другого цвета. – Знаю, что не модно, – говорила она, – но так я чувствую себя человеком, а не клушей. Пару раз мы даже прогулялись, ругая итальянскую кухню. Я, наверное, тогда выпил, рассуждал, о чем не имею никакого понятия. Про работу мы не говорили. Кажется, она упоминала, что занимается финансами корпорации и говорила, что скоро будет разговаривать не словами, а цифрами. И глаза у нее огромные – это я помню. Смотрела на меня с интересом, я еще подумал, что у Ольги глаза не такие большие, а нравятся больше. Она тоже подпольщица из параллельной организации? Им-то что неймется? У них сытая жизнь в отличных квартирах. Я-то дуриком выскочил наверх, пока даже не осознал, как тут наверху здорово. А у них стаж хорошей жизни. От скуки они что ли подпольничают? А вот даже интересно – что эти любители гастрономии задумали? Я позвонил Анику, уточнил, где мы собираемся в субботу и пришел к Ольге. Мы вышли в коридор. – Помощники кураторов, Нинель… – задумалась Ольга. – Знаю ее. Хохотушка, пару раз пересекались. Я тогда еще удивилась, узнав, что она занимается финансами. Ей бы крючком вязать да пирожки печь. – Пирожки она печет, причем вкусные, – сказал я. – Знаешь, что… – протянула Ольга, – соблазни ее. – В каком смысле? – опешил я. – В кулинарном. Приготовь что-нибудь вкусное, пригласи ее, а я через полчаса появлюсь, как будто мимо проходила. Мы остановились у двери в ее офис. – Как дела у Идена? – вдруг спросила она. – Нормально, – я не удивился ее вопросу, но решил о нашем с ним разговоре не упоминать. – Ну и хорошо, – Ольга коснулась ладонью моей груди и ушла. Заседание кружка «Это вкусно!» проходило в квартире Нинель – точной копии моей квартиры, даже мебель было похожей. Нинель жила в соседнем доме, так что свою кастрюлю я донес еще горячей. Аник открыл крышку, принюхался, сказал, что блюдо засчитано и его можно ставить на прилавок, где уже стояли кастрюли, сковородки, а в стороне лежали вилки, ложки и бумажные тарелки. Дальше началось мое обычное мучение – нужно было восхищаться кулинарным искусством членов кружка. Вы никогда не пробовали описать, чем вам нравится музыкальное произведение? Или картина? Попробуйте и убедитесь, что подобрать нужные слова могут лишь специально обученные профессионалы. А описать запах, вкус? Когда спрашивали меня, то я щепоткой складывал пальцы, подносил их ко рту и с громким чмоком их растопыривал, сопровождая это действие идиотской улыбкой. Аник же раскладывал на тарелке маленькие порции различных блюд, собирал на вилке некую смесь, отправлял ее в рот и потом долго рассуждал о гармонии вкусовых аккордов. Во время дегустации мне не удалось пообщаться с конкурентами-подпольщиками. Два парня, лет тридцати пяти сидели вместе, непрерывно поглощали коньяк и лениво отбрехивались на замечания Аника, что коньяк нельзя закусывать соленой рыбой и жареной бараниной. Нинель же непрерывно рассказывала своим соседям по столу о рецептах пирогов и встрять в этот разговор не было никакой возможности. Шанс появился, когда мы начали собирать посуду. – Мы с вами соседи, – сказала Нинель, вытирая салфеткой край кастрюли. – Можно друг к другу в гости ходить и вообще дружить. «Вообще дружить» звучало двусмысленно, и я решил сразу пояснить, что мне от нее нужно.
– Прекрасная идея! – сказал я. – А то живу один, вечера сейчас длинные, темные, что-нибудь вкусненькое хорошо это скрасит. Нинель сразу кивнула, это, наверное, она и имела в виду. Мы как-то подозрительно легко договорились встретиться у меня завтра вечером, чтобы попробовать и покритиковать мою стряпню.
– Обязательно приду, – улыбнулась Нинель. – Я пирожки с капустой принесу, подойдет к твоему блюду?
– Давай лучше с вишнями, – предложил я, – к чаю будет прекрасным дополнением. Я прикинул, что Ольга появится как раз к чаю, а пирожки с вишнями она любила, хотя каждый раз вздыхала, говоря, что ее весы могут сломаться, если такая радость у нее будет каждый день. – Отлично, – опять улыбнулась Нинель. – Пирожки с вишнями и еще очень хороший чай, в магазинах такого нет.
– Где достала?
– У меня знакомый в снабжении, он за мной ухаживает, привозит подарки. Ольга позвонила, когда мы уже прикончили горячее и Нинель стала раскладывать пирожки на тарелку.
– Извини, – сказал я, – тут Ольга звонит из Отдела социальной безопасности, она мимо проходила, увидела свет, хочет зайти чай попить.
– Ольга, – обрадовалась Нинель, – я знаю ее. Конечно, пусть приходит, пирожков много. Ольга вошла, Нинель подскочило к ней, расцеловала, потащила к столу.
– Пирожки с вишнями, немного остыли, но все равно вкусные. И чай у нас хороший, ты такой давно не пила. Ольга откусила пирожок.
– Мама моя, вкуснотища! – сказала она. – Марио говорил, что пирожки у тебя замечательные. Вот я и попробовала. Вы уж извините, что без приглашения.
– Что ты, что ты, – затараторила Нинель, – мы рады новому гостю, я люблю людей угощать. И Марио тоже, правда Марио?
– Обожаю, – сказал я. – Ольга всегда здесь желанный гость.
– А чай какой вкусный, – сказала Ольга, сделав первый глоток. – Здесь я никогда такого не пробовала.
– У Нинель знакомый в отделе снабжения, – сказал я. – Везет финансистам, нам смертным такое не полагается.
– Конечно, – сказала Нинель, – перед нами все на задних лапах ходят. Это ведь мы деньги распределяем, сколько этому, сколько тому. Если честно, то это моя работа, я баланс составлю, шефу покажу, он подпишет и в Совет на утверждение отправляет. И еще ни разу не было, чтобы кто-нибудь возразил.
– Ну и как баланс, всегда сходится? – спросила Ольга.
– А как ему не сойтись, все компьютер считает, я только прикидываю, у кого отнять, кому прибавить, если я ошибусь – компьютер подскажет, а в результате все шито-крыто. Вернее, все сходится. Но если честно, с каждым годом все сложнее и сложнее.
– Что, денег не хватает? – спросила Ольга
– Не то что не хватает, но стало тяжелее. Раньше вообще проблем не было, а сейчас каждый процент важен, пока держимся, конечно. Что в следующем году будем делать –
