Гоар Маркосян-Каспер - Все зависит от тебя
Войдя в зал, он увидел зрелище не менее удивительное, чем драматичное. Кнеуфи, который был до сих пор столь спокоен и сдержан, плакал. Он даже не пытался прикрыть ладонями лицо, по которому текли самые настоящие слезы, лишь перебрался с прежнего места подле Марана в дальний угол зала и сидел, неестественно выпрямившись и вцепившись руками в сидение своего кресла. Маран не пробовал его утешить, не только не порывался встать и подойти, но и не смотрел в его сторону, а хмуро разглядывал экран, что касается Патрика, тот вовсе ничего вокруг не замечал.
— Что случилось? — тихо спросил Дан, садясь рядом с Мараном.
— Среди умерших одна из женщин его… Назовем это семьей.
— Назовем?
— Они пользуются другим словом. Дейул. Но, в сущности, это своего рода семья. В дейуле Кнеуфи было девять человек. Пятеро мужчин и четыре женщины. Теперь три.
— Девять?! То есть… Значит, дело действительно обстоит таким образом? Мы не ошиблись?
— А ты надеялся, что мы ошибаемся? — Маран усмехнулся. — Ей-богу, Дан, я никогда не встречал второго, столь целомудренного человека.
Дан насупился.
— Что ты обижаешься? В этом нет ничего плохого. Люди устроены по-разному, в том-то и прелесть.
— Но ты ведь и сам не стал бы… так, как они…
— Не стал бы, — согласился Маран.
— Вот видишь!
— Ничего не вижу. Это все относительно. Ты ведь знаешь, мне никогда не приходило в голову подсчитывать женщин, с которыми мне довелось иметь дело. Но возьмись я за это, счет шел бы на сотни. А бедняга Кнеуфи познал за всю свою жизнь лишь этих четверых, так, по крайней мере, я понял из его бормотания. Но с другой стороны, я вовсе не считаю себя каким-нибудь Казановой. Собственно, и ты, по-моему, не думаешь, что бакны — народ развратный.
— Нет, — сказал Дан. — В сущности, и ты — человек в определенной мере целомудренный.
Он думал пошутить, но Маран ответил серьезно:
— Может и так. Я всего лишь следую традициям общества, в котором родился и вырос. Как и Кнеуфи. Да и твой образ жизни хотя и не типичен, но каким-то из ваших обычаев не противоречит.
— Есть хочешь? — спросил Дан, чтобы переменить тему.
— Нет, спасибо. Накорми лучше Патрика.
Дан вскрыл контейнер, переложил на тарелку несколько горячих бутербродов и отнес Патрику вместе со стаканом воды. Потом пошел со вторым стаканом к Кнеуфи, который сначала посмотрел непонимающе, потом помотал головой, но в итоге взял стакан и выпил. От еды он, правда, отказался, и Дан, вернувшись к Марану, сел рядом и тоже взял бутерброд.
Маран был по-прежнему хмур.
— Никак не могу ни на что решиться, — сказал он Дану, чрезвычайно удивив его этим признанием, ничего подобного от Марана он никогда не слышал. — Ошибиться было бы слишком страшно. Ты представляешь себе цену такой ошибки? Принять неверное решение означает поставить точку в существовании старейшей разумной расы нашей части Галактики, — произнес он медленно, отделяя слова друг от друга короткими паузами. И добавил обыкновенным тоном: — Так напишут в газетах. А говоря нормальным языком, это значит погубить почти две тысячи человек. С одной стороны, мне, конечно, хотелось бы выйти из этого положения самостоятельно. С другой, у нас есть астролет. Можно просить о помощи Землю. Если этого не сделать или сделать с опозданием…
— Просить все равно надо, — сказал Дан. — На всякий случай. Даже если вода найдется… Что мы, в конце концов, теряем? Ничего.
— Кроме средств, истраченных на бессмысленный полет в два конца, на доставку воды, оборудования, еще чего-то. Конечно, деньги это не человеческие жизни. Но устраивать впустую суматоху в галактическом масштабе тоже как-то не хочется.
— А запас времени у тебя есть? — спросил Дан.
— Еще не знаю. Наверху считают. Закончат — сообщат. — Он нащупал «ком» и сказал: — Мит! Мит, где ты там? Добрались или еще нет?
Дан торопливо подключился, прокляв при этом свою дурацкую привычку, задумавшись, теребить мочку уху и ухитряясь иногда нажать на малочувствительный «ком» настолько сильно, что прерывалась связь, подключился и успел частично услышать ответ Мита.
— … минут десять. Заканчиваем анализ. Еще чуть-чуть.
— А на глазок? — спросил Маран.
— На зубок, ты хочешь сказать? Да, видишь ли, не очень. Вода сама по себе не грязная, цвет такой, потому что песок вокруг, и ветер все время сдувает его в озеро. Только вот не озеро это.
— Остаток моря.
— Да. Вода соленая. Как в океане, но не нашем, а земном.
— Ясно. Доложишь, когда закончите.
Маран еще больше помрачнел, а Дан заметил:
— Наверно, в крайнем случае, ее можно выпарить или перегнать. Но это, конечно, не панацея.
Маран только покачал головой и вынул из кармана теперь уже радиогорошину. Дан удивился, суетиться Маран не любил, а раз с орбиты никто не подавал голоса, значит, там еще считали, и лезть с вопросами смысла не имело, радиогорошина же могла понадобиться только для дальней связи, она была мощнее «кома» и позволяла дотянуться до астролета без посредника… Впрочем, Маран повертел горошину в пальцах и положил обратно. И замолчал надолго. Дан сосредоточился на крутившихся в воздухе перед пластиной схемах, но ничего не понял, Патрик забрался уже в какие-то дебри и работал все увереннее, надписи мелькали так быстро, что уследить за их смыслом было сложно.
Мит вышел на связь раньше, чем астролет.
— Ничего утешительного, — сказал он без предисловий. — Соли тяжелых металлов.
— Конкретно? — спросил Маран.
— Хлориды. Цинка, олова, ртути…
— Достаточно.
— Здесь, неподалеку, еще одно озеро. Может, проверить и его?
— Проверьте. Но не самое ближнее. Поищи другое, не слишком далеко, но и не под боком.
— Может, у глеллов есть средства для очистки? — сказал Дан, когда он закончил переговоры.
— Не думаю. Они же испокон веку пользуются артезианскими колодцами, а эта вода, если я правильно помню, чистая. Конечно, спросить можно.
Он встал и направился в сторону Кнеуфи, который уже не плакал, но сидел с потерянным видом.
— А наша регенерационная установка не поможет? — сказал вдогонку Дан.
— Не хватит мощности, — ответил Маран, не оборачиваясь. — Нет даже смысла запрашивать астролет.
Корабль вышел на связь в момент, когда Маран разговаривал с Кнеуфи… Дан обратил внимание, что он пользуется КЭПом, карманным переводчиком, дабы, видимо, избежать неточностей… Сам Дан сидел на старом месте, не решаясь подойти, он не знал, как себя вести, выразить ли соболезнование или делать вид, что ничего не случилось, разобраться в местных обычаях они не успели, а допустить оплошность он не хотел, стеснялся, дурацкий характер, Патрик, например, накладки в подобных ситуациях считал естественными, да они и были таковыми, никто ведь не ждал от инопланетянина досконального знания местного этикета… Все так, но Дан ничего с собой поделать не мог, ему было неловко, и он молча ждал, когда Маран вернется и перескажет ему то, что услышал от глелла. Правда, когда Маран вынул горошину, он понял, что наверху наконец закончили, и даже приподнялся, чтобы подойти, но передумал. В конце концов, пара минут ничего не меняла… Однако Маран, переговорив с астролетом и спрятав горошину, продолжал сидеть рядом с Кнеуфи. Терпение Дана стало иссякать. На его счастье, глелл встал, тяжело, шаркая ногами, побрел к выходу, и Дан, не дожидаясь даже, пока он исчезнет за дверью, вскочил и прошел в тот угол зала.
— Ну что? — спросил он нетерпеливо.
— Об очистке, конечно, никакого понятия. Обещал опросить своих инженеров, но не думаю, что будет какой-то толк. А что касается корабля… Итог такой: запасов воды при порции литр на человека в сутки хватит на двадцать четыре дня. Считая с завтрашнего.
— Это с учетом регенерации?
— Без. Установку можно использовать, если корабль останется здесь. Но…
— Двадцать четыре дня! Черт побери! Ведь сам полет в одну сторону это уже двенадцать суток. Выходит только дорога туда и обратно. А все прочее?
— Ну какой-то резерв еще есть. Во-первых, литр это не предел. Можно уменьшить рацион. На четверть, скажем. И выиграть почти неделю. Есть и другая возможность. Два последних дня полета приходятся на Солнечную. А связь появляется сразу после выхода из гиперпространства. Капитан передаст мое сообщение в Разведку, как только войдет в систему. Вот тебе еще два дня… Что с тобой?
Дан смотрел на него, не мигая.
— Твое сообщение? — переспросил он наконец. — Ты хочешь сказать…
— Да. Если я все-таки отправлю астролет за помощью, сам я останусь здесь.
На сей раз Дан молчал недолго.
— Почему ты? — вознегодовал он после крошечной паузы.
— А кто?
— Мы. Все.
— Все?.. Видишь ли, Дан, — Маран повернулся к нему, но лицо его было бесстрастным, никаких эмоций не выражал и голос, — в ваши обязанности это не входит. Не так ли?
