Адам Вишневский-Снерг - Нагая мишень

— Вот еще, что бы мы хотели знать: Смоли бы вы — действуя из самых благородных побуждений — способны бы вы были разыграть некую… деликатную мистификацию, все подробности которой были бы отрежиссированы нами, если бы от успеха вашей исключительной миссии зависела безопасность обитателей крупного города?

Я почувствовал на колене сжимающиеся в кулак пальцы Нузана и услышал под ухом его тихий свист.

— И что же это за «деликатная мистификация»?

Отголосок этого вопроса звучал в тишине еще несколько секунд, пока синьора Воне (именно так звали эту нетипичную итальянку) не обратилась к своим землякам с огнем в глазах, как бы желая сказать: «Ворота открыты. Avanti, signori! "

Первым на ее немой призыв отреагировал молчавший до сих пор Мельфеи:

— Поначалу мы попросим вас дать нам присягу, что по данному вопросу, уже получив возмещение в размере миллион долларов, вы сохраните абсолютное молчание.

— Если я правильно понял, эти деньги вы предлагаете нам взамен за потери, понесенные нами в Лондоне, откуда мы насильно были похищены во время идущего там фестиваля, а так же вы просите о том, чтобы мы никому не открыли содержания нашей сегодняшней беседы.

Мельфеи осмотрелся по сторонам.

— Di che si tratta? — спросил толстый итальянец.

Над столом смешались предложения, выпаливаемые по-итальянски, поскольку даже моя молчаливая соседка (не знавшая английского языка) допытывалась, в чем дело.

— Да, ответил Мельфеи.

— Но приведет ли наша присяга к необходимости реализации той самой загадочной миссии, о которой милостивая синьора выразилась как о «деликатной мистификации»?

— Нет.

— Тогда мы даем такую присягу.

Я подтвердил жестом головы, но Мельфеи, как бы еще не обретя уверенности, была ли присяга дана в надлежащей форме, блуждал взглядом по стенам комнаты (возможно, разыскивая распятие), при этом с увлеченностью продолжал:

— Мы рассчитываем на ваше умение хранить тайну, поскольку все, о чем мы здесь говорим, представляет собой строгую государственную тайну. В стране о ней известно буквально нескольким. Нам разрешено сообщить вам о ней при условии, что выявленная вам здесь информация никому раскрыта не будет.

— Мы торжественно обещаем. Но, все-таки, сообщите, о каком городе идет речь, и в чем состоит угроза для него.

— Имеется в виду город в Италии.

— Какой?

— Именно этого мы и не знаем! Но, благодаря вам, мы вскоре об этом узнаем.

— Благодаря нам?

— Будем надеяться.

— Не понимаю, какая же связь между нашим гражданским состоянием (вас настолько утешил факт, что мы оба холосты) и возможностью спасения жителей не определенного конкретно итальянского города?

— Связь эта совершенно случайная, и когда отказывают все другие методы… назовем откровенно: войны — именно на ней мы обязаны опереть наши последние надежды. Прежде всего, здесь играет роль счастливое стечение обстоятельств, что вы являетесь членами знаменитой группы.

— Не надо комплиментов, ведь таких групп в мире хватает.

— Но существуют и люди, которые группу «То тут, то там» ценят более всего, и они были бы счастливы, если бы им удалось с вами познакомиться.

— Нам прекрасно известно, что у нас есть куча фанов, так что, если вы теряете время на умножение устаревших комплиментов…

— Только не надо раздражаться. Из огромного числа ваших любителей нас заинтересовали только две особы, и только они могут нам пригодиться.

— Кого вы имеете в виду?

— Двух женщин.

— Итальянки?

— Да.

— Как их зовут?

— Этого мы пока не знаем.

— Вы их не знаете?

— К сожалению.

Мой коллега поднял брови и внимательно осмотрелся, как бы призывая всех присутствующих стать свидетелями этого безумного диалога.

— Погодите, а то мне кажется, что я блуждаю в каком-то лабиринте. То есть, вам, собственно, ничего не известно: ни расположение города, которому грозит беда, ни описания тех двух женщин, которые сходят по нам с ума.

— Очень правильно сказано.

— Mamma mia! — Нузан стукнул кулаком по столу так, что зазвенели все бокалы. — Тогда, какого черта вы морочите нам голову?

— Cosa e acaduto? — пробормотал толстяк, заглатывая в этот момент уже четвертый кусок торта.

— Niente, — совершенно безразличным тоном ответил я, после чего вежливо улыбнулся ему. — Все нормалек! Tutto va bene!

Мне пришлось обменяться с ним парой фраз и успокоить перепуганную соседку, поскольку ей тоже хотелось узнать, что случилось. А Нузан в это же время — доверяя силе принципа «Кто спрашивает, тот не блуждает» — продолжал давить на Мельфеи:

— Да, ситуация обалденная. То есть, с одной стороны, вы не можете указать на город, которому грозит какая-та опасность, но вы уверены, что таковая существует…

— Так точно!

— …а с другой — хотя вы не связались с теми двумя женщинами, и, хотя не знаете, как их зовут, и как они выглядят — вы упрямо твердите, что они с огромной охотой познакомились бы с нами, что вас страшно радует, поскольку они для чего-то могут вам пригодиться.

— Действительно, без них мы просто беспомощны.

— Почему же?

— Поскольку эти женщины знают, какому городу грозит опасность…

— Ага, это они знают!

— Именно. Поэтому, если бы вы с ними познакомились и действовали умело, они могли бы сообщить это и вам.

— Догадываюсь, что вам они не писнут и словечка.

— Исключено!

— Наверное, они вам не доверяют.

— Мне не хотелось бы в данный момент развивать эту несущественную тему.

— В этом нет никакой необходимости, достаточно того, что мы уже установили. Вам они ничего не скажут, а нам — если бы мы позволили себя впутать в некую «деликатную мистификацию», скажем, матримониальное мошенничество — возможно, одним махом выдали бы обе тайны: над каким городом повисла угроза, и в чем эта угроза заключается.

— Этот второй факт нам превосходно знаком.

— То есть как?

— Нам известно, что угрожает одному из итальянских городов.

— Вы знаете? И вот уже час мутите мне голову, рассматривая незначительные мелочи, вместо того, чтобы сразу же раскрыть самый важный факт?

Мельфеи гордо выпрямился.

— Синьор Нузан, — надменно начал он. — Я прошу прощения. Наивысшие органы власти доверили мне данную миссию, веря, что в столь тяжелый для Италии час мы примем наших гостей с надлежащим уважением. Вы спрашивали, а я вежливо и четко отвечал на ваши разумные вопросы — и вот результат! Я бы отчитался по делу в четырех предложениях, если бы вы в беседе предоставили инициативу мне, и хотя бы раз…

— Basta! — перебил его де Стина. — Lasciame stare. Возвращаемся к делу.

Мельфеи схватил бокал с вином, опорожнил его одним глотком и со стуком поставил на стол.

— Вы правы, — согласился и я. — Но, в конце концов, мы бы хотели знать, что же угрожает одному из итальянских городов.

Мельфеи встал со стула, подошел к двери и выглянул в коридор; затем опустил жалюзи на окне, зажег лампу в углу комнаты, и лишь после того, как тщательно исследовал взглядом лица молчащих земляков, медленно повернулся ко мне, чтобы очень тихо произнести те три переполненных напряжением слова:

— Взрыв термоядерной бомбы.

В комнате воцарилась тишина. Нузаан не подавал признаков жизни. То ли под влиянием предположения, что молчанием быстрее спровоцирует итальянца к дальнейшим объяснениям, то ли просто, обидевшись на него — он никаких вопросов не задавал.

Я наполнил вином бокал Мельфеи.

— Пожалуйста, — шепнул я. — Продолжайте.

Тот вынул карманный календарик, открыл его и на странице, уже заполненной заметками, зачеркнул красным фломастером три даты. После того, он мерным голосом стал говорить, акцентируя некоторые слова ударами красного цилиндрика:

— Вот факты. Второго июля, то есть, пять дней назад (ведь сегодня уже седьмое), наше Министерство Внутренних Дел получило письмо следующего содержания: «Шестнадцатого июля, ровно в шесть вечера, один из крупных итальянских городов будет снесен с лица земли взрывом термоядерной бомбы, если до того времени не будут освобождены из тюрем страны все содержащиеся в них члены организации «Черные Перья». Наше решение тщательно продумано и неотвратимо».

Содержание письма я процитировал по памяти, пропуская некоторые его фрагменты. Я не был уполномочен открыть вам другие факты, которые сопровождают это трагическое дело, поскольку они хранятся в строжайшей тайне. С точки зрения нашей цели, будет достаточно, если передам вам самые существенные сведения в виде краткого резюме.

Письмом, о котором я говорю, можно было бы пренебречь как безответственной и глупой шуткой бессильного безумца или агрессивного психопата, если бы у нас не было абсолютной уверенности, что авторами его являются остающиеся на свободе члены упомянутой организации, и что похищенная во время перевозки бомба (ее отсутствие отмечено в секретном военном рапорте) действительно находится в руках грозных террористов.