Филип Дик - Короткая счастливая жизнь коричневого тапка (Сборник)
Охранник отстал, затерявшись среди клубов дыма, окутавшего останки подземной крепости Шерикова.
Тяжело дыша, Коул размышлял, куда бежать дальше. Вечерело. В темнеющем небе, то вспыхивая, то снова темнея, еще кружили одинокие черные крапинки.
Коул огляделся. Под ним во все стороны тянулись руины, плавильный горн, из которого он только что выскочил. Груды раскаленного металла, искореженные до неузнаваемости. Горы обломков, наполовину обуглившаяся техника.
Выжившие были заняты тушением пожаров и эвакуацией раненых. Его отсутствие обнаружат не сразу, но как только о побеге узнают, немедленно вышлют погоню. Большая часть лаборатории разрушена, теперь ее не восстановить.
Над руинами вставал Уральский хребет, бесконечная горная цепь, протянувшаяся к горизонту, сколько хватало глаз.
Горы и леса. Дикий простор. Его никогда не найдут.
Коул начал спускаться с холма, прижимая генератор к себе. Возможно, пользуясь всеобщим смятением, ему удастся отыскать немного пищи и инструменты, чтобы довести работу над генератором до конца. Нужно только дождаться темноты. Природная смекалка и инструменты позволят ему выжить. Отвертка, молоток, гвозди, всякие мелочи…
Внезапно от низкого гула у Коула заложило уши. Гул перешел в оглушающий грохот. Коул завертелся на месте. Громадная тень закрыла небо. Коул замер, не в силах пошевелиться. Что-то гремело прямо над его головой, а он стоял неподвижно, ноги словно вросли в землю.
Наконец Коул неуклюже побежал. Споткнулся, упал, скатился с холма. Руки отчаянно цеплялись за мягкую почву, одновременно Коул пытался удержать под мышкой генератор.
Вспышка, ослепительный свет.
Его подбросило, словно сухой лист. Коул застонал от боли, а обжигающее пламя трещало вокруг — пылающая преисподняя, жадно пожиравшая его защитный экран. Он зашатался и в облаке пламени рухнул во тьму, в глубокий овраг между двумя холмами. Провода оторвались, генератор отлетел в сторону, поле резко отключилось.
Коул лежал на дне оврага, тело сотрясалось в агонии злобного пламени, плясавшего вокруг. Он тлел, как зола, во вселенной тьмы. Корчась от боли, визжа и скуля, Коул, словно насекомое, пытаясь сбить огонь, зарывался в землю, в спасительную черноту, где темно и тихо, где жестокое пламя наконец перестанет его терзать.
Он из последних сил, ощупью полз в темноту, давая ей поглотить себя без остатка. Постепенно сияющий шар, в который обратилось его тело, погас. На него опустился непроницаемый полог ночи. Коул позволил тьме захлестнуть его, потушить тлеющее пламя.
Диксон осторожно приземлился напротив разрушенной силовой башни, спрыгнул на землю и заспешил к дымящимся развалинам.
Из лифта в окружении полицейских вышел Рейнхарт.
— Он ушел! Он снова от нас ушел!
— Никуда он не ушел, — возразил Диксон. — Я поймал его.
Рейнхарт вздрогнул.
— О чем вы говорите?
— Идемте со мной. Вон туда.
Они, задыхаясь, начали карабкаться на обгоревший холм.
— Я как раз садился, когда увидел фигуру, бежавшую от лифта в сторону гор, словно зверь. Когда он оказался на открытом пространстве, я сбросил фосфорную бомбу.
— Неужели он все-таки погиб?
— Мне не приходилось встречать людей, выживших после прямого попадания фосфорной бомбы.
Они поднялись на вершину, какое-то мгновение Диксон осматривался, затем взволнованно ткнул пальцем в овраг.
— Там!
Они осторожно спустились вниз по расплавленной земле. В воздухе висел тяжелый смрад, кое-где догорали костерки. Рейнхарт закашлялся и наклонился к земле. Диксон поднес к телу зажигалку.
Под воздействием горящего фосфора труп наполовину обуглился: одна рука закрывала лицо, рот был открыт, ноги забавно подогнуты. Тело Коула напоминало выброшенную куклу, изуродованную до неузнаваемости в мусоросжигателе.
— Он жив! — пробормотал Диксон. — Не иначе защитный экран. Но как этот человек смог…
— Это точно он?
— Под описание подходит. — Диксон рванул на себя обгоревший клок одежды. — Это человек из прошлого. Вернее то, что от него осталось.
Рейнхарт облегченно вздохнул.
— Наконец-то! Теперь данные, загруженные в вычислитель, не противоречат истине. Он больше не является непредсказуемым фактором.
Диксон вытащил бластер и задумчиво снял предохранитель.
— Если хотите, я закончу работу.
В это мгновение рядом с ними в сопровождении двух охранников появился хмурый Шериков.
— Где Коул… — Шериков запнулся. — О господи…
— Диксон сбросил на него фосфорную бомбу, — скупо бросил Рейнхарт. — Он выбрался на поверхность и пытался уйти в горы.
Шериков отвернулся.
— Он был удивительным человеком. Во время нападения умудрился взломать замок и бежать. В него стреляли, но не попали. Каким-то образом соорудил вокруг себя защитный экран.
— Как бы то ни было, все кончено, — сказал Рейнхарт. — У вас есть пластина с информацией?
Шериков лениво порылся в кармане, вытащил желтоватый конверт.
— Здесь все, что я узнал от Коула, пока он находился у меня в лаборатории.
— Это полная информация? Предыдущая была весьма скудна.
— Полная насколько возможно. Здесь фотографии и диаграммы, описание устройства шара. Я не успел даже взглянуть. — Шериков показал на конверт. — Что вы собираетесь делать с Коулом?
— Заберем с собой и официально усыпим под контролем министерства эвтаназии.
— Узаконенное убийство? — Шериков скривил губы. — Почему бы просто не бросить его здесь?
Рейнхарт сунул конверт в карман.
— Нужно как можно скорее ввести информацию в машину. — Он махнул Диксону. — Идем. Теперь можно привести в состояние готовности космический флот. — Он покосился на Шерикова. — Когда Икар будет готов к запуску?
— Примерно через час. Нужно вернуть пусковое устройство на место, убедиться, что оно функционирует.
— Хорошо. Я извещу Дюффе, что пора отдавать приказ флоту.
Рейнхарт кивнул полицейским, которые повели Шерикова к ждущему флаеру. Поляк с посеревшим усталым лицом еле передвигал ноги. Неподвижное тело Коула погрузили на тележку, которую вкатили туда же.
— Интересно, что теперь покажет машина, — заметил Диксон.
— Цифры определенно изменятся в нашу пользу. — Рейнхарт похлопал себя по карману, где лежал конверт. — И у нас в запасе целых два дня.
Маргарет Дюффе медленно встала, бессознательно пнув кресло.
— Давайте сначала. Так бомба готова? Можно запускать?
Рейнхарт нетерпеливо кивнул.
— А я о чем толкую? Идут последние приготовления. Запуск будет осуществлен через полчаса.
— Полчаса? Это значит…
— Это значит, война наконец-то начнется. Полагаю, флот приведен в состояние готовности.
— Разумеется, уже несколько дней. Не могу поверить, что бомба готова! — Маргарет Дюффе задумчиво подошла к двери. — Сегодня великий день, комиссар. Кончается старая эпоха. Завтра Центавр будет уничтожен, а со временем мы завоюем центаврианские колонии.
— Думал, уже не дождусь, — пробормотал Рейнхарт.
— Да, еще кое-что. Ваши обвинения против Шерикова. Трудно поверить, что человек его масштаба…
— Мы обсудим это позже, — перебил ее Рейнхарт и вытащил из кармана желтоватый конверт. — Я не успел загрузить в машину дополнительную информацию. Если позволите, займусь этим прямо сейчас.
Маргарет Дюффе медлила у двери. Они молча смотрели друг на друга: слабая усмешка на губах Рейнхарта, враждебность в глазах женщины.
— Знаете, Рейнхарт, иногда мне кажется, что вы готовы превысить свои полномочия, а порой я думаю, что вы уже их превысили…
— Я сообщу вам об изменениях в прогнозе.
Обогнув Дюффе, Рейнхарт вышел из кабинета и спустился вниз, направляясь к лаборатории. Его захлестывали эмоции.
Спустя несколько секунд он вошел в лабораторию. Цифры замерли на соотношении семь к шести. Рейнхарт усмехнулся. Фальшивый прогноз, основанный на непроверенной информации. Скоро он изменится.
К нему подбежал Каплан. Рейнхарт передал конверт начальнику лаборатории и отошел к окну. За окном наблюдалась лихорадочная активность, люди и машины сновали, словно муравьи.
Война началась. Космический флот, занявший позиции неподалеку от Проксимы Центавра, получил приказ о наступлении. Рейнхарт ликовал. Он победил. Он уничтожил человека из прошлого и сместил Петра Шерикова. Все шло по плану. Терра вступила в войну. Рейнхарт самодовольно ухмыльнулся. Он достиг всего, чего можно желать.
— Комиссар…
Рейнхарт лениво обернулся.
— Что там?
Каплан замер перед машиной, не сводя глаз с экрана.
— Комиссар…
У Рейнхарта упало сердце. В голосе Каплана было что-то такое… Он вскочил и подбежал к начальнику лаборатории.
