Копье Судьбы - Валерий Игоревич Иванов
– А ты будто не чуяла, как он тебя там… а?
– Да не успел он ничего.
– А если б я патронов не сыпанул, дала бы ему? Дала?!
– Вот ты дурной! Немцы кругом, а он!
Совсем близко послышались гортанные голоса, лай собак.
Нина вскрикнула. Женщины не могут контролировать себя в минуты смертельной опасности, кричат в голос, чтобы услышали и пришли на помощь мужчины.
Жуков зажал ей рот ладонью.
Она сорвала его руку, горячечно зашептала.
– Не хочу к ним в руки попадать, не хочу, Васечка! Застрели меня, а потом себя. Давай умрем!
– Авось, пронесет… Тихо!
– Нет! Сюда идут. У них же собаки. Лучше смерть, чем муки. Стреляй!
Вынул Василий револьвер, откинул барабан: в пустых гнездах прощупался капсюль всего одного патрона. Предпоследний он сжег на оберста. Что делать? Застрелить Нину, а самому пойти в гестапо?
Но девушка нашла другое решение, страшное в своей простоте.
– Вася, выхода нет! Задуши сначала меня, а потом стреляйся сам.
– Да ты что, Нин… – обомлел он. – Как я тебя задушу?
Она вцепилась ему в плечи, затрясла.
– Хочешь, чтобы они меня пытали и насиловали? Ты этого хочешь? Васечка, ну нет же другого выхода! – Нина нащупала и наложила ледяные пальцы жениха себе на горло, зачастила горячечно, слыша в двух шагах, за тонким стальным чемоданчиком, хруст немецких шагов и хриплое ворчание собак. – Я сама себя буду душить, ты только помоги. Не успеем, вот же они! Скорее! Давай! Не тяни! Не дай, чтоб меня му-у-у-у-учили! И сам меня не мучай, прошу!
Голова пошла кругом. Права Нина. Умрем и исчезнем с проклятой земли! Вместе. Навсегда. И весь ужас, все муки в холодном, голодном лесу тут же закончатся.
– Я не дам, чтоб тебя мучили, – молодой партизан сначала неуверенно сжал горло любимой поверх ее рук, припал губами к ее губам в прощальном поцелуе и… стиснул пальцы. Сдавил так, что перед глазами поплыли огненные круги, в ушах зазвенело. Давил и шептал, как делал это в минуты острой близости «Любимая, сейчас, потерпи, еще чуть-чуть, все будет хорошо…».
Лай собак, гудение крови в голове, мычание и биение тела под ним, укус в губы, – все слилось в приступ жгучего безумия.
«Ты же сама смерти просила, а теперь кусаешься!»
В приступе отчаяния и злобы Василий так стиснул пальцы, что захрустело ломкое горло. Обмякла Нина, больше не барахталась, не кусалась.
Василий впал в забытье.
Очнулся от оглушительного лая за стальной переборкой чемоданчика.
Разжались окоченевшие пальцы на горле убиенной Помазковой, взвели курок, приставили дуло к виску неизвестного солдата.
БЕРЛИН. ОСОБНЯК НА БЕРЕНШТРАССЕ 36
Наши дни
– Не бойтесь, – немигающим глазом вперился в гостя старый граф. – Вы вошли в контакт с моим будхическим телом. Это часть посвящения.
Астральный ток сотрясал тело генерала российских спецслужб.
Огуренков почувствовал, что теряет контроль над разумом.
– Что вы делаете, – прохрипел он, – прекратите.
– Я предупреждал, что у вас не будет другого выхода, – прошелестел голос. – Теперь вы обязаны пройти посвящение.
– Посвящение? Но во что?!
– В «Bestellen Spearmen», «Орден Копьеносцев». Сегодня я посвящаю вас, а меня посвятил сам фюрер! Мое полное имя – Клаус Шенк Филипп Мария граф фон Штауфенберг.
Призрачная кисть разжалась.
Огуренков рухнул в кресло.
Голова прояснилась, но гудящая рука висела как отшибленная.
Как он назвал себя? Штауфенбергом?
Но легендарный полковник был расстрелян сразу же после неудачного покушения на Гитлера 20 июля 1944 года. Неужели?..
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА ГИТЛЕРА И ШТАУФЕНБЕРГА
9 марта 1938 года потомственный военный аристократ граф фон Штауфенберг получил приглашение на личную аудиенцию к канцлеру Германии Адольфу Гитлеру.
Ранним утром поезд подошел к Ангальтскому вокзалу Берлина. На перроне прямо напротив двери вагона ждал офицер СС в намокшем под дождем прорезиненном плаще. Он принял чемодан графа и проводил его к черному правительственному «Мерседесу», ожидавшему на привокзальной площади.
При выезде на Шарлоттенбургское шоссе к ним присоединился эскорт мотоциклистов.
В приемной никого не было, кроме двух высоких белокурых офицеров в черной, перетянутой ремнями форме СС. При появлении посетителя они щелкнули каблуками, отработанным жестом распахнули уходящие под потолок двери и вскинули руки в нацистском приветствии. Штауфенберг прошел под живым портиком.
Кабинет главы государства поражал размерами – в нем могло бы поместиться дворянское собрание европейской столицы. Граф заметил Гитлера только тогда, когда тот поднялся из-за стола и, заложив руки за спину, семенящими шажками двинулся ему навстречу. Рукав его солдатской гимнастерки охватывала красная повязка с черной свастикой на белом просвете. На груди висел Железный крест.
Впившись глазами-буравчиками в лицо гостя, Гитлер вскинул руку в фашистском приветствии, сильно отогнув назад ладонь. Пожатие его оказалось влажным и мягким, зато глаза царапнули по душе графа наподобие двух алмазных стеклорезов. Коротким жестом предложив Штауфенбергу присесть на диван, фюрер опустился в кресло напротив и спросил высоким резким голосом.
– Штауфенберг, вы слышали о Копье Судьбы?
Граф кивнул – кто в аристократической Европе не знал о таинственном артефакте?
– Я увидел его впервые, будучи еще совсем молодым человеком, в музее Хофбург, в Вене… – Гитлер замолчал, предавшись воспоминаниям. – Только что закончилась мировая война, из которой я вышел израненным, вот с этим железным крестом на груди. А в груди моей зияла рана – боль за поверженную, преданную, растоптанную родину. Как поднять ее с колен? Стоит ли сражаться? Хватит ли у меня сил? У меня – нищего ефрейтора, отравленного газами, потерявшего зрение от нервного потрясения. Да, граф, я временно утратил зрение, когда узнал, что Германия капитулировала. Что значил этот знак, Штауфенберг? Не отвечайте, вы не знаете! Та слепота была сродни слепоте Павла. Я был подавлен, растерян, ни проблеска надежды не блистало передо мной в темном и безнадежном будущем. Но Бог живёт в нас, потому что мы постоянно ищем свидетельства Его Силы в мире и стремимся приобщиться к ним. Так слушайте же, граф! Сейчас я расскажу вам о величайшем событии в моей жизни!
Гитлер встал и, заложив руки за спину, принялся расхаживать по кабинету, время от времени оборачиваясь к слушателю с фехтовальными выпадами рук.
– Тот, кого ведет Бог, всегда приходит вовремя. Казалось бы, случайно я забрел в Зал сокровищ Габсбургов. Меня привлекла тишина этого места, где я мог бы предаться своим мрачным размышлениям. Внезапно в зал вошла экскурсия, гид подвел группу точно к
