Ген ненависти - Джейн Коуи
В отличие от мальчиков.
В отличие от пасынка Лили.
Или племянника Антонии.
Она решила не продолжать эти размышления и заставила себя сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас, на своем сыне. Только он был для нее важен. Почти полчаса завуч раздавал призы и пожимал учащимся руки. Антония была на седьмом небе от счастья, когда сын получил целых две награды за игру на скрипке. Он поднял глаза и поймал ее взгляд, она показала ему два поднятых вверх больших пальца.
– Он молодец, – сказала Лили. Джинни получила свой собственный приз за игру на кларнете и стала красной, как ее волосы, когда его вручали, а потом ускользнула, словно маленькая мышка.
– Да, – подтвердила Антония. – Но он получил свою награду заслуженно.
Она вспомнила все долгие часы уроков и практических занятий, работы над произведениями Моцарта и Баха, из-за которой музыка, казалось, начинала преследовать ее во сне. Но Джеку его занятие нравилось. У него было ощущение цели в жизни и уверенность в том, что его неспособность преуспеть в спорте могла быть с легкостью компенсирована. Возможно, сейчас агрессивное мужское поведение является менее приемлемым, но традиционные представления о мужественности не так уж сильно изменились. В наше время все еще нелегко быть милым мальчиком, который не играет в регби или футбол.
Она попрощалась с Лили, потом вернулась в машину и стала ждать Джека, пользуясь свободной минуткой, чтобы заглянуть в телефон. Антония обещала себе только проверить сообщения от пациентов в клинике, что она и сделала, однако быстро обнаружила, что вводит имя своей сестры в поисковую строку Google. Она делала это нечасто, но время от времени желание брало над ней верх. После этого она всегда чувствовала себя крайне неловко и поспешно удаляла историю поиска, обещая себе больше так не поступать.
Би Митчелл.
Она посмотрела на экран, затем закрыла веб-страницу, не нажимая кнопку «Поиск». Сунула телефон обратно в сумку и вместо него взялась за губную помаду. Быстрая коррекция макияжа благодаря зеркалу заднего вида помогла ей почувствовать себя лучше. Она надевала солнцезащитные очки в тот момент, когда появился Джек. Он бросил свою сумку и футляр для скрипки в багажник, прежде чем забраться на пассажирское сиденье и громко хлопнуть дверью, принеся с собой в салон запах разгоряченной юности.
– Где папа? – спросил он, потянувшись к ремню безопасности.
– Он не смог прийти, – ответила Антония. – Он попросил меня передать тебе, что очень сожалеет об этом.
– Он всегда так говорит. Иногда мне кажется, что он больше заботится о своей работе, чем обо мне.
Антония завела машину.
– Это несправедливое обвинение, – возразила она ему. – Ты ведь знаешь, насколько важна наша клиника. То, чем мы занимаемся… Есть много М-положительных мальчиков, отчаянно нуждающихся в помощи. Мы нужны их семьям, Джек. У них нет того, что есть у тебя. Нет твоих возможностей. Они не поступят в фантастический престижный университет и точно не будут учиться вместе с девочками.
Краем глаза она заметила, что сын покраснел. Ах, подумала она. Попался. До недавнего времени она даже не была уверена в том, что Джек сам осознает свою влюбленность в Джинни, хотя это было очевидно для нее вот уже несколько месяцев. Это был странный, горько-сладкий момент. Ей было весело, но в то же время грустно, что ему приходится взрослеть.
– Вряд ли это моя вина! – вспыхнул он.
– Конечно нет, – заверила его Антония. Она почувствовала себя спокойнее, рассудительнее и сосредоточилась на дороге, вырулив с парковки. – Твой тест на М-ген оказался отрицательным. Но ты только представь, какой была бы жизнь, если бы он был положительным.
– Мне не нужно об этом думать, – произнес Джек. – Потому что ко мне это не относится. Я просто не хочу делить его с кем-то еще. Он мой отец.
– Я знаю, – проговорила она. – И он делает все возможное. А еще у тебя есть я. Не забывай об этом.
– Ты тоже там работаешь, – проворчал Джек.
– Ты всегда был и будешь в приоритете для меня.
Не сказать, что работа не была важна для нее. Ей доставляло огромное удовольствие каждое утро надевать сшитый на заказ костюм и шелковую блузку, вооружаться подходящей сумкой и туфлями на каблуках и заходить в свой прекрасный кабинет с мягким серым ковром и красивыми произведениями искусства. Проверять ежедневник и не видеть там свободных окон. Ей нравилось то, что они с Оуэном построили. То, чем они занимались. Они преуспевали. Они делали нечто важное.
Хотя ничто из этого, конечно, не могло сравниться в значимости с Джеком. Он был ее ребенком. Ее единственным ребенком. Она приложила слишком много усилий для его появления на свет, чтобы не ставить его на первое место. Приходилось напоминать себе, что она работает в клинике не только для себя, но и для Джека. Школа, в которой он учился, обходилась им недешево, и медицинский университет обещал немалые затраты. Она ведь даже начала присматривать квартиры рядом с двумя интересующими Джека университетами, чтобы быть готовой купить одну из них, как только сыну удастся поступить. Она хотела убедиться, что у него будет приличное жилье, а не грязная студенческая нора.
Их дом находился в двадцати минутах езды от школы. Джек включил радио и стал подпевать. Это заставило Антонию улыбнуться. Собственным голосом он владел не так хорошо, как игрой на скрипке. Когда они добрались до своей широкой усаженной деревьями улицы, она понизила передачу и сбавила скорость. Мусорные ведра были опустошены коммунальной службой минувшим утром, но те, что принадлежали пожилому джентльмену, жившему напротив, все еще стояли на тротуаре. Антония мысленно отметила, что стоит помочь ему их убрать, прежде чем зайти в дом. Она также следила за соседским серебристым полосатым котом, потому что он, казалось, буквально жаждал смерти и обожал выбегать на дорогу всякий раз, когда видел приближающуюся машину.
Но на этот раз ее внимание привлек не кот, а нечто другое, совершенно неожиданное.
Она ударила по тормозам.
– Ого! – воскликнул Джек, протягивая руку вперед, чтобы упереться в приборную панель. – Мама!
Антония сжала руль, уставившись на потрепанную «Ауди», припаркованную
