Дмитрий Захаров - Красный жук

– Одиннадцать! – вежливо наклонил седую голову Марков. – Вы правы, Андрей Петрович. Но фармакология развивается весьма стремительно. Только безумцы могут делать ставки на ядерное оружие, кому охота заражать радиацией собственную планету?

– Избавьте нас от лекции по социологии! – поморщился Борис Наумович. На квадратом бейдже красовалась фамилия Мендель, и инициалы. Он скосил глаза на экран. Мужичок сидел в пустынной комнате, дверь распахнулось, но пороге объявилась грудастая черноволосая женщина в прозрачных трусиках. – Надеюсь, мы не станем смотреть порно?!

– Слушаюсь! – Иван Сергеевич нажал кнопку пульта, видео погасло.

Мендель шумно перевел дыхание, поднес к губам сигарету.

– Прямо универсальный солдат какой-то! – он небрежно усмехнулся, прикурил, пальцы его рук слегка дрожали.

– Не совсем так… – вежливо возразил Марков. – Мы продолжали разработки препарата PL-14, без особой надежды на успех. Важно было исключить ту составляющую, что поражала сосуды испытуемых людей.

– Под воздействием препарата, эндотелий становится хрупким как папиросная бумага, вот несчастные и умирают от инфаркта! – кивнул лысый.

– Среди нас нет медиков, господин Еременко! – резко сказал генерал. – Это ваша работа – суставы ремонтировать.

– Прошу прощения, Андрей Петрович. Эндотелий – это своего рода слой клеток, выстилающих стенки сосудов. Его упругая эластичность изнашивается с возрастом. Неизбежный процесс старения организма. PL-14 вырабатывает ресурс клеток в считанные часы.

– Именно так! – кивнул Марков. – Побочные эффекты препарата перекрывает пользу. Думаю, наши заокеанские товарищи забросили проект по этим причинам.

– Забавно… – Еременко выпустил струйку голубого дыма, и провел ладонью по гладкой лысине.

– Что забавного?! – буркнул генерал.

– Забавно то, что идея создания препарата была опубликована в обычного научном журнале. Статью мог прочесть любой желающий. Потом правда быстро спохватились, материал из печати изъяли, но к тому времени статья стала всеобщим достоянием.

– Похоже на историю с ядерной реакцией! – тихо проговорил высокий мужчина в очках. До сего момента он молчал, с непроницаемым лицом сидел в углу. – Кто автор?

– Наш соотечественник. Некто Райхель. Если я не ошибаюсь, сейчас он проживает в Израиле. – ответил Марков.

– Почему наши спецслужбы не взялись за разработки прежде американцев?

Скулы Маркова побагровели под слоем загара.

– Статья вышла в девяносто восьмом году. Вы помните, какое было тогда время!

– Ближе к делу! – тучный Мендель с видимым безразличием смотрел в окно, но крохотные глазки, излучали неподдельный интерес. – Думаю, вы собрали нас не ради того, чтобы показать это увлекательно кино?

Люди сдержанно рассмеялись.

– Никак нет. Вы правы, Борис Наумович. К делу! – Марков одернул безукоризненно сшитый черный костюм, выложил на стол кожаную папку. Он неторопливо расстегнул золоченые замки, достал изнутри листы бумаги, аккуратно спрессованные в пластиковую обложку. Доктор Еременко следил за манипуляциями человека с таким выражением лица, словно тот извлекал на свет Божий живую гадюку. Мужчина в очках равнодушно чиркнул золотой зажигалкой. Однако ничего страшного в папке не оказалась. Обычная стопка излинованных диаграмм, документов, ксероксов фотографий.

– Ну и что это такое? – сдержанно спросил генерал.

– Разработки наших провинциальных ученых. Новая модификация PL-14. Кодовое название «Красный жук».

– Почему «Красный жук»? – процедил человек в очках.

Вместо ответа Марков выложил на стол линованный лист. На нем была схематично изображена кривая загогулина, отдаленно напоминающая большого майского жука.

– Так окрестили вакцину местные ученые… – тонкие тронула едва заметная улыбка. – Под микроскопом молекула действующего вещества отдаленно напоминает насекомое.

– Вы хотите сказать, что вашим доморощенным спецам удалось то, что не сумели сделать американцы? – Борис Наумович с подозрением глядел на кривую кляксу.

– Почти. Я отдал результаты исследования экспертам. Они утверждают, что модифицированная формула устойчивей классического PL-14 в десятки раз. Более того. В результате испытаний девяносто процентов мышей и свинок умирали в течение пяти-шести суток. Американские животные погибали на исходе третьего часа…

– Другими словами, кабы здоровяка негра укололи нашим «жуком», то он прожил бы не трое суток, а три недели? – генерал медленно перебирал документы.

– Не только это! – Иван Сергеевич, машинально провел пальцами по остриженным бачкам. – По мере усовершенствования сыворотки, продолжительность жизни животных удлинялась, а клинические симптомы угасания оказывались менее выраженными.

Еременко жадно листал бумаги.

– Поразительно! – воскликнул он. – Отечественные ученые восстанавливали эндотелий при помощи тривиального соматотропного гормона! Гениально и просто!

– Что это такое? – генерал недовольно нахмурил кустистые брови.

– Гормон роста. Продается в любом магазине спортивного питания. Совершенно безвреден, если не считать увеличения числа рецидивов герпеса. Чудеса!

– Вы сказали девяносто процентов… – вкрадчиво спросил Мендель. – А что оставшиеся десять?

– Несколько животных еще живы, – просто ответил Марков.

– Насколько долго?

– Более месяца.

– Вот тебе, бабушка, и фунт изюма! – выдохнул генерал. Он грузно поднялся с места, с шумом отодвинул стул, подошел к окну. Несколько минут молча смотрел в тонированное стекло. Солнце скрылось за кучевым облаком, густая серая дымка обволокла крыши домов. Первые, робкие капли дождя оросили сухой асфальт, порыв ветра вьюжил ледяную крошку. Ранняя весна – время перелома. Люди молчали, в наступившей тишине было слышно, как шуршат листы, и чуть слышно, себе под нос бормочет лысый Еременко.

– Я должен немедленно сообщить об открытии президенту, – прервал паузу генерал. Он обвел взглядом всех собравшихся. – Я полагаю, нет надобности предупреждать всех собравшихся о соблюдении тайны? И еще… Иван Сергеевич! Все образцы препарата, документы по этому делу, и автор проекта лично, должны быть немедленно доставлены в Москву!

– Это непросто сделать… – тихо проговорил Марков.

– Что значит, непросто?! – возмущенно закричал Еременко. – Да у нас здесь эликсир бессмертия!

Люди возмущенно зашумели, очкарик пытался о чем-то спросить генерала, но его немедленно оттеснил Мендель.

– Объясните, в конце концов!

Мужчина спокойно поднял ладонь.

– Господа! Сейчас я хотел бы побеседовать наедине с Андреем Петровичем! Вы не возражаете?! – он многозначительно посмотрел на генерала. Тот коротко кивнул, распахнул дверь в смежный кабинет, пропустил вперед Маркова. В отличие от официальной приемной, здесь было тихо, по-домашнему уютно. Генерал достал из бара бутылку коньяка, блюдечко с нарезанным лимоном, налил две стопки, указал человеку на кресло, уселся рядом. В неофициальной обстановке его лицо оказалось мягким, морщины на лбу разгладились. Марков расслабил тугой узел галстука, сел в удобное кресло, пригубил из рюмки, удовлетворенно чмокнул губами. Он отер тыльной стороной ладони лоб, словно прогоняя накопившеюся усталость. Пятьдесят шесть лет – не шутка, господа хорошие! Улыбнулся генералу, как старому доброму знакомому. Тот залпом выпил коньяк, немедленно налил еще порцию, сжевал дольку лимона, и только после этого тихо сказал.

– Рассказывай, Ваня, что задумал!

– Какие тут могут быть задумки, Петрович? – лукаво улыбнулся Марков.

– Не тяни жилы из старого товарища! Считай тридцать лет в одной упряжке. Говори все, о чем ты при этих клоунах умолчал.

Иван Сергеевич допил коньяк, глубоко вздохнул, и начал говорить…

Дверцы автобуса охнули, с шумом распахнулись, пассажиры спешно покидали салон. Седой мужчина в летнем костюме, воинственно размахивал пузатым портфелем.

– Куда только милиция смотрит! Житья не стало от этих наркоманов!

– Теперь они называются «полицейскими»! – нервно рассмеялась миловидная женщина. Она оглянулась на шофера.

– Товарищ водитель! У вас в салоне необычный пассажир отдыхает! – прижала сумочку к животу, и кивнула в сторону темнеющего массива домов. Я свою остановку не доехала, но лучше уж пешком пройду.

– Кольцо! – глядя в темное стекло, мрачно объявил шофер. – Машина дальше не пойдет! – со стороны можно было подумать, что разговаривает загривок человека, а не он сам. Загривок впечатлял. Маленькая голова, вросшая в могучую шею, мясистые покатые плечи борца. Девушка хотела что-то сказать, но передумала, и вышла на улицу.