Саймон Кларк - Чужак

— Перед вами вид, — заговорил Феникс, — который открывается из военного бункера, расположенного в Техасе. Точное его местонахождение назвать не могу по соображениям безопасности. Как все происходит, вы увидите сами, вживую. Увидите и поймете, почему я настроен так оптимистично. Сейчас мы переключимся на другую камеру. Вот. — В нижней части экрана появился непонятный поначалу код: ТХ 03/23 ВНЕШ. КАМ.3

Едва Феникс произнес «вот», как картинка снова сменилась. Камера находилась футах в тридцати над землей и показывала часть какого-то крупного бетонного строения, выкрашенного вперемешку коричневой и тускло-желтой краской, вероятно, в целях маскировки. Часть кода изменилась. ТХ 03/23 осталось на месте, а дальше шло ВНЕШ. КАМ.5. Левая половина, наверное, обозначала местонахождение, а правую я расшифровал как внешняя камера номер пять.

Феникс прямо-таки задыхался от возбуждения.

— Вы видите? Видите, что происходит? Мы переходим в наступление. Берем назад то, что принадлежит нам по праву.

Я присмотрелся. Между деревьями мелькали фигурки людей. По их потрепанным одеждам и нечесаным волосам было нетрудно догадаться, что это шершни.

— Вот они! — воскликнул Феникс, и в ту же секунду откуда-то из-за бункера появились танки и бронемашины. Волна боевой техники устремилась вперед, сминая деревья, и уже через несколько секунд докатилась до шершней. Десятки мужчин и женщин падали под гусеницы или валились на землю, скошенные огнем пулеметов и автоматов. Свинцовый ливень беспощадно хлестал шершней, дюжинами сметая их на землю. Потом ударили пушки. Вскоре все исчезло в огне.

— Вот так, — пропыхтел Феникс. — Мы их бьем. Мы наступаем. И это по всей стране.

Мы не отводили глаз от экрана. На оставшихся в живых шершней уже надвигались шеренги пехоты. Конечно, шершни никогда не убегают. Они даже не дрогнули. Так и стояли с дубинками и молотками наготове, пока солдаты не перестреляли всех поодиночке. Ну, наконец-то, эти ублюдки получили свое. Мы не только от них отбивались. Мы также и побеждали.

Бой — или скорее, побоище — продолжался около часа. Когда с шершнями было покончено, танки уступили место бронированным бульдозерам, которым предстояло очистить пустыню от трупов. Тела сгребли в большие кучи, потом облили бензином и подожгли. К полудню дым от погребальных костров потянулся в чистое голубое небо.

Мы сидели, как завороженные. То, что происходило у нас на глазах, было едва ли чудом. Мы наблюдали возрождение нации. Нашей нации.

— У меня есть разрешение показать вам еще несколько сцен, — сказал Феникс. — Смотрите.

Код в нижней части экрана поменялся: ВЙМГ (наверное, Вайоминг?) 04/18 ВНЕШ. КАМ.2. Мы увидели военные вертолеты, обрушившие на шершней ракетные залпы. Далее все шло по уже знакомой схеме. Бронированные бульдозеры сгребли убитых в канавы. Затем их облили бензином. Подожгли. Гори огонь, гори! Кровь бурлила в моих венах. Да! Мы это сделали! Мы стерли с лица земли проклятую мерзость!

— Дальше, — сказал Феникс довольным тоном. — Сейчас я покажу вам кое-что другое. Опять-таки не имею права уточнять местонахождение, скажу лишь, что это один из Гавайских островов.

Полоска травы. Редкие пальмы. Скалы. Море. Вдали — накатывающие на песчаный берег мягкие волны. Добавьте к этому пейзажу полуденное солнце, и получится настоящий рай.

— Но ведь на Гавайях сейчас ночь, — заметила Микаэла.

— Вы правы, это вчерашняя запись. И, по-моему, это самая лучшая новость.

В общем-то, на экране почти ничего не происходило. С полдесятка парней лениво перекидывали мяч на траве. Потом в поле зрения камеры оказались две молодые женщины в армейской форме.

— Что вы нам показываете?

— А что вы видите?

— Как люди отдыхают.

— Вот именно. Чего вы не видите, так это шершней. Команда вышла из бункера.

— Хотите сказать, что на острове нет шершней?

— На острове больше нет шершней. Последнего уничтожили неделю назад. Все эти люди могут гулять без оружия, загорать, купаться. Неплохо, да?

— Великолепно, — с чувством сказал я. — Когда следующий рейс?

Феникс добродушно рассмеялся.

— Боюсь, придется немного потерпеть, Грег. Но когда-нибудь… кто знает?

Я взглянул на код. МКИ. Должно быть, гавайский остров Молокаи.

— Итак, — продолжал Феникс, — вы можете привести сюда, в бункер, своих людей. Теперь вы увидели вами: мы начали битву за освобождение Америки.

Я взглянул на Микаэлу. Она, как завороженная, смотрела на счастливчиков, разгуливающих по солнечному острову. Они были в раю.

Ночью все снова изменилось.

38

Когда я включил свет. Микаэла сидела на кровати. Вид у нее был обеспокоенный.

— Им не понравится, если мы начнем совать нос не в свое дело.

— Неужели ты действительно считаешь, что нас выбросят из бункера? Отдадут на растерзание шершням?

— Не хотелось бы рисковать.

— Никто ничего не узнает. Ночью здесь все спят.

— Ладно. Только дай мне минутку, чтобы одеться.

Я вышел из спальни в коридор. Время подходило к двум ночи. Ожидание затянулось, но зато я не сомневался, что команда бункера в главном корпусе уже спит, а запертые комнаты в пристройке не подключены к сигнализации. Конечно, никакой убедительной причины для того, чтобы нарушать запрет и злоупотреблять гостеприимством, шныряя по секретному объекту, у меня не было. Но что-то казалось мне подозрительным, что-то не вписывалось в предлагаемую Фениксом версию. Я помнил, как он (инстинкт подсказывал, что Феникс ОН, а не ОНА) подверг нас унизительной процедуре дезинфекции, а сам, наверное, пускал слюни, пялясь на Микаэлу. И еще мы знали, что он шпионил за нами, подслушивал все наши разговоры.

— Номера у тебя? — спросила Микаэла, выходя в коридор. Она надела зеленые брюки и джемпер.

— Здесь. — Я дотронулся до кармана.

— Если сработает сигнализация и завоет сирена, мы с тобой окажемся по уши в дерьме. Понимаешь?

— Не беспокойся.

— Военные не любят, когда люди не подчиняются приказам.

— Феникс не говорил, что он военный.

— Но наверняка подчиняется военным.

— Скажу, что я лунатик.

— Отличная мысль. А коды тебе просто приснились, да?

— За этими дверьми, возможно, ничего такого нет.

— Тогда зачем рисковать своей шкурой? Хочется заглянуть в комнату, где держат ведра и швабры?

— Феникс не все нам говорит. То есть, многое недоговаривает.

— А почему ты думаешь, что он не слышит нас сейчас? В стенах могут быть «жучки», разве нет?

— Могут, — согласился я. — Но надо же ему когда-то спать.

Она вздохнула.

— Ладно, давай покончим с этим.

Мы прошли по коридору мимо лестницы, которая вела к гостиной, миновали двойную дверь и оказались во втором коридоре или, точнее, в мрачном бетонном переходе с запертыми комнатами. Там было прохладно, неуютно и как-то мрачно. Микаэла повела плечами и потерла руки, покрывшиеся «гусиной» кожей.

— Нет, Грег, с какой стороны ни посмотри, мне это не нравится. — Она опять поежилась. — Двери заперты не просто так, а по какой-то причине.

Я вынул из кармана бумажку с порнографическим изображением доктора Рестлера и колонкой цифр.

— Видишь? 7608. Этим цифрам соответствуют буквы БП. — Я показал на дверь с надписью «Больничная палата». — Думаю, это то, что нам надо.

Но беспокойство Микаэлы только усиливалось.

— Ты ведь не собираешься туда заглядывать, а, Грег? Да там наверняка и нет ничего, кроме лекарств, пластырей и «уток».

Я просмотрел записанные номера, соотнося их с обозначениями на дверях и чувствуя себя при этом как какой-нибудь Али-Баба перед пещерой с сокровищами. Набери код, скажи «сезам» — и все твое.

— Посмотри. Возле этой двери нет никакой панели. — Я кивнул в сторону широкой двойной двери с непонятной надписью «Комм. П». — Как по-твоему, что там может быть?

— Не знаю, Грег. Откровенно говоря, мне наплевать. Послушай. — Она дотронулась до моей руки. — Не стоит нам туда соваться.

— Ты считаешь, что я чересчур любопытен?

— Да. Феникс предложил, чтобы мы привели сюда остальных. Давай не будем подводить ребят.

— Но он же не говорит нам всего.

— Например?

— Тебе не кажется, что приглашение Феникса войти в бункер оказалось уж слишком кстати? А то, что он показал? Как будто только и ждал удобного момента.

— Ты видел то же, что и я: военные начали наступление против шершней. Что тут странного?

— Может быть, и ничего. Я рад не меньше тебя.

— Но?

— Не знаю. Просто не знаю. — Говоря это, я провела ладонью по двери с надписью «Комм. П». Она казалась более солидной, чем другие, и напоминала дверь между отсеками подводной лодки. — Здесь резиновая прокладка. Значит, даже воздух не проходит. Но ты посмотри, что внизу.