Александр Крафт - Оранжевый Треугольник

— Как?

— Мне инспектор говорил, что если отвезти тебя к этому доктору, если полиция тебя отвезет, то ему ничего не останется, как вылечить тебя.

— Он не сможет.

— Но мы же наверняка этого не знаем, мы могли бы попытаться. А Бакстер жив?

— Да. Он уехал искать тебя, когда ты убежала из дому.

— Я убежала? Ах, ну да — галлюцинация.

Рис пытался сообразить, возможно ли то, что она задумала. Голова работала плохо.

"Как может доктор помешать полиции? Какое у него может быть оружие? Нож? Пистолет? Нож у него есть точно. Кретин! У него есть — Я. Какое еще оружие нужно в присутствии монстра? Просто назвать настоящее имя Барбары, и я сам порву всех на части. В прямом смысле".

— Ничего не выйдет, любимая, — сказал он. — Доктор сразу мне тебя назовет, и я сам расправлюсь с вами. Я же неуязвим.

— А вот и выйдет! — с воодушевлением сказала девушка. — Ты про психоблокаду знаешь?

— Про что?

— Психоблокада. Нет уж. Мы с тобой пойдем до конца, или победим, или умрем вместе. Садись.

Рис как стоял, так и опустился на пол, а Барбара подошла к нему сзади и неуверенно коснулась плеча.

— Это действительно ты? — неуверенно произнесла она.

— Рис глубоко внутри, а это… это машина смерти.

— А ты меня еще любишь?

— Да. Ты даже не представляешь, насколько.

Девушка нежно обняла уродливого монстра.

— Ты должен попытаться.

— Попытаться что? — выдавил из себя монстр.

— Подчинить себя.

Рис почувствовал, как ее губы начали нежно целовать его. Потом он обнял ее своими уродливыми руками и в первый раз заплакал, а она горячо рассказывала ему об их любви, не упуская ни одной мелочи. Об их страсти, не стесняясь подробностей.

Постепенно Рис почувствовал себя тем, кем он был раньше. Он начал управлять своим телом не как машиной смерти, а как мультфильмом. И тело слушалось. В какой то миг он понял — наваждение прошло. Теперь он снова контролирует себя полностью. Собрав всю волю в кулак, так и не открывая глаз, он тихо позвал:

— Кристина…

В темноте перед закрытыми глазами рассыпался разноцветный фейерверк и угас. Все.

— Что? — так же тихо ответила девушка.

— По-моему, я могу тебя назвать.

— Ты уже назвал меня, Рис.

— Меня зовут Сим, — твердо произнес он.

— Мы сделали это! — Кристина метнулась к телефону. — Я звоню Бакстеру. У нас осталось мало времени.

Пятьдесят минут. Подтвердил хронометр.

Зашипел диск.

— С ним связались, и он едет, — сообщила Кристина. — Будет через десять минут.

— Послушай, я все же не очень уверен, что выдержу. Я боюсь посмотреть на тебя, вдруг это случится?

— Ты чувствуешь себя прежним?

— Да.

— Ты меня любишь?

— Да.

— Встань.

Сим встал и повернулся на голос.

— Теперь представь меня. Я стою в десяти футах от тебя. На моих плечах покрывало с кресла. Представил?

— Да.

— Хорошенько представь. Это я — Кристина. Я тебя люблю и не могу без тебя жить. Мне все равно, как ты выглядишь. Ты — мой Сим, — ее голос окреп, в нем звучала колоссальная сила убеждения. — Ты меня хорошо представил?

— Да.

— Ну и что ты чувствуешь?

— Ничего.

— А вот теперь слушай внимательно. Ты должен был умереть из-за любви ко мне. Я рискую всем ради тебя. Я снимаю покрывало и стою перед тобой. Я люблю тебя, ты любишь меня. МЫ ЛЮБИМ ДРУГ ДРУГА И ХОТИМ ДРУГ ДРУГА!!!

Сим сделал неуверенный шаг на голос.

— ОТКРОЙ ГЛАЗА И ОБНИМИ МЕНЯ!!! — прозвучал уверенный голос Кристины.

Сим собрал волю в кулак, подумал, как все-таки он любит эту девушку, и резко, как прыгают в холодную воду, открыл глаза.

— КРИСТИНА! — закричал он.

"КРИСТИНА", — ответило что-то далеко-далеко…

Сумасшедшие глаза дикого зверя смотрели на девушку, и в них не было ни капли человеческого. Монстр прыгнул и обнял девушку, как она того и желала. Она пристально смотрела в эти звериные глаза и видела там свою смерть. Только ее — как и было предсказано. Это была не просто машина смерти. Это была машина ее смерти, подогнанная под нее, утонченная, идеальная. Ее дикий ужас, желание жить, жить во что бы то ни стало, резанул по сознанию Риса и улетел в другой мир. Последний аккорд был сыгран, и стены окрасились в красный цвет.

Посреди комнаты плакало чудовище, обнимая останки любимой, а любовь и боль утраты слились, уничтожив навсегда и монстра, и Сима. В них уже не было нужды.

Рис наконец обрел свободу.

Внутренний хронометр показывал сорок минут до смерти.

Последнее желание

Рис не помнил, как оказался на пустыре за городом. Доктор выполнил все условия договора. Всё, до самых мелочей, произошло согласно его воле. После того как Рис вошел к человеку с треугольником, выслушал его, написал письмо и обрек тем самым на муки и смерть единственного любимого человека, от Риса уже ничего не зависело. Что, впрочем, тоже было оговорено.

Все было кончено. Теперь он не мог даже отомстить. Доктор хорошо был защищен своим значком на куртке и халате.

Но в чем виноват доктор? Он садист и прихвостень Треугольника, но ведь он же выполнял желание Сима? Единственный, кто здесь заслуживает наказания, это был сам Сим.

Но по той же договоренности как раз он-то и не мог понести наказание, так как был неуязвим.

"Десять минут", — напомнил хронометр.

"Да мне уже все равно, — подумал Рис. — Через десять минут меня не станет, и вместе со мной уйдет и стыд за малодушное решение, и горечь ошибки, и боль потери. Даже любовь к Кристине не устоит перед приходом смерти".

Природа готовилась встречать солнце. Пели предрассветные птицы, а трава покрылась росой, которая должна была холодить тело лежавшего на ней монстра. Вместе с травой маленькими капельками воды покрылся и Рис, но он этого не замечал. Идеальная кожа не пропускала холода, а вода для него ничего не значила. Он точно так же мог лежать на дне водоема, не замечая окружающего, погруженный только в свои тяжелые мысли.

"Меня никто не обманывал. Это я все сам…" — заплакал Рис и от бессилия заколотил головой о землю.

"Пять минут", — оповестил хронометр.

— Ты еще кукушку прицепи! — закричал Рис, грозя кулаком в небо.

"Какую кукушку? К чему прицепи? И кто должен выполнить этот заказ?" Рис подумал, что нормальный человек так не разговаривает.

"А ты к врачу обратись. К Доктору. Уж он-то наверняка тебя вылечит". Рис забился в истерическом смехе и вдруг замолчал и резко сел.

"А ведь к доктору он должен идти", — он вдруг вспомнил последнее условие договора. Он не умрет, а начнет мучаться. Смерть к нему придет только через час. Ему нужно срочно мчаться к доктору, а он сидит неизвестно где, и времени осталось…

"Четыре минуты", — подсказал хронометр, а радар выдал справку о местности.

"До доктора пять минут бега. Уже не успею, — Рис понесся по пустырю, но так же резко остановился. — А чего это я так о себе забочусь? Не я ли во всем виноват, не я ли это все устроил и еще недавно искал способ себе отомстить? Так вот он!"

И монстр уселся на траву, впервые почувствовав хоть малюсенькое, но облегчение.

"Мне все уже понятно, и игры закончились", — мысли текли спокойно.

"Любому смертнику положено последнее желание. Правильно?" Рис почувствовал, что "да". Было что-то такое в договоре, там, рядом со смертью Кристины и его.

А что он хотел бы? После смерти Кристины ему уже ничего не нужно. Жаль, пропадет желание. Раньше ему хотелось узнать, вправду ли существует этот Треугольник, но теперь он это знал.

"Три минуты", — не унимался хронометр.

"Ну что за наказание! Как таймер на заминированном звездолете в фантастическом фильме. Не может Треугольник не выпендриться напоследок. Клоун. А через три минуты он что, начнет считать назад? Две минуты пыток. Три. Пять".

"Хочу, чтобы он при счете ноль сдох!" — прокричал Рис в нависшее небо.

"Это и так произойдет, — подсказало тело. — Желание не засчитывается".

"Две минуты", — прорычал на ухо хронометр.

"Надо было вас с моим будильником познакомить, — с ненавистью подумал Рис. — Тот тоже получал удовольствие от своей работы. Так что бы такого пожелать?"

В голове крутилась мысль. Он что-то такое подумал на чердаке, но не смог понять и отложил на потом.

"Одна минута", — с уже нескрываемым садизмом сообщил хронометр.

И тут Рис вспомнил.

"Я хочу знать, что вы еще от меня получали?" — спросил он.

"Это не вопрос, — отозвалось тело. — Сформулируй по-другому. Торопись".

— У меня в голове стоит передатчик, который передавал три канала. Один — страх, для Треугольника. А другие два? — прокричал Рис.

"Желание не засчитывается", — констатировало тело.

"Почему?" — взмолился Рис.

"Потому что по договору твое последнее желание может быть только определенным. И еще потому, что через десять секунд ты сам это поймешь".