Игорь Саенко - Угас Кеклоус
Черкашин, разинув рот, тупо на него смотрел, но смысл произнесенных пришельцем слов все никак не мог достигнуть его сознания. Только сердце у него что-то очень уж сильно стало колотиться, словно бы вознамерившись выскочить из груди.
– Вакцина от… – заговорил он после очередной паузы. – Но… Позвольте, этот же, как вы его называете, брызгошлеп давеча утверждал, будто… цивилизацию, пораженную вирусом, уже не спасти.
Сайгон Интрч весело рассмеялся.
– А вы ему и поверили, – сказал он. – И совершенно напрасно. Такие мерзавцы, как он, и шагу не сделают, чтобы не иметь хоть какой-нибудь корыстный интерес. О вакцине в галактике в самых распоследних притонах знают. Да вы сами посудите, как бы они смогли колонизировать вашу планету, если бы не знали способа борьбы с вирусом? Нестыковочка получается.
– А ведь и верно, нестыковочка. Черт, как я сам не сообразил!
– Ничего, со всяким может случиться. Ну так как – по рукам?
– По рукам, – проговорил Черкашин. – Честно говоря, я бы его и так вам отдал, без всяких обменов, но вакцина… Давайте же ее скорее.
– Да вы сами ее и возьмите. Вон там. – Сайгон Интрч снова кивнул в сторону Зугра Золтана. – Видите кармашек у него на плаще? Справа, под этими складками. Вакцина должна быть там.
Черкашин в полном смятении уставился на шевелящийся клубок щупалец. Потом он, словно бы в некоем сомнамбулическом сне, наклонился к нему, сунул руку в указанный карманчик и вытащил оттуда крохотный прозрачный флакончик, наполненный синей жидкостью.
– Это?
– Это, это, – закивал Сайгон Интрч.
– Вот же гнида! – не выдержал Черкашин, с омерзением разглядывая Зугра Золтана. – Так, значит, вакцина у него была с самого начала?
– Это он приберегал ее на тот случай, если бы не удалось с вами договориться, – пояснил толстяк, безмятежно улыбаясь. – Имел, видимо, и другие планы, но вы, – пришелец хохотнул, – все его планы расстроили, очень эффектно, надо сказать, расстроили. Этого, судя по всему, он никак не ожидал.
– Вот же гнида! – повторил Черкашин. – А интересно, что это были за другие планы?
– Ну, разное… Скорее всего, рассчитывал, что если не удастся завладеть планетой целиком, то, может быть, получится обменять на вакцину хотя бы ее часть. Понимаете? Им бы только внедриться к вам, а там уж… Как говорят у вас на Земле: коготок увяз, всей птичке пропасть. Рано или поздно все равно бы всей планетой завладели. Стратегия, что и говорить.
Несколько секунд они молчали, брезгливо разглядывая клубок шевелящихся щупалец.
– М-да, – проговорил наконец Черкашин. – Такой дешевый шарлатан.
– У-у, гадина! – Сайгон Интрч гневно пнул Зугра Золтана ногой.
Тот не отреагировал на это никак.
– Если бы вы только слышали, – сказал Черкашин, – чего он мне там плел. И про звезды, и про галактики, и про переход на другую стадию развития… Кстати, что это он имел в виду?
– Да ничего особенного. Мозги, что называется, пудрил… М-да. Ну, ладно, сделку мы заключили, вакцина у вас, дрыгошлепа вы мне отдали, так что делать мне здесь, пожалуй, больше нечего. До свидания.
– Э-э, постойте, – встрепенулся тут Черкашин. – Вы же не сказали, как пользоваться этой вакциной.
– В самом деле? – удивился пришелец. – Ну, это совсем просто. Достаточно содержимое флакончика распылить в воздухах, как через несколько часов все население вашей планеты будет исцелено.
– Действительно, проще некуда. Однако… Маловато что-то этой вакцины… Для целой планеты-то.
– Вполне достаточно. Уж поверьте моему опыту… Ну, ладно, я все-таки, пожалуй…
– Нет-нет, погодите-ка еще. Я тут подумал, а вдруг вакцина негодная, или, может, это вообще никакая не вакцина. Вы вот сейчас улетите на свой Ка… Ха…
– Кагарач, – подсказал толстяк.
– Вот-вот, Кагарач. Улетите, а я тут останусь ни с чем. Давайте лучше сделаем так – сначала проведем испытание, а уж потом и летите себе, куда вам там надо.
– Ни в коем случае! – испугался Сайгон Интрч. – Ваши сограждане, конечно же, исцелятся, уверяю вас, но, понимаете, вместе с ними исцелится и этот дрыгошлеп, а это мне совсем ни к чему. Его ценность в том-то и заключается, чтобы оставаться в таком вот э-э… разобранном состоянии.
– Ничего не понимаю, – проговорил Черкашин. – Вам-то какой прок может быть от него?.. Кстати, все хочу у вас спросить да все никак не получается. Зачем он вам понадобился-то? Тоже какой-нибудь корыстный интерес?
И тут Сайгон Интрч впервые и явно смутился. Улыбка его стала какой-то неуверенной.
– Видите ли, – заговорил он медленно, тщательно подбирая слова. – Цивилизация, представителем которой он является, по классификации – два один один дробь девять. Это означает приблизительно следующее: телепатическое сообщество особей одного вида в едином ментальном информационном поле. Этакий цельный конгломерат наподобие муравейника или пчелиного улья. У нас он называется – Прайд. В сфере космической экспансии такая форма, конечно, дает определенные преимущества, но в чем-то увеличивает и степень уязвимости. Когда вирус поражает хотя бы одного их индивида, бесконтрольные эманации, которые он начинает испускать, приводят к полной дезорганизации всего ментального сообщества… Представляю, что сейчас творится на Шмыкс-Захе.
Сайгон Интрч снова попробовал улыбнуться, но и в этот раз улыбка у него не получилась уверенной.
– Кажется, я догадываюсь, в чем тут дело, – сказал Черкашин. – Вы собираетесь прибрать к рукам их планету. Угадал?
Сайгон Интрч совсем уж смутился.
– Ну… Собственно… Если быть максимально откровенным… Ну, в общем, да… Ведь все равно она им уже ни к чему, – добавил он горячо, – а у нас там такое жуткое перенаселение. Вы даже представить себе не можете.
– Понятно, – проговорил Черкашин, разглядывая пришельца как-то совсем по-новому. От симпатии, которую он начал было к нему испытывать, не осталось и следа. – А их вы тоже собираетесь усыплять максимально гуманным способом? – Он кивнул в сторону Зугра Золтана и как бы невзначай взял со стола мясорубку.
– Вы обещали не драться, – напомнил Сайгон Интрч нервно.
– На ваше счастье. Впрочем…
Черкашин на мгновение задумался и вдруг сделал быстрый шаг вперед и с силой обрушил мясорубку на голову весельчака. Снова раздался треск, снова на пол со стеклянным звоном посыпались осколки. Пришелец завизжал.
– Ай, что вы наделали?! Вы же обещали!
– Я передумал, – сказал Черкашин злорадно. – Впрочем, если вакцина действительно настоящая, то вам нечего опасаться, верно? Вот на вас мы ее и испытаем… А вообще, – добавил он после паузы, – вы со своим брызгошлепом один другого стоите. В стеклянную клетку бы вас – на всеобщее обозрение, в кунсткамеру… Цивилизации "Кольца", чтоб вам провалиться!
Вирус между тем уже работал вовсю. Глаза у пришельца закатились под брови, он медленно осел на пол, полы его роскошного плаща раздвинулись, обнажив дряблое мучнисто-белое тело, на котором вдруг образовались многочисленные черные дыры, и из этих дыр полезли во все стороны какие-то зловещие шипящие гады с разверстыми пастями. Впрочем, они тут же обвисли, как только речь хозяина утратила связность.
– Кванфинг! Бангирач! – выкрикивал Сайгон Интрч, бестолково ерзая на полу. – Чести не имеет тот, кто ее имеет… Бонфис! Кагарач!.. Мы не сдаемся… Да здравствуем мы!.. Этого так мы не… Еще… Два и один, два и один… Ба… Бу… Бы…
Черкашин отвернулся. Какого-либо сожаления, даже самого ничтожного, он по поводу содеянного не испытывал. Какое-то время, разглядывая флакончик на свет, он стоял в полной неподвижности, потом распахнул окно и выглянул во двор. Ничего особенного он там не увидел. Солнце стояло еще достаточно высоко. Склон холма покрывали крыши утопающих в зелени домов. До самого горизонта тянулись поля. Еще дальше в синей дымке смутно вырисовывались похожие на плывущий корабль корпуса Новочеркасской ГРЭС. Справа же из-за длинной крыши армейской казармы торчали, как перезревшие грибы-дождевики, черные купола ободранного собора, и над одним из них сверкал надраенный до нестерпимого блеска крест.
Давешние солдаты, вырывая друг у друга автомат, все еще топтались подле песочницы.
– Мое! Мое! – кричал один.
– Отдай! Моя очередь! – кричал другой.
А вдруг не получится, подумалось Черкашину тут. Вдруг это действительно никакая не вакцина, а что-нибудь бесполезное или, того хуже, яд какой-нибудь… Тогда нам точно кранты.
От этих мыслей у него по телу пробежал озноб.
Ладно, есть только один способ проверить это наверняка.
Он поставил, уже не колеблясь, флакончик на подоконник, сощурился и с силой ударил по нему мясорубкой. Многочисленные осколки брызнули во все стороны, словно синие искры, а разлившаяся по подоконнику жидкость, шипя и пузырясь, стала быстро испаряться. Казалось, будто сама атмосфера, словно некий больной организм, жадно втягивает ее в себя.
