Вадим Кошелев - Круговорот

— Выплюни эту гадость, мой друг, — сказал ему Саня. Он остановил кмета и осмотрелся. Застава уже вовсю полыхала. Ветер быстро раздувал пожар, неся искры и гарь в сторону деревни. Зарево хорошо освещало широкое пространство и, сидящий верхом на кмете Саня, был заметен с холма. В тоже время он сам прекрасно видел мечущихся у горящего частокола людей и, бегущих в его сторону воинов с оружием в руках. «Совсем страх потеряли», — подумал Саня, взводя арбалет. Первый выстрел оказался неудачным. Арбалетный штырь прошел в десятке сантиметров от бегущего впереди всех лохматого смертника, все еще непонимающего с кем он связался. Саня сделал поправку на ветер и вновь спустил тетиву. На сей раз штырь попал точно в горло неизвестному герою древлян. Его колени подогнулись на бегу и он кубарем покатился вниз с пригорка. Саня развернул Гомо и погнал его прочь. На скаку перезарядил арбалет. Остановился и вновь прицельно выстрелил по преследователям.

Он не оставался на месте. Постоянно кружил верхом на кмете, перезаряжая оружие, и успел произвести еще пять выстрелов и снять троих древлян, прежде чем очумело бегущие в атаку дикари, наконец, поняли, что являются хорошими мишенями, для стрельбы из дальнобойного оружия. Они рассредоточились, залегли. Откуда-то подтянулись лучники. В сторону Сани полетели первые стрелы. Он не стал испытывать судьбу и, пришпорив кмета, быстро вышел из зоны обстрела, оказавшись в непроглядной лесной тьме. У древлян хватило благоразумия не соваться в ночной лес, и они заняли оборону на вершине холма, ожидая новой вылазки ужасного всадника. В большой, притороченной к седлу сумке у Сани осталось еще четыре зажигалки. Грех было не пустить их в дело. «Коктейль» Себастьяна полыхал не хуже напалма. Но первых трех бутылок оказалось недостаточно, чтобы сжечь заставу полностью. Ее южная часть все еще находилась вне зоны огня, и эту ошибку следовало исправить. Саня устремил своего скакуна по темному лесу. Гомо видел в темноте не хуже кошки, поэтому вывез своего наездника точно к тому месту, куда его направлял Саня. Восток уже розовел. Нужно было поторопиться. На Санино счастье у южной стены никого из воинов не было. Основная часть бойцов тушила пожар, а те, что остались не у дела, почему-то сосредоточились у ворот находящихся с противоположенной стороны полыхающей крепости. «Не вовремя Кабан увел свою дружину. На лицо явная нехватка личного состава», — зло подумал Саня, поджигая фитили бутылок с горючей смесью. Дождавшись, когда фитили разгорятся, он выехал на пригорок и, никем незамеченный, разбил две зажигалки об изгородь, другие метнул вовнутрь. Изгородь тут же занялась огнем. Внутри тоже что-то полыхнуло. За стеной заорали, вызывая подмогу. Какой-то лучник даже успел выстрелить, но крайне неудачно. И когда подмога подошла от Сани уже след простыл. Пожар на заставе между тем разгорелся с новой силой. Почему-то из деревни на него никто не спешил. Воины уже не могли справиться с огнем. Они задыхались в дыму и уносили от пылающей заставы ноги в сторону поселения. Саня выехал на дорогу. Уже рассвело, и он хорошо мог разглядеть спешащих ему навстречу людей, появившихся из накрывшего холм чада.

Погорельцы тоже заметили ужасного всадника и остановились, не решаясь приблизиться. Они имели довольно жалкий вид и мало чем походили на некогда грозных воинов древлян.

— Отдайте мне Ворона и останетесь целы, — прокричал Саня, обращаясь к погорельцам. Те переминались с ноги на ногу, не зная, как поступить. Наконец, из толпы появился покрытый сажей воин. Он был подавлен и шел с низко опущенной головой. Будто специально подставлял шею под меч убийцы. Саня резко рванул с места своего монстра и на скаку отделил голову Ворона от его большого тела, которое почему-то не упало сразу, а еще какое-то время находилось на ногах, фонтанируя кровью, и лишь затем медленно завалилось навзничь. Саня подъехал к поверженному врагу и поднял с земли его голову, смотрящую на своего палача остекленевшими глазами. Держа голову за волосы, он показал ее обалдевшим от всего происшедшего древлянам и грозно сказал:

— Так будет со всяким, кто вздумает убивать неповинных людей.

Идите и передайте мои слова Кабану и другим начальникам… И что бы уже сегодня духу вашего здесь не было. Воины не спешили выполнять Санины распоряжения и продолжали стоять на дороге плотной группой.

— Ты никак тот самый Барсук, что с Вороном давеча дрался? — подал голос один из вояк.

— Я не Барсук, — грозно выкрикнул Саня. — Я всадник апокалипсиса.

Меня послал сам Индрик и лучше убирайтесь отсюда по добру. Вам меня все равно не достать. Саня развернул кмета и поскакал в деревню, неся в опущенной руке голову Ворона. На душе у него была пустота. Он отомстил за смерть любимого человека, но легче от этого не стало. В какой-то прострации он достиг деревни. Местные жители, озабоченные пожаром на заставе собрались у жертвенного камня, окруженного деревянными идолами, и тихо о чем-то судачили. Но, лишь заметив ужасного наездника с мертвой головой в руке, быстро разошлись по домам. Остался лишь служитель культа. Он почему-то не боялся всадника апокалипсиса. Мало того выглядел враждебно. Видимо, хотел сразиться с посланником тьмы и погибнуть средь своих деревянных статуй, как герой. Но, только молодой человек приблизился к жрецу, тот перестал проявлять агрессивность. Саню он, несомненно, узнал.

— Передай Матвею, — Саня протянул иноку голову. — Возможно, это как-то успокоит старика. Инок не спешил ничего брать, а на его лице явно читалась борьба чувств.

— Ну же! — гневно прикрикнул на него Саня. Служитель Борея внял здравому смыслу. Дрожащими руками он принял мертвую голову, с которой все еще капала кровь, и понес в сторону дома Матвея.

— Так-то лучше, — проворчал всадник апокалипсиса и погнал кмета прочь из деревни.

Глава 14

Саня сидел вместе с Евсеем на крыльце охотничьего домика и глядел в сторону леса, где средь деревьев мелькал цветастый сарафан Анны.

— Ты там что-нибудь видишь? — Он указал охотнику на деревья. Евсей, молча, мотнул головой.

— Она здесь, — прошептал Саня. — Она ждет меня.

— Прекрати нести чушь, — сморщился охотник. — Размяк, как баба. Саня потупился. Галлюцинация, навеянная тяжкими воспоминаниями, исчезла.

— У нас с Анной все было полюбовно, — зачем-то стал объяснять он.

— Мы оба хотели этого.

— Знаю, — нахмурился Евсей.

— Что сталось с ее телом? — не смог удержаться от давно мучившего его вопроса Саня.

— Его предали огню по обычаю древлян, — последовал ответ. После чего какое-то время сидели молча. Наконец, Евсей сказал:

— Тебе надо уходить. Здесь ты не найдешь покоя.

— Мне некуда идти, — горько усмехнулся Саня.

— Такого не бывает, — возразил Евсей. — У тебя есть дело. Иди и закончи его.

— Нет у меня больше дел.

— А Пророчество? — не унимался Евсей.

— Сказки это все, — раздраженно отмахнулся Саня. Охотник недовольно хмыкнул и скрылся в доме, оставляя молодого человека наедине со своими тяжкими мыслями. Кмет лежал у крыльца, и блаженно жмурил глаза на припекавшем весеннем солнышке. Глядя на своего питомца, Саня подумал, что был не прав, когда говорил об отсутствии всяких дел.

— Надо бы найти для тебя подходящую подружку, Гомо — обратился Саня к четвероногому другу. Услышав свое имя, зверь навострил уши, стрельнул глазами в сторону хозяина.

— Нам предстоит долгий путь на твою историческую родину, дружище.

Так что давай собираться. Саня надел на кмета сбрую и седло, которое до того момента сушилось на солнце. Сам тоже облачился по-походному. Евсей передал ему в дорогу небольшой туесок с едой. Проговорил какие-то слова напутствия. Саня уже сидел в седле. Но медлил покидать заимку. Охотник смотрел на него вопросительно.

— Ворон искал смерти. Он не смог простить себе убийства Анны, — сказал Саня. Перед его глазами вновь предстал изможденный человек, подставляющий свою шею под меч.

— Что из того? — нахмурил свои густые брови Евсей.

— Я не должен был становиться палачом Ворона. Он уже сам себя наказал. Чувство вины выжгло бы его изнутри, не дало жить спокойно.

— Ты все сделал правильно, — попытался успокоить Санину совесть Евсей. — Прощай. Да помогут тебе боги.

— И ты не поминай меня лихом, — сказал Саня, трогаясь с места. Он погнал Гомо на запад к полноводной реке, которая открылась ему на следующий день. В одном из ее мест имелся брод. По нему Саня достиг противоположенного берега и, сделав короткий привал, поехал вдоль берега реки. Дорогу в земли вельдов, Саня помнил неплохо. Через неделю странствий, он нашел место, где полгода назад строили плот. Отсюда он направился к Ядовитой Пустоши. Ее он постарался преодолеть, как можно быстрее. Кмет нес своего седока по безжизненной равнине, поджав уши, и, когда появились Запретные земли, выдохся изрядно. Саня отъехал от мертвой зоны подальше и сделал привал. Он расседлал Гомо, пустив того в свободный поиск. А сам устроился на ночлег, облюбовав место у подножия каменистой сопки. По словам Клешни, Запретные земли были необитаемы. Если не считать, живущих в Поющем лесу эльфов. Но этих ушастых тварей бояться не стоило. Насколько Саня понял, они никогда не уходят далеко от своих деревьев. Правда, имелись еще бирюки. Те тоже могли сюда заявиться, но только не в темное время суток. Посему ночь прошла спокойно. Никто не потревожил сон молодого мужчины. Наутро Саня проснулся с первыми лучами. Рядом он обнаружил спящего кмета, который вернулся со своей охоты еще затемно. Стоило лишь пошевелить рукой, как Гомо открыл глаза. Саня вылез из спальника и, сопровождаемый кметом, направился вверх по горе. Достигнув вершины, он осмотрелся. Его взгляду открылось огромное, усеянное лесистыми сопками пространство. Необитаемое и дикое. Здесь уж Саню никто не назовет Барсуком, никто не полезет в душу. Здесь можно скитаться, не боясь натолкнуться на назойливых людей с их вечными проблемами и страстями. Хорошо бы отыскать в сопках какую-нибудь пещерку. Обустроить ее. И зажить себе в одиночестве. Только для начало все же стоит сводить Гомо на случку.