Александр Тюрин - Полное выздоровление
Козлов — бес, у него и «обложка» соответствующая — тощий, ушастый. Отсюда бесовские способности и энтузиазм. Он почуял еще не родившиеся из моей мечты З-вирусы, потом взлелеял их на своей груди.
В генетическую программу З-вирусов была вмонтирована большая нелюбовь к недугам. Любая хворь бьет «защитников» по кровному, биологическому. Но З-вирусы отчего-то не бросаются на болезнь, они терпят пагубный химизм, мертвеют, не плодятся, разрушаются. Вот когда хвороба как следует погрызет человека, тогда уж и они подключаются со своими услугами. Уж извините, такую программу мы в З-вирусов не закладывали. Но ведь у них и своих генетических матриц хватает, те могли возбудиться, не спросясь нас.
Козлов должно быть заначил главные материалы обследования Малова. Его кабинет на замке, но под моим, ниже этажом. Иногда мы даже переругиваемся. Если материалы в сейфе — швырну с восьмого этажа и он расколется — внизу-то бетон. Я успею добежать до него раньше любого прохожего. Пускай только сунется мне кто-нибудь поперек, разорву от головы до седла. Но сперва спущусь по веревочке и ать в окошко, которое у Козлова сейчас открыто. Вместо веревки, кстати, будут связанные портьеры. Даешь новый вариант картины Репина «Не ждали»!
Иванов быстро ощутил, что он не альпинист.
На каждом этаже имелся карниз-козырек, один из них и заставил биокибернетика болтаться над подсасывающей пустотой примерно в метре от желанного проема в стене. Иванов чувствовал — стоит ему бросить даже скользящий взгляд на полоску улицы внизу, и руки разожмутся сами собой. Не был он уверен и в батарее, к которой присобачил портьеру — в последнее время все делают на соплях, «на живую нитку».
Чтобы попасть в окно, надо было немного раскачаться и в точке максимума ухватиться за подоконник Козлова. Рано-поздно, рано-поздно… И вот — рывок, ноги зависли в пустоте — одна рука на подоконнике, вторая вцепилась в портьеру. Земля потянула к себе, но отчаянно ищущим носком Иванов нащупал какую-то трещину в стене и перекинул вторую руку на подоконник. Теперь лишь бы пальцы не подвели.
Иванов перевалился, забодал головой пол, стены поплыли от сотрясения ума. Когда биокибернетик, наконец, вспомнил о своей задумке, ящики вылетели из стола, бумага взорвалась и запачкала белыми хлопьями воздух. Запертый шкаф был изуродован отнятой у стула ножкой.
Нет, нет и нет. Значит, в сейфе. Иванов решительно подступил к нему… но тут заметил что-то вроде тени и уклонился вправо. Там, где только что была его голова, мелькнул графин и искрошился в хлам о стальной ящик. Иванов в полупадении-полуповороте увидел чьи-то ноги и сделал грамотную подсечку — один башмак зафиксировал чужие пятки, второй ударил по голени. Атакующий повалился в бумажную траву. Однако, когда Иванов вскочил и пытался влепить ему острым носком между ребер, тот словчил и, кувыркнувшись назад, поднялся.
— Никакой слежки, Иванов. Просто я забыл свою записную книжку и перед инструктажем решил зайти за ней. Извините, что помешал,— главврач Козлов сделал книксен. — Но вообще-то я шокирован до кончиков штанов. Ах-ах-ах. Увы, ты такой же негодяй, как и я.
— Хотелось бы увидеть на снимках, как взаимодействуют З-вирус и стафилококк.
— Да как мы с тобой, Иванов, поцапались и разошлись…
— Учти, лекарь. Сейчас разыграется безобразная сцена. Подумай о материальном и моральном ущербе. В лучшем случае ты лишишься веселого выражения лица.
— Я знаю, чего ты на самом деле хочешь, Гриша. Ты хочешь упасть. — доктор Козлов махнул ногой, показывая, что собирается зацепить коленку Иванова, но ограничился лишь шажком вперед, а уж затем направил башмак в район неприятельского уха. Биокибернетик уловил траекторию, нервно отшатнулся. Какой-то венский стул сделал ему подкат. Однако ученый вовремя запрыгнул на сидение и, соскочив со спинки, отправил предмет обстановки в Козлова. Так, чтобы снести голову. Но доктор пригнулся и стул, пообщавшись со стеной, превратился в груду деревяшек.
— Гриша, кажется, мы с тобой выступаем в разных жанрах. У меня каратэ «сетокан», а у тебя какая-то вольная пролетарская борьба,— неодобрительно произнес Козлов. И напряженка спала, будто разрядился конденсатор.
— Пожалуйста, дай мне снимки,— раздался вежливый голос Иванова.
— Я все ждал, когда ты попросишь меня по-человечески, дурашка ты невыносимая.
Иванов хватанул протянутый конверт, отступил на три шага. Козлов, рисуясь словно перед газетчиком, стал комментировать.
— Ничего нового тут не увидишь. З-вирус, вернее, его гаденькая ДНК, пропихивается в нежное тельце бактерии, ну и встраивается в ее генный аппарат. Микробушка не дохнет, а просто становится вреднее. Изрядно погнуснев, он отравляет и разрушает популяции нейронов, отвечающих за самую высшую нервную деятельность, а именно творческую активность. Потом, З-вирус, поселившийся в стафилококкусе ауреусе, гибнет жалкой смертью вместе с хозяином от рук своих же братьев. Я вижу, Гриша, по гримасам твоего выразительного лица — ты желаешь что-то добавить.
— Да, желаю. З-вирус с той и другой стороны. Работает вначале на болезнь, потом на исцеление. Как такое называется? Системный фактор. А еще точнее макроорганизм, извините за словцо. Этот самый «макро» сидит в тех частях вирусного генома, которые мы не трогали. Они сами «тронулись».
— А ты, Иванов, не тронулся? Скоро уже дым из башки пойдет.
— Макроорганизм поточнее чем мы определил причины, которые будоражат и портят химизм. Итак, мысли и душевные выплески, особенно на уровне выше среднего, были приравнены к болезненным проявлениям. И вот «макро» вполне изощренно превращает голову в горшок с дерьмом. При этом даже часть вирусов приносится в жертву ради торжества общего дела.
— Да, я признаю «свободу звука» — за что боролся, на то и напоролся. Но ты перебираешь. — Козлов утомленно зевнул. — А у твоего «макро» косая челочка и имя Адольф? Или, может, он в кепке, картавит и зовется Ильичем?
— Он — мастер своего дела. И после того как он восстановит «равновесие» гражданину, тот поздоровевший и зарумянившийся, оказывается многоквартирным домом со всеми удобствами для коллектива З-вирусов.
— Ну и что, Иванов? Открыл ты Америку через форточку. Мне все это известно и без твоих бойких высказываний. Но ты, с простотой достойной мальчика-дебила, думаешь, что можно просто сходить к начальству и сказать: извините, поторопился. Миллионы ваши порастратил, но это бывает. Одиннадцать молодцов сделал дураками и носителями страшной заразы, но от таких тоже польза науке. Объявишь, что отрицательный результат — результат не хуже других. И теперь, мол, до свидания, целую, и помашешь ручкой. Да только твою ручку возьмут две «гориллы» и завернут поближе к затылку.
— Пускай. Но мы ведь как на звездолете, команда которого не знает, в какую сторону летит.
— Пускай летит к любой звезде, п…, лишь бы только не горел синим пламенем,— заорал Козлов. — Нельзя быть таким эгоистом, Гриша! Мы сделаем умно, надерем и З-вирусы, и начальство, как щенков. Будем тянуть время, деньги и разбираться с теорией. Если даже не найдем способа покончить с защитничками, то хотя бы успеем провернуть пару интриг и зайти начальству в тыл… А ты отдохни, вот что. Наверное, знаешь на ком? У тебя, кажется, наладился контакт с Исидовой. Извини, что я в курсе всего — просто у меня везде мониторы. Что с этой засушенной воблой стало, не понимаю, нынче она — просто Венера из колбы. Дерзай дальше, тютя.
Иванов чуть не начал спорить, но вынужден был согласиться. Год, считай, отвечала дамочка на его пошучивания деревянными взглядами, а позавчера, когда ему пришлось задержаться за расчетами, вдруг… Явилась в вычислительный центр — «поучите-ка меня своей биокибернетике, Григорий» — а щека все ближе, а халат сверху и снизу приоткрывается. Духи какие-то дурманящие, и кожа глянцевая — его прямо передергивать стало. Не удержался, положил руку ей на талию, думал разорется дамочка, прогонит. А тут она такое сделала своей рукой… В общем, уже не остановиться было. Он, когда штаны застегивал, почему-то «извините» сказал. Зря он, конечно, эмоциям поддался. Лишний козырь Козлову дал.
7
На столе главврача Козлова слегка трепетала от сквозняка бумага, которая только что поступила из одной городской больницы.
«…Иванов Г.Р., 37 лет, скончался у себя дома приблизительно в шесть утра. Тело обнаружено родственником два часа спустя. Произведенное вскрытие показало, что смерть наступила вследствие обширного инфаркта миокарда…»
«Допрыгался, ученый. ОНИ сделали из него труп. Должно быть первый в шеренге. Пал ты, Иванов, зато доказал, что ОНИ улавливают любое вредное для их дела шебуршение в башке по одним лишь химическим изменениям. Последнее достижение «защитников» — инфаркт. Достаточно небольшого сгустка чужеродного белка в миокарде, и автоволновой сердечный процесс будет разбит вихрями-ревербераторами. А что для защитничков синтез белка? Внедрились в геном клетки и пошли молотить.
