул в ближайшую арку, перебежал вдоль стены к следующей, заглянул в нее, после чего скользнул внутрь и вскоре вышел из первой.
