Широта северная 280 - Владимир Калачев
Оставшиеся астронавты, старший штурман и третий пилот, продолжали ремонтные работы, сосредоточив свои силы на завершении монтажа энергоузла поста связи. И настал день, когда затеплилась жизнь в мощных космоприемниках, и через бездну пространства до них долетел слабый, но такой желанный, тревожный зов родной планеты. О них не забыли, их разыскивали! Однако прошло немало времени, прежде чем они смогли ответить и, наконец, установить связь со своей планетной системой. Направленные излучатели потребляли огромное количество энергии. Астронавтам приходи лось жестко экономить топливо. Как я и предполагал, загадочные миражи были напряженной космопередачей: А светящийся столб: Гипотеза…
Инженер снова начал бредить. Его несвязный быстрый шепот невозможно было разобрать, и Бодя-гин отодвинулся, уступая свое место доктору. Прошел почти час, прежде чем Шарль Деказ опять пришел в себя.
Три часа, проведенные Шарлем Деказом на звездолете, пролетели слишком быстро. От физического и нравственного напряжения по телу расползалась хмельная усталость. Голова тонко звенела. Хотелось пить.
За это время он успел лишь бегло ознакомиться с космическим кораблем, выяснить подробности бедственного положения астронавтов, растолковать им на международном языке жестов, что на Земле живут почти такие же, как они, люди, которые не оставят их в беде.
В свою очередь астронавты показали ему несколько записанных космопередач с их далекой планеты. Впервые в истории человечества Шарль Деказ увидел жизнь другой планеты, другого мира, неизвестного и прекрасного. Как могли - с помощью жестов, составленных карт и специально заснятых фильмов - астронавты рассказали инженеру о своем полете к границе Галактики.
А когда Деказ покидал звездолет, объяснив, что скоро вернется снова и не один, старший из астронавтов протянул ему подарок - маленькую, величиной с грецкий орех, модель их родной планеты, с замечательным мастерством вырезанную из какого-то светло-голубого камня.
Инженер возвратился на «Малютку», задраил люк.
Спустя некоторое время камера, где находился батискаф, заполнилась водой. Сдвинулась в сторону наружная массивная дверь, открывая выход в океан. Заработал гидронасос. «Малютка» легко тронулась с места и выскользнула из камеры. Шарль Деказ сделал прощальный круг возле звездолета и круто повел батискаф вверх на всплытие. В груди у него плескалась радость. Он был счастлив.
Батискаф всплывал почти вертикально, вспарывая острой грудью упругую толщу. Достигнув поверхности океана, он стремительно, как дельфин, выпрыгнул из воды и закачался, заплясал в свирепом шторме.
Сразу посерьезнев, Деказ потянулся к включателю обзорного локатора, и в этот миг страшный удар снаружи по корпусу батискафа сорвал его с кресла и швырнул на экран локатора. Зазвенело разбитое стекло. «Малютка» несколько раз перевернулась вокруг своей оси. Сквозь скрежет металла инженер услышал, как внутри кабины звеняще цвиркнула тугая струя воды из образовавшейся трещины. Погас свет, но тут же автоматически включилось аварийное освещение.
Одного взгляда Деказу было достаточно, чтобы понять, что батискаф обречен на гибель и продержится на плаву не более трех - четырех минут. Рассуждать было некогда. В отчаянии он торопливо нащупал в углу шлем. Добрался до кресла, застегнулся ремнями, дрогнувшей рукой - «Вдруг не сработает?» - рванул рычаг на ручке кресла. Механизм сработал. Створки кресла сомкнулись, образуя водонепроницаемый цилиндр. И как только «Малютка» начала проваливаться в пучину, Деказ нажал кнопку выбрасывателя. Последовал взрыв заряда. Через распахнувшийся аварийный люк цилиндр выскользнул из батискафа и всплыл на поверхность океана.
Болтаться в стальном цилиндре на рокочущих вол-нах было небезопасно, и инженер решил покинуть его. Поворот рукоятки - и вокруг него взгорбились тяжелые валы, а над самой головой нависла темная крыша ночного неба. Когда водяной холм взметнул Деказа вверх, он успел разглядеть удаляющиеся огни какого-то большого военного судна…
- Помогите им… Они ждут… Я обещал вернуться… Вы слышите… они ждут нас,- почти беззвучно шептали обугленные губы Шарля Деказа. Худые черты его лица заострились, принимая восковой оттенок.
- Инженер! Инженер, вы слышите меня? - поддерживая голову француза, взволнованно спрашивал Бодягин. Он с тревогой смотрел, как уходит из жизни этот мужественный, сильный человек и, сам того не сознавая, уносит величайшую тайну, которую открыл ценой собственной жизни. - Инженер! Место… Вы не назвали координаты звездолета! Вы слышите меня, инженер?
- Место?…- Невероятным напряжением воли, исказившим его лицо, Деказ приоткрыл глаза.- Широта северная… двадцать восемь градусов… Долгота… - Глаза инженера быстро начали мутнеть, губы шевельнулись в последний раз, так и не произнеся нужного слова, и тело, затрепетав, вытянулось во всю длину, словно хотело стать по стойке «смирно».
- Все! - Бодягин бережно опустил голову инженера на подушку, закрыл ему глаза, повторил: - Все.
- Он не назвал главного, - негромко обронил доктор.
- Главное он сделал, - глухо произнес капитан, сцепив за спиной худощавые руки и подходя к иллюминатору, за которым ярко искрилась узорами созвездий южная ночь. - Сделал в одиночку. Нас будет больше… Широта северная, двадцать восемь градусов, долгота неизвестна. Но мы найдем эту долготу, черт побери, хотя бы для этого пришлось обшарить весь Атлантический океан. Я говорю, найдем,- повторил Бодягин с такой настойчивостью, словно кто-то пытался ему возражать.
____________________
This file was created
with BookDesigner program
17.01.2024
